Олег ответил коротким выбросом нейтрино, Мрак истолковал этокак вздернутые в удивлении брови:

— Автоматику? Это говоришь ты, кто все еще не можетотличить микроскоп от кувалды?

— А ты не отличишь эндоскин от эндотерста, —огрызнулся Мрак. — Автоматика — это значит, что распространяться позвездам будут лишь те, кто перешел на атомарный уровень. А переходить будутсами. Им надо только дать идею, вот и все.

Олег долго думал, хмурился, сопел, наконец сказалнерешительно:

— Я вижу с этим переходом массу всяких техническихтрудностей… но что-то в твоем бреде есть. Да, есть… Кстати, а чем отличается эндоскинот эндотерста?

Мрак сказал победно:

— Признаешься в поражении?

— Признаюсь, — сказал Олег. — Так чем?

— И щелбан в лоб заслужил? Или колодой карт порубильнику?

— Да, — ответил Олег покорно. — Что это?

Мрак подумал, пожал плечами размером в три парсека.

— А хрен его знает. Человечество еще не созрело дотакого открытия.

Олег холодно замолчал, подбавил скорости, хотел оторваться,однако Мрак не отставал, держится рядом с легкостью, уже забыл, как совсемнедавно не мог одолеть переход даже на простейшую атомарную структуру, неговоря уже о внутриатомной.

Похоже, Мрак понял, что Олег думает, и, чтобы показатьумение и возможности, усеивал дорогу крохотными радиоактивными маячками,заныривал в вакуум и шел некоторое время там, оставляя на поверхности широкийслед из образовавшейся материи, но Олегу надоело хвастовство и фанфаронство,отвернулся и пристально смотрел в направлении того места, откуда все началось.Откуда вылетели все галактики… точнее, то, что потом сформировалось вгалактики, видно издали, а простой подсчет, с какой скоростью одна галактикаудаляется от другой, дает цифру, когда они составляли одно целое. Получается,что это произошло всего лишь около пятнадцати миллиардов лет тому.

Мрак оторвался далеко вперед, прокричал нахально:

— Ну что, буксирчик бросить?

— Мрак, — ответил Олег, — давай тормози.Туда, в центр, нельзя.

Он видел, как мгновенно Мрак выбросил вперед луч локатора,обследовал, проанализировал, тут же донесся его грохочущий голос:

— И не надо. Там пусто.

— Там не пусто, Мрак, — ответил Олег. — Я непонимаю, что там… но то, что нам нужно, где-то в другом месте

— Где?

— Еще не чую, — признался Олег. — Не спеши, уменя такое ощущение, что за нами наблюдают. И даже подскажут… может быть.

Мрак завис в неподвижности, хотя, конечно, неподвижности вкосмосе не бывает, даже сейчас можно назвать не меньше десятка мощных сил, чтотянут его в разные стороны, и сотню малых, но не тратил энергию сам, терпеливождал, только сердито сопел, всматриваясь в Нулевое Место, где когда-то быласингулярность, кто ее туда поместил, а потом ка-а-а-ак бабахнуло, вот теперь иживем в этом все еще длящемся взрыве на разлетающихся осколках-галактиках.

— Это чо… и есть то место, откуда начался БольшойВзрыв?

Олег сказал недовольно:

— Ты мне еще про Первый Атом расскажи. Ну, которыйвзорвался, образовав тем самым вселенные.

Мрак удивился:

— А ты не знал? Ах да, ты ж волхв, религиозныйработник… Понимаешь, Олег, В Начале Начал все было в Праатоме, который потомвзорвался. Ты, если не понял, кивни. До Взрыва не было ни пространства, нивремени, ни материи. А теперь все есть, все летит в разные стороны сколоссальной скоростью, потому как взрывалось вот только что, всегопромелькнуло каких-нибудь двенадцать миллиардов лет, а это кратчайший миг длятакого опасного объекта повышенной бдительности. Все эти звездные галактики,что образовались за это время, — всего лишь завитки дыма от грохнувшейгранаты.

Олег обернулся, Мрак увидел два слепящих солнца на местеглаз… или это не глаза, но нахлынула волна ярости, гнева и отчаянной зависти,причину которой Мрак, не уловил.

— Хорош…

— Правда, я гений? — спросил Мрак самодовольно.

— Еще какой. Помнишь, там, в деревне, я спросил тебя,кто так хитро и красиво вырезает снежинки? А ты объяснил, что на небе живутнаши умершие предки, вот сидят и дурью маются от безделья. А предков наумираломного, вот столько снежинок и получается… А там еще целые амбары наполнены.

Мрак буркнул с неудовольствием:

— Мне так объясняли умные люди, вот и я так тебе…

Он оборвал себя на полуслове. Пространство колыхнулось,среди черноты блеснули широкие полосы скоростных тахионов, но это было лишь эхоот смеха Олега.

— Да пошел ты, — сказал Мрак в сердцах. — Сампредложи что-то поумнее!

— Предложу, — ответил Олег серьезно. И добавил: —Когда сам пойму, почему здесь все грохнуло.

Он осматривался, превратив себя целиком в слух, разбросавсенсоры на несколько парсеков, вслушиваясь, вчувствываясь, стараясь сновауслышать зов, ведь чернота космоса подобна черноте сна. Почудилось, что впространстве рассеяна пыль, серая пыль, в одном месте ветерок, заворачиваясьволчком, нанес целую горку, остальную разбросав по спирали… Он сделал над собойусилие, напоминая себе, что эта серая пыль не что иное, как мириады и мириады звезд,а этот холмик со спирально разбросанной пылью — ближайшая галактика, то естьобычнейшее скопление звезд, так это миллиардов в сто-сто пятьдесят.

И дальше можно рассмотреть крупинки, что на самом деле некрупинки, а такие же сбившиеся в кучу звезды. Эдакие стада, тоже по стомиллиардов звездных голов. Но это обычное, это уже неинтересно, это как муравьина дороге, которых не замечают ни люди, ни животные, ни машины.

Он чувствовал, что некое космическое течение постепеннозахватывает его, увлекает, несет с все возрастающей скоростью, начинаетзакручивать в подобие вихря, рванулся, крикнул Мраку:

— Не отставай…

Мрак ринулся следом, но впереди вспыхнуло, Мрак пронессямимо, жуткий жар сжег часть тела, однако страшный ядерный взрыв остался позади,за тысячи и тысячи километров… да не километров, дубина, а парсеков, передглазами все еще эта страшная, мгновенно схваченная и упрятанная в кварковыймозг картина колоссального ядерного взрыва.

Но впереди все еще остается след Олега, хотя это может бытьтолько тело Олега, часть его тела, а остальное сгорело в исполинском ядерномвзрыве…

Он ощутил присутствие друга, как видят пловца, идущего подводой, но близко к поверхности, наконец вынырнул, Мрак крикнул с великимоблегчением:

— Ты жив! Черт, да и цел!

Олег ответил с недоумением и беспокойством:

— А что могло случиться?