Секидиан неоднократно требовал, чтобы он приехал в Сузы. Также неоднократно Ох обещал повиноваться, но искал лишь отсрочки, чтобы собрать армию и объявить царем себя. Ему удалось склонить на свою сторону командующего конницей Арбария, сатрапа Египта Арсамеса и евнуха Артоксареса, изгнанного некоторое время тому назад в Армению. К 13 февраля 423 г. до н. э. под своим новым именем Дарий он был признан в Вавилонии.

Хотя и Дарий, и Парисатис были по рождению наполовину вавилонянами, ничто не указывает на то, что эта сатрапия от этого получила какую-то выгоду. Вместо этого в Вавилон поспешил приехать Энлиль-надиншум, возглавлявший компанию ростовщиков клана Мурашу, чтобы приветствовать своего нового господина и проследить, чтобы привилегированное положение компании «Мурашу и сыновья» сохранилось. Чтобы поселиться так, как подобает его положению, 13 февраля он снял жилье на крепостном валу Бела вблизи развалин Эсагилы; у его домовладельца было хорошее вавилонское имя Апла, но его отцом был египтянин Гармахис. За этот дом «до приезда царя» он заплатил огромную сумму в размере 500 граммов серебра. Очевидно, на это время столица была переполнена народом. К несчастью для Энлиль-надиншума, он не понял, что толпы народу предвещали немедленный отъезд Дария в Сузы, и спустя одиннадцать дней мы уже обнаруживаем, что он едет назад в Ниппур и возмещает свои потери тем, что взимает с двух бедных женщин в два с лишним раза больший процент, чем обычно.

Если Энлиль-надиншум не засвидетельствовал свое почтение царю, то он, безусловно, «видел» некоторых из его высокопоставленных чиновников, так как в первый год правления Дария II (423–404 до н. э.) компания «Мурашу и сыновья» продолжала свою деятельность в «поклонных землях» в совершенно беспрецедентном масштабе. В последующие годы фирма продолжила подбирать остатки царских земель, которые все еще находились во владении первоначальных собственников.

Прибыв в Сузы, Дарий обнаружил среди солдат — несмотря на щедрые денежные пожертвования узурпатора — враждебные настроения, которые возникли из-за убийства законного правителя Ксеркса и их любимца Багораза. Меностан предупредил своего господина относительно нового претендента, но по совету Парисатис ее муж сумел заставить Секидиана принять обещание, что царство будет поделено. Дарий вскоре забыл о своих торжественных уверениях и схватил Секидиана, который успел поцарствовать всего шесть с половиной месяцев. Наказание было жестоким: Секидиана насильно напичкали едой и питьем, после чего его посадили на перекладину, висящую над бункером с золой, в который он и упал, когда наконец заснул.

Артоксар приехал в Сузы из Армении и, вопреки лицемерным протестам Дария, надел кидар (головной убор первосвященников у евреев в виде чалмы. — Пер.) на голову претендента. Другому претенденту на престол, его полному брату Арситесу, оказывал поддержку Артифий, оставшийся сын Мегабиза. Генерал Дария Артасирас после двух поражений подкупил греческих наемников Артифия, а так как Арситес не поддержал его, мятежник был вынужден сдаться. Парисатис ясно дала понять своему мужу, что будет неразумным нарушать клятву, пока и Арситес не окажется в его руках; когда он тоже был схвачен, все последовали за Секидианом. За свое участие в убийстве Ксеркса Фарнакиас был забит до смерти камнями. Смерть была наказанием и для Меностана, но прежде чем жестокая казнь состоялась, он спас себя, совершив самоубийство.

Теперь Дарий мог претендовать на роль законного мстителя за Ксеркса. На его монетах он изображен в профиль: глаз, выпирающий нос Ахеменидов, полная щека и длинная борода. Сильное влияние стали оказывать вновь воцарившийся при царе евнух Артоксар, а также Артибарзан и Атой, но настоящей хозяйкой была его сестра-жена Парисатис. Перед его восшествием на престол она родила ему дочь по имени Аместрис и сына Арсака, затем последовали сыновья Кир, Артост и Оксендрас — единственные дети из тринадцати, которые не умерли в детстве. Как часто бывает, любимцем матери стал не Арсак, самый старший сын, а Кир — самый старший порфироносный сын, которому она дала имя основателя империи.

Попытка нападения на Понтийскую Гераклею афинского полководца Ламаха летом 424 г. до н. э. во время периода гражданских беспорядков провалилась, когда стоявшие на якорях корабли блокирующего флота были уничтожены неожиданным штормом. В одной из своих комедий Аристофан рассказал о заговоре греков с мидийцами и царем. К 423 г. до н. э. дядя по материнской линии оратора Андокида Эпилик уже съездил во главе афинского посольства к Дарию и заключил договор о дружбе, согласно которому согласие (взаимопонимание) с Каллиасом было восстановлено; в связи с этим Аристофан узнал об очень дорогом одеянии kaunakes, которое ткали в Экбатане. Сатрап Даскилея Фарнак в 422 г. до н. э. подарил делийцам Атрамиттей на эгейском побережье, отторгнутый у них неблагодарными афинянами. В 421 г. до н. э. Аристофан обвинил Зевса в сдаче Греции мидийцам и заявил, что Солнце и Луна вступили в заговор с целью предать Грецию варварам, потому что они делали жертвоприношения только этим божествам. Однако в марте большая гражданская война между греками закончилась Никийским миром.

Дарий последовал примеру своих предшественников, вмешавшись в отправление религиозных обрядов евреев. Через сатрапа Арсамеса, как было объявлено наемникам в Элефантине неким хананайцем, царь послал в 419 г. до н. э. предписание, навязывающее празднование еврейской Пасхи согласно своду законов, недавно введенных в Иудее Эзрой. Это вызвало новый интерес к религии и дало возможность собрать большую сумму для местного храма бога Яху.

Двумя годами позже (417 до н. э.) фирма «Мурашу и сыновья» в Ниппуре внезапно исчезла. Так как раб, который действовал в качестве их главного посредника, позднее назван в числе слуг одного персидского чиновника, мы можем предположить, что приезжали царские уполномоченные, забрали утраченные царские земли и наказали ростовщиков. После этого лишь несколько документов, имеющих отношение только к пастбищам, являются немыми свидетелями того, как поля вышли из категории пахотных земель из-за жадности ростовщиков и разорительного бюрократического налогообложения.

В равной степени гибельная братоубийственная война греков утихла благодаря Никийскому миру. В 415 г. до н. э. Еврипид вспоминал, как Афина Паллада искушала Париса встать во главе фригийской армии, чтобы нанести поражение Элладе, а Гера обещала тиранию Азии и Европе, но тщетно. Афины сами нарушили неудобный для них мир безрассудной экспедицией на Сицилию, которая настолько ослабила их власть, что в 413 г. до н. э. война возобновилась. Тем не менее Афины по-прежнему господствовали на Эгейском море, и только помощь Персии могла принести победу Спарте и ее союзникам. Благодаря недальновидным греческим политикам в тот самый момент, когда уже пошатнувшаяся империя должна была пережить новый всплеск восстаний, умелая дипломатия персидских вельмож при поддержке золота, отнятого у обнищавших подданных, сделало Персию диктатором Греции.