Я упала на колени посреди улицы и подняла к равнодушномумосковскому небу заплаканное лицо:

– Анна! Ты слышишь! Я ненавижу тебя, Анна!.. Я ненавижутебя!

Волосы лезли мне в глаза – не мои, ее волосы, тушьрастекалась по щекам – не моя, ее тушь. Ее маска так приросла к моемусобственному лицу, что я в отчаянии попыталась сорвать ее, я беспорядочно биласебя кулаками по этой маске до тех пор, пока на губах не закипела кровь.

Чушь. Подлое вранье. Ты все равно оставалась собой, значит,ты во всем виновата. Ты, а не Анна.

Нет больше никакой Анны. Меня зовут Ева.

Ева.

«Ну, ты даешь, – всплыл из неизведанных глубин Иван. – Что жсразу в панику впадать? Еще успеешь ужаснуться тому, что наваяла без нашегоприсмотра. А пока поздоровалась бы для приличия с лучшими своими корешами,вольными стрелками царствия небесного».

«Точно-точно, – поддержал Ивана Нимотси. – Успокойся, придив себя. Мы тут о тебе часто вспоминаем, но не подумай чего дурного, в гости незовем. Просто ждем терпеливо, вот и все. Вгиковское братство и московскаяводка, это тебе не пес поссал, скучаешь, поди, лишенка?"

Боже мой, такие далекие, такие родные голоса, как же я моглане вспомнить их, как же я могла не вспомнить свою собственную жизнь?..

* * *

…Я с трудом добралась до своей квартиры на Кропоткинской.Нет, это не моя квартира. Она принадлежит другой женщине, чью оболочку яносила… И с чьей оболочкой я расстанусь, чего бы мне это ни стоило. Даже жизни.

…В ванной из всех зеркал на меня смотрела Анна. Та женщина,с которой я привыкла ассоциировать себя все последние месяцы. Чтобы больше невидеть ее, я запустила тяжелыми туфлями в равнодушное стекло, и лицо Анны,исказившись в мелких осколках, перестало для меня существовать.

«Кардинально», – похвалил меня Иван.

«А теперь еще и амальгаму с каждого осколка зубами выгрызи.Для верности», – посоветовал Нимотси.

Проклятые светлые длинные волосы мешали мне. Волосы Анны. Явзяла ножницы и неровно и яростно обрезала их под корень. Ножницы были тупыми,они рвали клочья стильной прически беспощадно, я даже содрала себе кожу внескольких местах, но все еще не могла остановиться.

«Браво! – снова похвалил меня Иван. – Шесть – ноль заартистизм. С техникой чуть похуже, но это дело наживное».

«Именно, – вылез с оценками Нимотси. – Следующим номеромпоказательных выступлений будет освежевание тушки маленькой злодейки».

Слизывая языком кровь, стекающую по лицу с израненнойголовы, я разорвала в клочья билет на Вену и вместе с ним бумаги и проспекты.Точно так же я решила поступить и с деньгами, когда раздался требовательныйзвонок в дверь.

Так мог звонить только Костя Лапицкий.

Я открыла дверь, и он с порога ударил меня в лицо. Неудержавшись, я упала, восприняв этот удар как самую высшую, самую заслуженнуюнаграду.

– Ну что, сука, «Монте-Кассино» твоих рук дело? Лучшегоагента нам загубила, сволочь! – Он ударил меня ногой по почкам. И снова яиспытала облегчение. – Надрочила своего гниду-спецназовца, я знаю, как тыумеешь это делать…

– Нет, Костя. Боюсь, ты ошибаешься. Это не я надрочилаАндрея. Это твоя отпетая сука Анна, которую ты так лелеял.

Только теперь он сообразил, что со мной происходит что-тонеладное: вся голова была покрыта клочьями плохо выстриженных волос.

– Что это с тобой? – От неожиданности он даже опешил. –Готовишься к отдыху и решила выглядеть поэкзотичнее?

– Готовиться к отдыху тоже будет Анна, – я подняла спола рваные клочки билета и проспектов. – Думаю, она уже в пути. К альпийскимзаоблачным высотам.

Лапицкий тяжело молчал, он даже забыл на время о своемлучшем агенте, владельце казино «Монте-Кассино». Нет, все-таки лучшим агентомбыла Анна Александрова, самая отчаянная, самая обаятельная дрянь.

Или стала, если бы не очнувшаяся от амнезии Ева. Я провелаприем так четко, как проводила его на тренировках Игната. Не ожидавший этогоЛапицкий рухнул на пол, и я мгновенно подмяла его под себя. Я готова былабиться насмерть. Кто-то из нас не выйдет отсюда живым. Я знала это точно.

– Кстати, по поводу казино… Не хочешь сыграть врулетку? Ты ведь и сам русская рулетка во плоти.

Я знала, куда бить и что сказать именно в этом случае, Аннане прошла для меня бесследно; лицо Лапицкого осенило мертвое крыло догадки. Ондаже не попытался сопротивляться.

– Так называл меня только Олег… Ты… Ты все вспомнила?

– Себя во всяком случае.

– Таблетки… Ты принимала таблетки? – Он все еще не могприйти в себя и совершал ошибку за ошибкой.

– Таблетки. Вот как, – все происходящее сталовыстраиваться для меня в прочную логическую цепь. – Таблетки для стимуляциидеятельности головного мозга и активизации центров памяти… Или они имеют прямопротивоположное назначение?

Капитан закусил губу. Мной двигала ненависть, которая можетубить, капитан понимал это, он сам учил меня ненавидеть. Так что наши силыпримерно равны, ни у кого нет более предпочтительного шанса.

– Как тебя зовут по-настоящему? – Он все еще тянулвремя, пытаясь выбраться из ситуации. Мой цепкий локоть надежно перекрывал емупуть к кислороду, он не давал ему времени на раздумья. – Как тебя зовутпо-настоящему?

– Помнишь записную книжку Олега? Имя, заключенное впирамиду с жуками скарабеями по бокам.

– Ева! – Он прикрыл глаза. – Ева, я должен былпредположить… Что произошло с Олегом? Кто вторая женщина?

– Кто такая Анна? Почему ты навязал ее мне? Почему яповерила всему этому блефу?

Я чуть-чуть ослабила хватку, и Лапицкий сразу жевоспользовался этим. Он вывернулся из-под руки, сбросил мое тело и оказалсясвободным. Теперь мы двигались по квартире как два дзюдоиста на татами…

– Как погиб Олег? – снова спросил Костя.

– Кто такая Анна? – Я метнула тело в сторону капитана,попыталась сделать захват, – неудачно. Он снова вывернулся и снова закружилпередо мной в фантастическом ритуальном танце.

– Как он погиб? Что ты делала в его жизни?

– Как вы заставили поверить меня в то, что я Анна? Ктоэта женщина?

– Сначала ты расскажешь мне о смерти Олега.

– Кто такая Анна?

– Ну хорошо, – он сдался и перевел дух. – Этосовершенно реальный человек. Она погибла за две недели до того, как ты пришла всебя… Погибла примерно так же, как должна была погибнуть ты: мы простоскалькировали схему ее убийства, вот и все. Все, что рассказал тебе об Аннеэтот немец… Эрик… Все это – чистая правда. С той лишь разницей, что вывезтидокументы ей не удалось. Она переоценила свои возможности, и ее убрали. Тот жетип, твой любимец, Илья. Только тогда все было серьезно, а в твоем случае имеламесто инсценировка… Илья с удовольствием согласился в ней участвовать, он такненавидел настоящую Анну, что решил унизить, раздавить ее еще раз. Он вообщелюбит шумные спецэффекты… Вот только никто не ожидал такой прыти от тебя, яимею в виду ранение Витька. Ты с ним ловко обошлась, нужно отдать тебе должное.Я уже тогда понял, что не ошибся в тебе… Тебя вели все время…