меч из стекла, определенно эфирного. Он позвякивал в руках эквилибрума, полностью закованного в латы. Я поднял отяжелевшую голову и увидел толпу заоблачников, впереди которых стояли трое в масках.

Голос инквизитора был бесстрастным и мощным, но слегка приглушенным из-за металла.

— Многообещающее начало, — провозгласил он.

Глава XXXVI

Среди серебряных трав и пролитой крови

Фри очнулась на берегу озера, в голове страшно гудело, словно там обосновался целый рой озлобленных ос. Шипя, она пошевелилась, пытаясь собрать себя из осколков памяти. Стоило вновь увидеть горящие зеленые глаза, как девушка тут же пришла в себя и села, глядя на свои руки.

Наручи были при ней.

Фри попыталась их снять, но мгновенно вспомнила слова Хранителей. По их заверениям, наручи — ее кровное оружие. От этого Фри стало только гаже. Она всегда мечтала призывать его, но только не так. Не в столь непонятной ситуации. Но если это кровное оружие, то значит, что и испарить его — тоже дело несложное. У других ведь получалось, верно?

«Поделись своей силой, иначе я убью всех, кто пришел с тобой».

Фри содрогнулась, ее едва не стошнило. Грей не блефовал, она ни минуты в этом не сомневалась. Он смеялся ей в лицо, скалился.

«Это происходит так долго, что он уже устал. Я устал. Раз за разом, раз за разом…»

Девушка поднялась на нетвердые ноги.

«Сталкиваемся и разлетаемся в бесконечности вариаций…»

Подобрав с камней сюртук и пояс, Фри дрожащими руками принялась одеваться.

«Я устал гоняться за тобой…»

Лестница все еще была на месте.

«Устал скитаться в вечности…»

Фри грохнулась на колени. Голова кружилась, и страшно мутило.

«Мне больно находиться здесь, так больно! И все из-за тебя!»

Ступенька за ступенькой.

«Но если я тебя убью, ничего ведь не изменится, так? Ты единственная, кого нельзя поглотить».

Шаг за шагом. Фри даже не потрудилась включить фонарь. Просто шла на далекий свет.

«Дрянь. Если бы я только мог… Я близок. Ближе, чем когда-либо».

Впереди блеснула трещина прохода.

«Мы закончим это вместе. Как и начали».

Выбравшись из оврага, Фри снова упала, трясущимися руками упершись в землю, отчаянно сжимая ее до боли в пальцах. Ей хотелось расплакаться.

«Смотри широко на гаснущий мир. Смотри на то, как он обратится мной».

Почему было так страшно? Глаза Грея выгрызали ей душу, пожирали все то, чем она являлась. Такое она чувствовала лишь в подвале Юниверсариума, когда пришло видение с воротами.

— Что я наделала? — потрясенно шептала она.

Грей сунул нож ей в руки, порезав ладонь. Заставил использовать Энергию. И она это сделала, наполнила лезвие темно-пурпурным мерцанием. Волны озера метались, как при шторме, а затем пришла темнота.

Фриальмавет.

Нет, ей не почудилось, они правда так ее назвали. Всю жизнь, что Фри себя помнила, она ни минуты не сомневалась, что имя ей навеялось, пришло откуда-то свыше. Она была уверена, что оно связано со свободой от прошлой жизни, смотрелось так логично и красиво.

Но Фри просто не расслышала до конца. Выходило так, да?

И откуда это имя? Что оно значило? И для кого?

Фри не знала, сколько времени провела без сознания. Рана на руке продолжала болеть. Внезапно протекторша почувствовала к ней и к себе такое омерзение, что засыпала порез кометной пылью, даже не думая о новом заметном шраме. Лишь бы гудение прекратилось.

«Слабая и бесполезная…» — в отчаянии думала она.

До крови закусив щеку, Фри заставила себя встать. Все еще не зная, что конкретно она натворила и что это за собой повлечет, девушка решила найти остальных, предупредить их. Она сделала несколько нетвердых шагов и увидела поваленные деревья и разъеденную землю. Значит, Грей был здесь.

Фри почувствовала недоброе. Пройдя еще немного, она остановилась. Сначала увидела кровь в серебристой траве. А затем — тело протектора.

Сердце резко оборвалось вниз. Ноги едва гнулись. Руки оледенели, этот холод распространялся по венам все выше и выше, выдавливал любую мысль из головы.

Она уже заранее чувствовала, что это был Стефан. И, уверившись в этом, протекторша осела рядом с ним. Ее пробил озноб, она не могла оторвать взора от страшных глубоких ран. Что-то разодрало форму у шеи, вспороло мясо на горле до самых костей. Бледное лицо Стефа покрывалось брызгами еще не запекшейся крови. Фри коснулась остывающей щеки.

Это все походило на страшный сон. Так не должно было случиться, только не подобным образом.

И вдруг что-то в ней надломилось, громко лопнула последняя струна. Все превратилось в удушливый и кислый комок, намертво сдавивший горло.

Стиснув зубы, Фри уткнулась лбом в грудь Стефа и содрогнулась от слез. Снова смерть. Все они уходили. И каждый раз — безумно больно для Фри.

Она попыталась использовать эфир. Ей же удавалось воскресить птицу в детстве, почему бы не оживить целого человека? Вот только поганые силы все еще не желали слушаться, когда Фри этого хотела. От этого она возненавидела их еще сильнее.

— Бесполезная…

Стеф был прав, когда назвал ее так давным-давно.

Фри не могла выносить вида друга, чей взгляд намертво застыл в пустоте. Отвернувшись, она обхватила руками колени и стала покачиваться, словно ребенок. Слезы не останавливались, Фри тихо всхлипывала. Спрятав лицо, тонула в горе.

Зачем ей вообще эти силы, если она не могла спасти даже близких ей людей?..

Фри показалось, что она столько не успела сказать Стефу. Все ведь только-только стало хорошо, разве нет? Нужно было мириться раньше. Нужно было быть умнее. Просто сообразить, что протекторы долго не живут и все может закончиться… так.

«Почему он оказался здесь? Где остальные? Почему не спасли? Почему-почему-почему…»

Слез становилось все больше.

Фри не знала, сколько прошло времени. Мышцы уже затекли, но плакать она не переставала. Нужно было идти, отыскать других. Но у нее не осталось сил.

Чья-то рука осторожно коснулась ее плеча.

Фри вскрикнула от испуга и с разворота треснула Стефа по лицу. Тот, охнув, откинулся на спину, зажимая глаз. Протекторша ошалело вскочила, тыкая в него пальцем.

— Ты… Ты!..

— Черт, больно! — отозвался он, садясь и ощупывая скулу.

— Ты жив! — Фри с трудом смогла выдать даже такую связную мысль.

Стефан помедлил. Она не могла оторваться от залитой кровью формы и разодранного воротника. Рана исчезла. Фри затрясло.

— Это же не я, а ты сам… — вдруг поняла она.

— Не надо было тебе это, конечно, видеть, — отозвался он, помрачнев.

Воздуха в груди не хватало, легкие были готовы лопнуть от волнения. Но, поймав усталый взгляд Стефа, Фри снова