Аэлла понимала, что он просто дразнит ее. Конечно, Андрейпостарается узнать правду, в этом Аэлла не сомневалась. И дело вовсе не в том,что для него важно, изменяет Родислав своей жене или нет, дело в другом: АндрейБегорский совершенно не выносил лжи ни в служебных отношениях, ни в личных. Онне будет мириться с тем, что старый друг столько лет его обманывал. И крометого, Андрей очень любил Любу Романову, разумеется, только как друг, и непотерпел бы, если бы кто-то ее обижал.

В один из ближайших дней Бегорский и Родислав встретились вкооперативном кафе, где вежливые мальчики-официанты подавали вкусные горячиечебуреки и вполне пристойный кофе. Андрей, не страдающий излишней тягой кдипломатичности, начал прямо в лоб:

– Родька, это правда, что у тебя двое внебрачных детей?

Родислав побелел, осторожно положил вилку и нож и вцепилсяпальцами в край стола.

– Это правда, – сдавленно произнес он. – Аоткуда ты узнал?

– Мне Алка сказала. А ей, в свою очередь, рассказалаРаиса, сиделка твоего сына. Как же так, Родька? Как так получилось? Почему Любаоказалась втянута в эту грязь?

Родислав долго молчал, потом поднял на Андрея больные икак-то сразу потускневшие глаза.

– Андрюха, я такой козел! Я такого наворотил… Проститьсебе не могу. И как теперь расхлебывать – не представляю. А насчет Любы ты недумай, я ее не обманываю, она все знала с самого начала.

– Как это?! – Бегорский ушам своим не поверил.

– Да вот так, – вздохнул Родислав. – Люба всезнала и про Лизу, и про детей. Когда Лиза была беременна первым ребенком, Любадаже просила Аэллу помочь устроить ее на хорошую работу. Это же при тебе было,помнишь? Я не мог тогда уйти к Лизе, потому что Лелька и Колька были совсеммаленькие, и Николай Дмитриевич бы меня не понял.

– Ну, в этой ситуации тебя вообще мало кто понялбы, – недобро усмехнулся Андрей.

– Да я не об этом. У Головина есть собственноепредставление о том, какими должны быть семьи у его дочерей, и он от этогомнения даже под расстрелом не отступился бы. Вспомни, сколько лет он гнобилТамарку, не разговаривал с ней, даже жене запрещал перезваниваться с дочерью, авсе потому, что Тамарка посмела выйти замуж за человека, который несоответствовал его представлениям о том, каким должен быть муж его дочери. Иесли бы он узнал о том, что Люба несчастлива в браке, он бы винил в этом нетолько меня, я-то ладно, он бы ее поедом ел, дескать, выбрала не того, удержатьне сумела, была плохой женой, не создавала условий, от хороших жен мужья неуходят и все в таком роде. Когда у меня с Лизой закрутилось, Кольке было ужетринадцать, возраст сложный, переломный, да и сам Колька – парень трудный, егонужно было жестко в узде держать, и как в такой ситуации уйти? Люба одна с нимне справилась бы, мы оба перестали бы быть для него авторитетом, раз не сумелисохранить брак. Про Лельку я уж вообще молчу, для нее малейшее переживание –стресс, температура, слезы, а тут развод родителей! Не мог я уйти, понимаешь?Но Любе все честно рассказал. И мы с ней договорились, что будем сохранятьвидимость брака, потому что так лучше для всех: и для наших детей, и для ееродителей, и для нас самих.

– А Тамара знает? – спросил Андрей.

– Знает, – сокрушенно вздохнул Родислав, –она и деньги на медсестру дает…

– Ты козел, это точно, – зло сказалБегорский. – Как ты мог втянуть Любашу во все это? Договорились они!Неужели ты не понимаешь, что Любка из любви к тебе пошла тебе навстречу,согласилась на этот унизительный вариант, а ты и рад. И столько лет ты этим пользуешься!Да ты же ноги о Любу вытираешь, неужели ты не понимаешь? Ты вынуждаешь еезаботиться о твоей любовнице и твоих внебрачных детях, и все это подблаговидным предлогом заботы о ней самой и ее отце. Скажешь, нет?

Родислав молчал. Он побледнел еще больше, его начало мутить.Он совершенно не был готов к такому разговору и растерялся.

– Я все эти годы держал тебя за нормальногомужика, – продолжал Андрей. – Думал, что ты честный, порядочный. Ябыл уверен, что вы с Любкой друг друга любите, и радовался, что вы такаячудесная пара, своей жене вас в пример все время ставил. А ты, оказывается,столько лет притворялся и обманывал меня. И меня, и Алку. Мы оба считали васидеальной парой. Было бы куда честнее, если бы мы знали, что у вас не все впорядке. Ну ладно – родители, дети, посторонние, но старым друзьям-то зачемлапшу на уши вешать? И то, что ты сотворил с Любашей, прощению не подлежит, таки знай.

Разговор получился для Родислава тяжелым, он пыталсяоправдываться, что-то объяснять, но Андрей твердо стоял на своем: с ЛюбойРодислав поступил по-свински, и оправданий этому нет.

– Я потому и скрывал от тебя, что знал: Любу ты мне непростишь, – в отчаянии произнес Родислав.

– Правильно, не прощу, – твердо ответилБегорский. – Кстати, и Тамару тоже. Тамарка-то с какой стати оказаласьвтянута в твои проблемы? Как ты мог допустить, чтобы она из своего карманарасплачивалась за твою дурость? Ты как себе это представляешь: ты, такойкрасивый, такой представительный, в отутюженной форме с полковничьими погонами,будешь плыть по жизни и получать всеразличные удовольствия, а две бабы будутползти за тобой следом и оплачивать твои долги, не разгибаясь и не поднимаяголовы? Так в твоем представлении выглядит идеальная семья?

– Извини, – Родислав положил на стол деньги дляоплаты счета и резко поднялся, – мне нечего тебе ответить. Да, я козел.Да, я виноват. Все знаю, все понимаю. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я рвал насебе волосы? Чтобы упал перед тобой на колени и просил прощения за Любу иТомку? Что тебе от меня нужно? Для чего ты затеял этот разговор? Чтобы сказатьмне то, что мне и без того известно? Спасибо, не надо. Я пошел.

Он развернулся, схватил с вбитого в стену крюка легкуюкуртку и быстро вышел на улицу. По дороге домой его трясло так, что он два разачуть не попал в аварию. Приступы тошноты не прекращались, и в какой-то моментРодиславу пришлось припарковаться у тротуара и переждать дурноту.

Дома Люба сразу заметила, что муж расстроен, и уже черезпять минут все знала о состоявшемся разговоре.

– Я повел себя как полный мудак, – говорилРодислав. – Я так растерялся, не знал, что сказать, и наговорил глупостейи грубостей. Андрюха во всем прав, а я разговаривал с ним так, словно он вчем-то виноват передо мной. Такой осадок мерзкий остался от этой встречи… Он какбудто наизнанку все вывернул, все переврал, передернул, и получилась гадость имерзость, а я не смог объяснить ему, что все не так, и напоследок нагрубил. Мырасстались плохо. Даже не представляю, наладятся ли у нас когда-нибудьотношения, а ведь мы столько лет вместе…

Люба, как и всегда, кинулась его утешать и объяснять, чтоничего страшного не произошло и никак иначе он повести себя не мог. Разумеется,он растерялся, а кто не растерялся бы? Мало того, что старый друг оказался вкурсе тщательно скрываемой тайны, так еще выяснилось, что и болтушка Аэлла всезнает. Конечно, Родислав не был готов к такому повороту, все получилось слишкомнеожиданно.