lost a girl: вполне.

jukebox: чем думаешь заняться?

Ты и сам знаешь, хочется ответить мне. Стоя в проточной воде,под полуденным августовским солнцем, в ожидании приятеля, застрявшего где-тоиз-за спущенной велосипедной шины.

lost a girl: еще не решил.

jukebox: позаботься о коте.

lost a girl: не переживай, я его не оставлю.

jukebox: тебе ведь не было страшно?

О чем идет речь? О бойне, которую я устроил вдобропорядочном шведском доме? Non fa nulla. Мудак папаша, полицейский комиссарСвен, будет сильно удивлен, увидев ее последствия. Он будет сильно озадачен.Три смерти трех женщин, три совершенно разные смерти, и ни одна из женщин небыла к ней готова, ни одна. Меня можно назвать изобретательным ублюдком, ушлымсучарой (это определение особенно понравилось бы Пи), отморозком с фантазией.Причиной смертей стали три совершенно разных предмета:

бамбуковый стебель;

каминная кочерга;

пистолет.

Задачка не только для полицейского комиссара, но и для шоблыего экспертов. Психологов. Специалистов по серийным убийцам. Про добровольныхпомощников, обладающих экстрасенсорными способностями, тоже не стоит забывать.Я проглотил и выплюнул по меньшей мере сотню фильмов, где эти говнюки выступаютв главных ролях, я хорошо изучил их. Вместо нормальной жратвы онидовольствуются фаст-фудом, редко бреются и редко меняют носки, пересыпаютобычные производственные базары кусками из Джойса, а на вскрытиях цитируютгомеровскую Илиаду. Они – бо-ольшие доки в слывущих интеллектуальныминастольных играх, они знают парочку мертвых языков, они еще в нежном возрастедоказали недоказуемую теорему Ферма, они не чужды джазовых импровизаций на фортепиано(как вариант – на саксофоне), их кофе – всегда остывший.

И всегда – в пластиковых стаканчиках.

И еще одно, самое важное. Между ними и теми, кого они ловят,существуют «relazione amorosa», как было написано на сортирной стене.

Любовные отношения, так-то.

Иначе к чему все те послания, которые им обычно оставляютсерийные убийцы? Визитные карточки в виде красного круга, перечеркнутогокрасной же чертой, пентаграммы или расколотой надвое граммофонной пластинкиЗары Леандер «Разве любовь может быть грешной?»

Li-Li-Li-Li-Liebe

Забавная песнюшка, немец, первый муж АнныБрейнсдофер-Пайпер, оценил бы ее по достоинству. Надписи губной помадой (каквариант – кровью)жертв на зеркалах и кафеле в ванной:

иди за мной

взгляни на меня

я вижу то, чего не видишь ты.

«Consequitur quodcunque petit»[56].

Е = тс2

Надписи тоже можно считать визитками. Я же не оставлю ниодной, я не собираюсь вступать в релационе амароза с полицейской камарильей, амежду пушкой, бамбуковым стеблем и каминной кочергой не существует никакойсвязи. Никакой. И мотивы преступления так и останутся непроясненными.

jukebox; тебе ведь не было страшно?

lost a girl: было забавно, а страшно не было. Да, былозабавно. Ты удивлен?

jukebox: нет. Она знала, кого выбрать.

lost a girl: она?

jukebox: она. Девушка, которая танцует сальсу. Ты сам ее такназвал.

lost a girl: я так ее не называл. Это была твоя идея?

jukebox: нет.

lost a girl: я вспомнил. Это Лора. Лора – моя подруга, онаумерла.

jukebox: сочувствую.

lost a girl: ей? Ей уже все равно. Мне тоже, хотя Лора былазабавной.

jukebox: она первая назвала твою подругу забавной.

lost a girl: ты прекрасно осведомлен, я давно это понял, такчто не напрягайся. Что будет дальше?

jukebox: откуда же мне знать?:-):-) но на твоем месте я быпоскорее убрался.

lost a girl: там, где я сейчас, – опасно оставаться?

jukebox: а как ты думаешь?:-):-) и позаботься о коте.

lost a girl: не переживай, кота я не оставлю. Я увижу ее?

jukebox: ты ведь уже видел ее :-):-):-)

lost a girl: пошел ты!

jukebox покидает чат. Возвращайся, jukebox!

Сукин сын, кто бы мог подумать, что он воспримет моюпоследнюю реплику так буквально. Но кем бы ни был этот сукин сын, мне не мешалобы последовать за ним. Мне не мешало бы поторопиться. Я удаляю сообщения вжурнале, ссылки на те места в Интернете, которые посетил за последниепятнадцать минут, ничто не должно свидетельствовать о том, что в компьютереАнны Брейнсдофер-Пайпер, писаки, кто-то рылся.

Волосы Анны.

Я боюсь, что приключится та же жопа, которая ужеприключилась: они не отпустят меня, обовьют не только щиколотки, а и колени, иторс, и шею, – но все обходится самым благоприятным для меня образом.

Волосы больше не западня, не силки. И проточной водой их неназовешь. Обыкновенные волосы обыкновенной женщины, лежащей на полу спроломленным затылком. Я стараюсь не касаться их, я переступаю черезкаштаново-серебристые пряди босыми пятками, еще никогда я не был так грациозен.Так аккуратен. Исполнен такого почтения. Даже сейчас, шваркнув кочергой почерепу Анны, я остаюсь при мнении, что она была самым симпатичным человеком,который встретился на моем пути за последние несколько лет.

Прощай, Анна.

Жаль, что я не могу сказать – До свидания, до завтра!

Ты обязательно попадешь на небеса, а уж там о тебе должнымобразом позаботятся.

…Муки ждет меня у рюкзака, в рюкзаке уложены:

книга Билли,

диск с файлами из папки «Last Temptation»,

саламандра – брелок с ключами от «Тойоты Лэнд Крузер»,

плюшевый кенгуру – брелок с ключами от Лориного «Галантца»,

флешка, которую дал мне Биг Босс,

телефонная зарядка,

бумажник настоящего Макса Ларина,

мобильник настоящего Макса Ларина

плюс:

книга Анны с дарственной надписью, которую я так и непрочел,

плюс:

брошюрка «Стокгольм, путеводитель по городу», издано вРоссии и на русском, я нашел брошюрку на книжной полке, среди таких же,посвященных разным городам и странам, Анне вовсе не нужно было покидать свойкабинет, чтобы прослыть любительницей путешествий. При помощи брошюрки«Стокгольм, путеводитель по городу» я надеюсь определить местоположениеБиблиотечной улицы, прибегать к помощи кого-то из аборигенов мне не хочется. Ктому же я не знаю шведского, а мой английский вовсе не так хорош, как мне хотелосьбы.