Отъезд еп. Гермогена 5.XI

Лишь после отъезда Макарова из Саратова преосвященный отправился в губернский центр (в ночь с 4 на 5.XI), по-видимому, не желая встречаться с сенаторами вновь. О. Илиодора с собой не забрал. Тот был так болен, что даже не смог явиться на вокзал провожать владыку вместе с прочим духовенством.

Вернулся еп. Гермоген утром 6.XI, а днем прилетела отчаянная мольба от о. Илиодора: «Стервятники возмутительно подличают, защитите».

С отъездом властей в Царицыне наступило затишье. Даже полиция как будто оставила монастырь в покое. Пристав больше не смущал народ, записывая за о. Илиодором каждое слово. Богомольцев больше не забирали после богослужения в участок подписывать протокол. Но напрасно священник радовался отмене слежки. Просто гр. Татищев, посетив Царицын вместе с сенаторами, поручил Бочарову заменить открытое наблюдение негласным, агентурным.

Распространение «Почаевских известий» и «Видения монаха»

Тем временем подоспела помощь из Почаевской лавры, где неутомимый архимандрит Виталий по-прежнему печатал «Почаевские известия». Весь номер от 16.X он отвел под материалы о своем старом друге — доклад о. Илиодора еп. Гермогену и телеграмму 8 тыс. царицынцев на имя Императрицы Александры Федоровны. И прислал в Царицын часть тиража. В воскресенье 16.XI после Литургии о. Илиодор объявил пастве, что в дверях храма продаются книжечки и листочки о «кощунстве» 10 августа, и призвал покупать их. Если верить Бочарову, иеромонах прибавил: «Читайте, а кто не может читать — слушайте о том, как кощунники, стервятники, безбожники, богохульники, лжецы насмехаются над православной верой, ездят и лгут начальству». Этот якобы сделанный намек на губернатора, находившегося в Петербурге, остается на совести полицмейстера.

Кроме «Почаевских известий», илиодоровцы распространяли также брошюру «Видение монаха», представлявшую собой известную программную статью о. Илиодора зимы 1906–1907 гг. и отпечатанную, по-видимому, еще в те времена. Арсенал братчиков довершали текст всеподданнейшего адреса «Астраханской народной монархической партии» 29.X и фотографические снимки с иеромонаха. Все это по возможности распространялось в народе: снимки — только в храме подворья, остальное — и по городу, а важнейшие материалы, то есть «Известия» и брошюра, достигли уезда.

По уезду илиодоровцы шли проторенной дорожкой — на Французский завод и в Отрадинскую волость. За вечерней 16.XI на паперти заводской церкви рабочий Павел Мурыгин продавал брошюру и газеты по 10 коп., а 23.XI в Верхней Елшанке некая монахиня, привезенная сюда о. Илиодором, торговала у храма теми же материалами по 5 коп., очевидно, со скидкой для сельских жителей.

Распространение илиодоровцами брошюр и газет вызвало тревогу среди властей. После первого же доклада Бочарова канцелярия губернатора экстренно запросила у полицмейстера наделавший столько шуму номер «Почаевских известий». Одновременно уездный исправник доложил губернатору, что агитация илиодоровцев «может вызвать сурьезное столкновение полиции с почитателями Иеромонаха Илиодора, настроенными фанатически, при самом простом вмешательстве». Мысль о столкновении, очевидно, имеет корни в паранойе Бочарова.

Именины (19.XI)

За этими хлопотами приблизился первый день тезоименитства о. Илиодора, встреченный им в Царицыне (19.XI). Готовясь к празднику, прихожане подворья допустили распространенную ошибку — решили подарить своему батюшке золотой наперсный крест, на который собрали 300 руб. От недоразумения спасло сочувствующее духовенство, а именно, кажется, священник Сергиевской церкви о. Иоанн Тихонравов. Он вместе с группой богомольцев (Д. Шаров, А. Казанцев, Г. Чернов и др.) обратился к преосв. Гермогену с ходатайством о разрешении поднести о. Илиодору этот подарок. Владыка изъявил согласие, наложив (17.XI) следующую резолюцию:

«Благословляю и разрешаю почтить усерднейшего и глубоко самоотверженного священнослужителя и миссионера-проповедника иеромонаха о. Илиодора поднесением ему золотого креста, каковой благословляю иеромонаху о. Илиодору возлагать на себя в храме за богослужением, по получении же Синодального креста иеромонах Илиодор может возлагать дарованный ему богомольцами крест и во всякое другое время».

Действительно, 25.II.1909 преосвященный внес о. Илиодора в наградной список к 6.V.1909.

В канун своих именин 18.XI о. Илиодор совершил всенощное богослужение в сослужении двух иеромонахов и священника из Елшанки. После кафизм последний произнес речь, отметив, что именинник, как и его небесный покровитель, терпит притеснения, но благодаря заступничеству еп. Гермогена и Государя козни врагов не достигают целей. В заключение проповедник призвал молиться, чтобы неприятель не восторжествовал. Что до самого о. Илиодора, то он ограничился проповедью религиозно-нравственного содержания.

День именин обернулся большим торжеством. Перед Литургией собралась всего сотня прихожан, но во время службы их число увеличилось до пятисот и многим пришлось стоять во дворе. О. Илиодор прошествовал из своих покоев в храм «со славой»: впереди шли два иеродиакона и два мальчика со свечами. Пение тропаря мученику Илиодору было подхвачено богомольцами.

Поздравления начались между Литургией и молебном. Священник Вознесенской церкви о. Виктор приветствовал своего собрата хвалебной речью, затянувшейся на полчаса. По свидетельству помощника пристава Эрастова, она «немножко была приторна и стесняла виновника торжества». Затем богомольцы прочитали поздравительный адрес и вручили о. Илиодору свой подарок, тут же огласив архиерейскую резолюцию с благословением на ношение золотого креста.

Пораженный не столько наградой, сколько необыкновенным путем ее получения, о. Илиодор даже потерял свое красноречие. Взяв крест в руки, признался: «Обычно при таких случаях чествуемые говорят большие ответные речи, но что я могу сказать. Почти ничего. Скажу только, что, принимая от вас сей крест, не могу умолчать, что таковой дается священнослужителям обыкновенно Св. Синодом за их заслуги по духовному ведомству, но дар от вас для меня выше казенной награды».

Упомянув, что награды порой даются за соответствующую мзду, о. Илиодор отметил: «Вот почему я и ценю вашу награду выше той казенной, ибо уверен, что вы преподносите ее от искренного сердца и любви ко мне». Толпа ответила сочувственными возгласами.

Подняв крест над головой, проповедник продолжил, что трудно воспринимать подарок не потому, что он сделан из высшего чистого металла, а потому, что на нем изображение распятого Спасителя. «Взирая на Него, я не боюсь тех гонений и испытаний, которые воздвигаются моими врагами, и твердо уповаю, что Он, Милосердый, подкрепит меня на тернистом пути моего служения».

После молебна о. Илиодор произнес красивую проповедь о своем небесном покровителе. В этом шедевре гомилетики полиция смогла отыскать только пару фраз, которые можно было поставить проповеднику в укор, — когда речь зашла о предающихся страстям начальниках и интеллигентах. Но о. Илиодор не пожелал в этот день много говорить о своих врагах.

«Пусть они делают, что им угодно, пусть знаются с ворами, мошенниками, грабителями, но нас оставят в спокое [так в тексте], а мы, братие и сестры, от мала до велика, займемся более всего жизнью и подвигами угодников Божиих. Помня слова Апостола Павла: подражайте вере их. Гоними — терпите. Искушаеми — блюдите себя и вся сия приложатся вам, егда предстаните на суд Христов. Молю вас, братие