– Тебя послушать, так окажется, что и любви нет, –возмутился Камень. – А как же Ромео и Джульетта? Тоже, скажешь, миф ивыдумки?

– Конечно, скажу, – немедленно согласилсяЗмей. – Чистой воды миф и выдумка. Как Ромео и Джульетта могли друг другаполюбить? У них же не было ни малейшей возможности узнать человеческие качествадруг друга. То, что с ними произошло, было на самом деле чувством с первоговзгляда, то есть самым обыкновенным проявлением игры гормонов. Влечением, инымисловами. При этом влечением не духовным, не интеллектуальным, а физическим. Итрагедия, про которую написал Шекспир, потому и трагедия, что ребята помалолетству и отсутствию опыта не разобрались в этом, приняли обыкновенноевлечение за большое человеческое чувство, наворотили дел, наломали дров иумерли. Умерли-то они фактически ни за что, по глупости. Вот в чем трагизм. Авовсе не в том, о чем написаны тома литературоведческих исследований.

– Ты – старый циник и пошляк!

– Ну естественно, – усмехнулся Змей, – что итребовалось доказать. Вернемся к нашему Родиславу. По большому счету, он –жалкая, ничтожная личность, он не нашел в себе смелости ни уйти от Любы, когдау него было такое желание, ни объяснить Лизе, что он никогда на ней не женится,когда он понял, что от Любы уходить совсем не хочет. Он по слабости и нежеланиюконфликтовать допустил, что у него родились двое внебрачных детей, которых он витоге фактически повесил на шею своей жене и ее сестре. Он втянул всю своюсемью в расхлебывание последствий своего страстного романа, потому что Лариса иее бабка – тоже из разряда этих последствий, но дети их не любят и терпят,сцепив зубы, а папаня, Николай Дмитриевич, считает, что его дочка и зять такиеневозможно добрые и благородные, не дают пропасть оказавшимся в тяжелойжизненной ситуации соседям. И когда он начинает хвалить за это Любу иРодислава, те чуть со стыда не сгорают. В подсознании Родислава вся этанеприятная правда сидит колом, и, чтобы она не сделала его тяжелым невротиком,ему необходимо постоянно принимать лекарство в виде секса, который позволяетему чувствовать себя настоящим мужиком. В прошлый раз я тебе все это объяснял,и мне казалось, что ты меня понял.

– Оказывается, я тебя неправильно понял, – угрюмоконстатировал Камень. – Я думал, что Родиславу нужны душевные отношения сдругими женщинами, а ты говоришь, что он использует секс как средство какое-то,чуть ли не как лекарство. Мне невыносимо это слышать.

– Терпи, – вздохнул Змей. – Это правда жизни,никуда от нее не денешься. Если у него разладился сексуальный механизм, то этимлекарством он пользоваться больше не сможет, и ему придется искать другойспособ возвращать себе душевное равновесие и психологический комфорт.

– Какой способ?

– Ну, способов много. Посмотрим, какой он выберет.Что-то мне зябко, дует откуда-то, как бы не простыть.

– Ой, это, наверное, Ветер летит, – спохватилсяКамень. – Ворон же собирался за ним отправиться.

– Тогда я пополз. Целую крепко, ваш старый циник.

При всех своих недостатках Аэлла Константиновна Александридине была ни глупой, ни рассеянной, ни забывчивой. Как только Люба Романоваобратилась к ней с просьбой помочь найти сиделку для больного ребенка и назвалаимя Лизы, Аэлла мгновенно сложила два и два, но поспешных выводов делать нестала. Порекомендованная ею медсестра Раиса приступила к работе, и спустянесколько дней Аэлла позвонила и поинтересовалась, как дела, что за семья,какие дети, какие родители, далеко ли приходится ездить. И если вначале у неееще были какие-то сомнения, то, услышав про улицу Маршала Бирюзова, Аэллапоняла, что речь совершенно точно идет о той самой Лизе, которую она несколько летназад видела вместе с Родиславом сначала на улице, а потом и в ресторане.Значит, Любка опекает любовницу своего мужа! Ничего себе! Интересно, что ейРодька наплел? Что у его коллеги несчастье в семье? Или вообще он их познакомили сделал подружками? Ловко устроился, негодяй. Получается, у него теперьчетверо детей, двое от Любки и двое от этой Лизы. И что он себе думает?Содержит всех четверых? Или от внебрачных уклоняется? Ну Любка, ну дуранабитая, позволяет ему так с собой обращаться! Она старается, колотится изовсех сил, то на работу Лизу устраивала, то теперь с ребенком помогает и даже неподозревает, что имеет дело с Родькиной любовницей. С него-то что взять, он всюжизнь за Любкину спину прятался, была б его воля, он бы жену с собой на свиданиябрал, чтобы в случае чего посоветоваться и помощи попросить. Теперь небосьлокти кусает. Шутка ли – четверо детей! И как он так вляпался? Вот женился бы всвое время на ней, на Аэлле, ничего подобного не случилось бы, уж она-то недопустила бы такого безобразия. Да у него и желания бы не было романы настороне крутить, она бы постаралась. Сейчас Родька был бы уже большимначальником, Аэлла бы ему карьеру выстроила – будьте-нате. И вся его жизнь былабы другой. Между прочим, Раиса очень квалифицированная медсестра, и ее услугистоят недешево. Кто за нее платить-то будет? Неужели сам Родька из своеймилицейской зарплаты? А Любке что будет врать про деньги? Ну попал парень, нупопал!

Гремучая смесь злости, разочарования, сочувствия и обидыоттого, что была обманута показной влюбленностью Родислава в жену, кипела вАэлле несколько дней, после чего она поняла, что просто лопнет, если ни с кемне поделится, и позвонила Андрею Бегорскому.

– Алка, я женат, – с улыбкой напомнил ей потелефону Андрей. – Я тебя предупреждал, что приезжаю к тебе только до техпор, пока гуляю вольным стрелком, а жене изменять я не собираюсь, не для того яженился.

– Я не для этого тебя приглашаю, – нетерпеливоотмахнулась Аэлла. – Мне надо с тобой поговорить, и чем скорее – темлучше.

– Что-нибудь случилось? – забеспокоился Андрей.

– Да, но не у меня. У Родьки с Любой.

После этих слов Андрей, разумеется, сорвался и немедленноприехал. Выслушав эмоциональный рассказ возбужденной донельзя Аэллы, он короткоответил:

– Брехня.

– Да нет же, – уверяла его Аэлла, – этосовершенно точно. Я своими глазами видела Родьку с этой Лизой, причем два раза.И Раиса рассказала, что к Лизе приходил отец детей, высокий красивый брюнет поимени Родислав. Имя-то редкое, не может быть такого совпадения. Тут все одно кодному.

– Все равно брехня. И останется брехней, пока я не будузнать точно. Ты же знаешь, Алка, я никому не верю на слово, я должен сам всепроверить.

– Ну и проверяй, – обиделась Аэлла. –Интересно, как ты собираешься это делать? Наймешь частного детектива изамериканской книжки?

– Зачем? Я поговорю с Родькой, спрошу у него.

– Так он тебе и скажет правду! – фыркнулаона. – Жди.

– Может, и не скажет, – согласилсяБегорский. – Но если он станет врать, я это увиж??, не сомневайся. Впрочем,я еще не решил, буду ли вообще с ним разговаривать.