Мой старый приятель

 опять не пришел погостить,

Надеяться тщетно —

 не сбудутся чаянья наши...

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Ночью покидаем беседку "Каменная застава" ("Я множество троп исходил между гор и камней...")

Я множество троп

исходил между гор и камней,

Десятую ночь

провожу я в лодчонке своей.

Причалив, стоим,

засмотревшись на птичий полет,

Мерцание звезд

нас опять поманило вперед.

Повисла луна

на рассвете в пространстве пустом,

И россыпь росы

засверкала под лунным лучом...

Источник: "Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии", 1977

Отвечаю Хуэйляню ("Уходит скиталец дорогою в тысячу ли...")

Уходит скиталец

 дорогою в тысячу ли,

Грущу о скитальце

 в далеком стодневном пути.

Мы с ним расставались —

 деревья стояли в цветах,

А после разлуки

 успели листвой зарасти.

Источник: "Поэзия семейства Се", 1993

Отправляемся в путь и входим в Наньчэн ("Не устану веслом брызги волн поднимать...")

Не устану веслом

 брызги волн поднимать.

Как же мне красотой этой

 взор утолить!

И хотя не увижу

 заоблачных гор,

Что за счастье — на лодке

 по заводям плыть!

Примечания

Наньчэн — название средневекового уезда на территории нынешней провинции Шаньдун.

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Печальный напев ("По лугам зеленея, весенние травы взошли...")

По лугам зеленея,

 весенние травы взошли,

А скитальца в дороге

 тоскливые чувства томят.

Небо крыльями чертят

 проворные стаи стрижей,

Молодыми цветами

 покрыт абрикосовый сад.

И свежа и душиста

 садовых деревьев листва

В вышине не смолкает

 веселая птичья игра.

На высокую крышу

 спускается тень облаков,

Над речною долиной

 прозрачные дуют ветра.

Стали зимние рощи

 менять свой привычный убор:

От корней до макушек

 все словно бы ожило в них.

Одинокие сосны

 опутаны нежным плющом,

Молодые лианы

 висят на деревьях сухих.

Затерялся в дороге

 скитальца гонимого след,

Довелось повстречаться

 ему с несчастливой судьбой.

Он почувствовал близость

 холодной осенней поры

И простился глазами

 с последней цветущей весной.

И печаль и унынье

 терзают скитальца не зря:

Опустели и смолкли

 просторы далекой весны.

Налетевшему ветру

 уже не подставишь лицо,

Улетевшие птицы

 скитальцу уже не слышны...

Источник: "Поэзия семейства Се", 1993

Поднимаюсь на одинокий утес посреди реки ("Я на береге южном устал от бушующих вод...")

Я на береге южном

 устал от бушующих вод,

Снова северный берег

 меня красотою зовет.

Все здесь кажется новым,

 речные потоки кружат.

Жаль, вечернее солнце

 так быстро пошло на закат.

Гладь вскипела речная,

 волна накатила на плес —

Предо мною в сиянье

 возник Одинокий Утес.

Облака заиграли

 в сиянье лучей заревых,

Успокоились волны,

 и ветер над заводью стих.

В мире тайное тайных

 сокрыто от взора людей.

Сокровенная мудрость...

 кому мне поведать о ней!

Мне пригрезилась та,

 что на гребне Куньлуня живет*,

Я в мечтах отрешился

 от суетных дел и забот.

Постигаю душой

 долгожителя Аня* завет,

Чтоб дойти до предела

 судьбою отпущенных лет.

Примечания

...та, что на гребне Куньлуня живет... Куньлунь — горный хребет на западных окраинах средневекового Китая. По преданию, там находилась обитель бессмертной феи Сиванму — Материвладычицы Запада, на пути к которой нужно было преодолеть огнедышащие горы, "слабую воду", не способную держать на себе ни судно, ни пловца и т. д. В садах Сиванму росло персиковое дерево, плодоносящее раз в несколько тысяч лет. Отведавший его плодов обретал бессмертие.

... долгожителя Аня... — имеется в виду легендарный Ань Цишэн, проживший тысячу лет и всегда остававшийся молодым.

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Поселился в новом жилище на горе Каменные ворота. С четырех сторон высокие скалы, петляющая горная речка, бьющий из-под камней родник, густая чаща и высокий бамбук ("Над самым обрывом безмолвные стены стоят...")

Над самым обрывом

 безмолвные стены стоят, —

Я с тучами вровень

 лежу возле Каменных врат.

По скользкому моху

 никто не решится пройти,

Густые лианы

 преградой встают на пути,

Дыхание ветра

 доносит осенней порой,

Весенние склоны

 покрыты душистой травой.

А верного друга

 уводят просторы дорог, —

Когда же наступит

 желанный и радостный срок?!

Узоры пылинок

 покрыли циновку мою,

Прозрачные вина

 из кубков изысканных пью

Просторы Дунтина

 не радуют взор красотой,

Коричные ветки

 лишь нехотя трону рукой,

Печальные мысли

 достигнут небесных глубин:

Я с тенью своею