– Люба с Родиславом очень сблизились за последнеевремя. Они же за сына вместе переживают, и вообще, время настало трудное иинтересное, им есть о чем поговорить и что обсудить. Восемьдесят девятый год уменя один из самых любимых в истории СССР. Ну да что я вам толкую, вы, поди, исами все знаете…

Войдя в квартиру, Люба занесла на кухню полиэтиленовый пакетс продуктами и посмотрела на часы: она еще успеет сбегать в ремонтнуюмастерскую, куда она на прошлой неделе сдала порвавшуюся сумку, свою любимую. Иединственную. Пока сумка в ремонте, ей приходится ходить на работу с пакетом, вкотором сиротливо болтаются кошелек, расческа, пудреница, патрончик губнойпомады и зонтик. Пакет с ручками болтается где-то на уровне колена, и Люба всевремя боится, что в транспортной давке найдется воришка-умелец, которыйразрежет тонкий полиэтилен, а она ничего не почувствует. Сумка на длинномремешке куда надежнее, ее можно носить не на одном плече, как это делаютмодницы, а перекинув через шею, тогда сама сумочка оказывается чуть спереди ивсегда на виду у хозяйки. Это, конечно, не так стильно, зато надежно, и на этомвсегда настаивает Родик, который постоянно рассказывает Любе о невиданномдоселе росте преступности в стране и требует, чтобы жена была максимальноосторожна и осмотрительна.

Эту черную сумочку из мягкой кожи подарила пару лет назадАэлла, и Люба влюбилась в нее с первого прикосновения к упругой бархатистой поверхности.Сумочка, такая изящная и элегантная, оказалась на редкость вместительной, инаряду с обычным «женским» набором в нее можно было даже засунуть пакет сбутербродами, которые Люба брала из дома, чтобы съесть на обед, или книжкунебольшого формата. Поэтому, когда порвалась подкладка, Люба аккуратно подшилаее на руках, а когда сломалась застежка-«молния», Люба не купила новую и незасунула сумку на антресоли, как сделала бы раньше с явно ветшающей вещью, аотнесла ее в ремонт.

Она не взяла с собой ни пакет, ни кошелек, просто сунула вкарман плаща квитанцию из мастерской и ключи.

Сумка была готова, Люба проверила, как работает «молния»,нацепила ремешок на плечо и отправилась домой. Она не стала перекидывать пустуюсумку через шею, все равно в ней ничего нет, но можно хотя бы на протяжениидесяти минут почувствовать себя элегантной женщиной.

Она даже не заметила, откуда выскочил этот парень с мутнымии одновременно испуганными глазами, только почувствовала рывок и сильное трениетонкого кожаного ремешка по плечу. Люба не успела осознать, что случилось, ауже видела удаляющуюся спину грабителя. Она не кричала, не звала на помощь, непыталась догнать парня, она молча стояла посреди тротуара, не в силахсправиться с навалившимся на нее ступором. Через несколько мгновений онаувидела, как наперерез грабителю кинулся с противоположного тротуара моложавыймужчина. Схватка была настолько короткой, что Люба ничего толком нерассмотрела.

Мужчина подбежал к Любе и протянул ей сумку.

– Вот, возьмите.

– Спасибо, – пробормотала она, приходя в себя.

Мужчина при ближайшем рассмотрении оказался не моложавым, апросто молодым, во всяком случае, Любе показалось, что он лет на десять младшеее самой. Красивое лицо, но несколько помятое, какое бывает у выпивающих или утех, кто долгое время работает только в ночную смену, отличная фигура сширокими плечами и узкими бедрами, подчеркнутая объемной короткой курткой сширокой резинкой на талии и облегающими джинсами, густые темно-русые волосы.Спаситель ее сумки казался сказочным героем, словно сошедшим с экрана западногокинофильма или со страниц любовного романа, он был не только красив, но иотважен, и быстр, и силен, и благороден. Он возник из ниоткуда, обезвредилпреступника и защитил прекрасную даму.

– Спасибо, – повторила Люба уже более уверенно,рассмотрев мужчину. – Как я могу выразить вам свою благодарность? Выспасли мою любимую сумку, к тому же она у меня единственная, другой нет.

– Ваша улыбка и ваш взгляд – другой благодарности мнене нужно, – галантно ответил мужчина. – Вы самая красивая женщина,которую я когда-либо встречал, и оказать вам помощь – огромная честь для меня.Засим позвольте откланяться.

Он картинно прищелкнул каблуками, сделал резкий кивокголовой, развернулся и быстро ушел. Люба с улыбкой покачала головой ему вслед.Надо же, какие еще водятся на этом свете кавалеры!

Родислав пришел в тот день поздно, на работе в министерствеслучился аврал, готовили срочную справку для министра, который завтра в десятьутра должен был докладывать в ЦК о состоянии преступности в первом полугодии,потом, как водится, слегка расслабились за бутылкой: антиалкогольную кампаниюблагополучно свернули, и на рабочих местах снова зазвенели стаканы и запахлодешевыми консервами. Пока Люба кормила мужа ужином, разговор вертелся, как ивсе последние месяцы, вокруг Николаши, которого до сих пор не было дома,который не звонил, ни о чем не предупреждал и вообще неизвестно, придет ли онсегодня ночевать, и если придет, то здоровый и одетый или избитый и без куртки,без часов или без бумажника. И только в первом часу ночи, когда сын наконецсоизволил вернуться, Люба вспомнила об инциденте с сумкой.

– Никогда бы не поверила, что бывают такие мужчины,если бы своими глазами не видела, – со смехом сказала онаРодиславу. – Красавец писаный, молодой совсем, лет тридцати пяти,прекрасно одетый, ему бы в кино сниматься, на сцену выходить, а он смотрит наменя рыцарскими преданными глазами и разговаривает, как с прекрасной дамой. Тытолько представь, он сказал, что никогда не видел женщины красивее меня и чтомоя улыбка и мой взгляд – лучшая благодарность для него. Умереть можно!

– Не вижу ничего смешного, – очень серьезноответил Родислав. – Ты действительно очень красивая женщина.

– Родик, мне сорок три года! Опомнись!

– Ты на два года моложе меня, – возразилон, – но я-то не чувствую себя старым, значит, и ты для меня молода. Ивообще, Любаша, ты даже не представляешь себе, какая ты. Ты очень красивая, тыроскошная, у тебя великолепная фигура, у тебя грудь, ноги, бедра – все даже нена пять с плюсом, а на семь. У тебя густые волосы, огромные глаза, прекрасныезубы. Ты просто себя недооцениваешь, а этот парень все увидел и все оценил. Изнаешь, я отлично его понимаю.

– Что ты понимаешь?

– Что он, глядя на тебя, голову потерял. Я бы тоже еепотерял. То есть я хочу сказать… – Он замялся, подыскивая слова, смотрел вугол комнаты и вдруг перевел взгляд прямо на Любу и выпалил: – Я ее потерял. Яне понимаю, как я мог сделать то, что сделал. Я не понимаю, как я мог в здравомуме и твердой памяти отказаться от тебя. Если бы ты только знала, как я жалею онашем с тобой договоре!

Она слушала мужа и не верила тому, что слышит. Что это,раскаяние, просьба о прощении или предложение начать все заново? Или простонабор слов, ничего не значащий и ни к чему не обязывающий, продиктованныйединственно желанием сказать жене что-нибудь приятное? Как угадать, какиеименно слова Родик хочет услышать в ответ? За четверть века супружеской жизниЛюба ни разу не усомнилась в том, что понимает Родислава, она всегда точно знала,что он чувствует и чего хочет, и все, что она делала или говорила,соответствовало его стремлениям и желаниям. За двадцать пять лет она ни разу неошиблась. А теперь вот засомневалась. Надо сделать вид, что не понимаешь, о чемречь, это даст Родику возможность или отыграть назад, или пойти дальше, и тогдаона будет знать точно, как ей поступить, чтобы ему было хорошо.