Я не знала, что на это сказать, но попыталась:

- Значит ли это, что ты не будешь убивать меня изспортивного интереса?

Он моргнул, и эмоции смыло с его лица. Эдуард разглядывалменя со своей обычной чуть веселой непроницаемостью.

- Ты же знаешь, я убиваю только за деньги.

- Чушь. Я видела, как ты убивал совершенно бесплатно.

- Это только когда работал с тобой.

Я пыталась вести себя как свой крутой парень - Эдуард неподдержал такой тон. Тогда я попробовала честный разговор.

- Эдуард, у тебя усталый вид.

- Я действительно устал, - кивнул он.

- Раз больше убийств не было, где ты так вымотался?

- Бернардо вышел из больницы только вчера.

Я подняла взгляд:

- Он сильно пострадал?

- Сломанная рука, сотрясение. Поправится.

- Это хорошо.

Какая-то в нем ощущалась отстраненность, больше, чем обычно,будто у него было что еще сказать, а он отмалчивался.

- Эдуард, не юли.

Он прищурился:

- Ты о чем?

- Расскажи, что вас тут всех волнует.

- Я пытался увидеться с Ники Бако без тебя и Бернардо.

- Бернардо тебе сказал о встрече? - спросила я.

- Нет, твой друг детектив Рамирес.

Этого я не ожидала.

- Последний раз, когда я с ним виделась, он рвался пойти к Баковместе со мной.

- Он продолжал рваться, но Бако никого из нас видеть незахотел. Он требовал тебя и Бернардо или хотя бы тебя.

- И ты расстроился, что Ники отверг твое приглашение натанец? - спросила я. - В этом дело?

- Тебе в самом деле нужен Бако, Анита?

- А что?

- Ответь на вопрос.

Я достаточно знала Эдуарда. Если я не отвечу на его вопрос,он не ответит на мой.

- Да, нужен. Он некромант, Эдуард, а эта тварь, чем бы онани была, - это какая-то форма некромантии.

- Но ты лучший некромант, чем он, ты сильнее.

- Может быть, но я ничего не знаю о ритуальной некромантии.То, что я делаю, ближе к вудуизму, чем к традиционной некромантии.

Он вяло улыбнулся, качая головой:

- А что именно называется традиционной некромантией и почемуты так уверена, что Бако ею занимается?

- Если бы он был аниматором, я бы о нем слышала. Нас неслишком много. Значит, он не поднимает зомби. Но и ты, и все, кто имеетотношение к метафизике в Санта-Фе и его окрестностях, говорят, что Бакоработает с мертвецами.

- Я только знаю, какая у него репутация, Анита, с работойего я не знаком.

- Да, но я его видела. Он не занимается вудуизмом. Ядостаточно с ним пообщалась, чтобы это почувствовать. Значит, он не аниматор ине вудуистский жрец, а его все равно называют некромантом. Тогда это может бытьтолько ритуальная некромантия.

- То есть? - спросил Эдуард.

- Насколько я знаю, это значит вызывать духи мертвых длячего-нибудь вроде гадания или ответов на вопросы.

Эдуард покачал головой:

- Что бы ни делал Бако, это что-то похуже, чем вызовпризраков. Люди его боятся.

- Очень мило с твоей стороны предупредить об этом уже послетого, как я у него побывала.

Эдуард сделал глубокий вдох, держа руки на бедрах и не глядяна меня.

- Я допустил оплошность.

Я посмотрела на него:

- В тебе много разных свойств, Эдуард, но оплошность к ихчислу не относится.

Он кивнул и поднял на меня глаза:

- А тяга к соперничеству?

Я нахмурилась, но ответила:

- К соперничеству? Это я готова за тобой признать. Но причем здесь Бако?

- Я знал, что в его баре сшивается шайка местных вервольфов.

Я вытаращилась на него, и когда моя отвисшая челюсть принялаисходное положение, я сказала:

- Засранец ты завистливый. Из-за тебя мы с Бернардо вошлитуда неподготовленными. Нас обоих могли из-за тебя убить.

- Я сейчас объясню, зачем это сделал, дай мне шанс.

- Хочешь, угадаю навскидку? Ты хотел видеть, как я илиБернардо справимся с ситуацией или справимся мы оба.

Он кивнул.

- Какого хрена, Эдуард? Это же не игра!

- Я знаю.

- Нет, не знаешь. Ты все время что-то от меня скрываешь, смомента моего приезда. Испытываешь мою храбрость и самообладание, сравниваешьсо своими. Это так по-школьнически, так... - Я поискала нужное слово и нашла: -Так по-мужски!

- Прошу прощения, - сказал он тихо.

Извинение меня остановило, слегка охладило праведноенегодование.

- Я никогда не слышала, Эдуард, чтобы ты за что-нибудьизвинился перед кем бы то ни было.

- Я уже очень давно этого не делал.

- Значит ли это, что с играми покончено и ты перестаешьвыяснять, кто из нас круче?

Он кивнул:

- Именно так.

Я выпрямилась на кровати и посмотрела на него.

- Это общение с Донной или что-то другое так тебяпреобразило?

- То есть?

- Если ты не прекратишь всю эту сентиментальную тягомотину,я начну считать, что ты такой же простой смертный, как все мы.

- Кстати, о бессмертных, - улыбнулся он.

- Но мы же не о них говорили?

- А это я меняю тему.

- Ладно.

- Так вот, если этот монстр действительно какое-тострашилище ацтекских легенд, тогда чертовски странное совпадение, что Принцгорода, совершенно случайно - ацтекской крови, ничего о нем не знает.

- Мы с ней говорили, Эдуард.

- Как ты думаешь, вампир, пусть даже Мастер, способеннатворить все то, что мы видели?

Я задумалась, потом ответила:

- С помощью только вампирской силы - нет, но если она прижизни была ацтекской чародейкой, то могла сохранить свое умение и после смерти.Я слишком мало знаю об ацтекской магии. О ней вообще мало что известно. Этатетка отличается от всех известных мне вампиров, а это значит, что при жизниона могла быть чародейкой.

- Я думаю, тебе надо бы снова с ней повидаться.

- И что? Спросить ее, не замешана ли она в убийстве,расчленении и обдирании двадцати с лишним человек?