Юпитер обогнули с двух сторон, скорость все еще ненаращивали, Солнечную систему осматривали по-хозяйски, очень скоро сюда с Земливылетит целая стая голодных, как саранча, людей, тут же примутся перестраивать,ломать и формировать планеты заново, а то и не планеты, а сферу Дайсона иличто-нибудь покруче, а вот с этой штукой на расстоянии пяти с небольшимастрономических единиц от Солнца, с диаметром в сто сорок три тысячи и дажекольцом шириной в шесть тысяч, именуемую Юпитером, поступят, как с воздушнымшариком, наполненным газом, которым он на самом деле и является…

Олег оглянулся, почти увидел внутренним взором, как в первыедва-три года, когда окукливающиеся начнут покидать коконы, весь этот Юпитерразберут на кирпичики и понаделают либо космических зондов, либо собственныхпланеток, на которых и отправятся путешествовать между звезд.

Мрак тоже оглянулся, Юпитер быстро исчезал позади, вздохнул:

— Жалко. Красивый больно пузырь.

— Жалко, — неожиданно согласился Олег. — Но,сам знаешь, сперва разберут и понастроят, потом начнут спасать остатки… НаЗемле когда вспомнили про экологию? Когда сидели по горло в нечистотах. Так издесь будет… До того, как научатся черпать материю из пространства, из вакуума,сперва все планеты разберут по атому. Мы разве не так поступали?

Мрак буркнул с неудовольствием:

— Много ли мы нажрали? Правда, ты хапал в три горла. Аэтих ринется, как стая прожорливых муравьев!

— Ну, не самая крупная стая, — вступилсяОлег. — Вспомни, большинство не захочет переходить в зачеловеки. Да ихникто и не пустит.

— Все равно, — сказал Мрак раздраженно — Даже еслис Земли вылетит всего миллион-другой, все здесь пересрут! Я людев знаю. Так чтодавай жми на полную. Надо протаптывать дорожку. А то разлетятся во все стороны,не уследишь…

— Не отставай, — бросил Олег. — Кстати,помнишь, я тебе говорил, что вся наша Солнечная система из вторсырья?..

— Помню, — буркнул Мрак. — Обидные словаговорил. Не патриот ты!

— Ладно-ладно. Так вот, она не из вторсырья…

— Слава Богу!

— …а из третьсырья, — закончил Олег. — Даже,возможно, был и четвертый цикл. Есть некоторые признаки.

Голос его звучал серьезно, даже торжественно, Мракнасторожился, оглянулся на удаляющуюся Солнечную систему, на уменьшающеесяСолнце.

— Что за превращения?.. Постой-постой, что-то они мненапоминают… Да-да, превращение гусеницы в бабочку. Неужели мы… последний цикл?

Олег кивнул:

— Думаю, да.

Лицо Мрака стало тревожным.

— Слушай, ты ищи лучше, ладно?.. Чтоб на кого-тосвалить это все… ну, надзор.

— И не мечтай, — сказал Олег невесело. —Похоже, нам тащить на хребтах не только равновесие на Земле, но и во Вселенной.

Солнце стремительно уменьшилось до сверкающей песчинки ирастворилось в черноте. Впереди звездное небо медленно стягивалось в рой,превратилось в единую сверкающую звезду, по сторонам чернота, а что сзади —Олег даже страшился оглянуться. Все еще находятся идиоты, мелькнула мысль, чтопредставляют планеты, звезды, галактики и Вселенную в таком же виде и в далекомбудущем, как и сейчас. Какой бред, ну какой бред!.. Понятно же, что перестроимвсе-все, перестроим даже само пространство, уйдем в микромиры, в межатомныепросторы, разберем на элементарные частицы звезды и создадим… создадим то, чтонужно нам, а не мертвой материи!.. И будет это не в стотысячном году или даже впятитысячном, а в пределах этого тысячелетия!

В сознание ворвался голос Мрака:

— Погоди, есть идея перекусить червячка.

Сверкающая, как алмаз на черном бархате, звезда рассыпаласьв звездный рой, а тот разбежался в стороны, образовав привычное звездное небо.Они ползли с черепашьей скоростью, даже световой луч и то догнал бы, Мрак,выкобениваясь, изобразил чудовищный ковш бульдозера, здесь как раз областьплотного газа, пошел захватывать и отправлять в топку, хотя точнее быизобразить кита, захватывающего планктон.

Олег огляделся во всех диапазонах, ему проще, такое вотперекусывание червячка осталось в прошлом, теперь не пришлось бы дажесмертельно рисковать, зачерпывая вещество для термоядерного желудка прямо из остатковоболочки черной звезды, как однажды пришлось, до сих пор кожа холодеет отзапоздалого ужаса, когда вспоминает… Хотя какое сдуру, до сих пор непредставляет, как тогда смог выбраться.

Но сейчас попросту бы бросил в топку мэонного желудка клоксамого пространства. Взял бы и выгрыз в нем дыру. Нет, дыры бы не получилось,это похоже на то, как если бы, плавая в огромном горном озере с чистейшейводой, захотел пить и поплыл бы к берегу, чтобы добраться до своей квартиры ипопить из-под крана. А теперь просто отхлебнул, сколько надо, и плыви себедальше. Даже не надо останавливаться. Ни дыры в озере, ни даже ямки неполучится. Один глоток вакуума дает пищи-энергии больше, чем если бы сожралпланету размером с Юпитер. А он в состоянии сожрать и вдесятеро больше. Датолько необходимости нет, в любом месте в состоянии глотнуть снова, вакуум естьвезде. А где нет, там есть звездное вещество, планеты… Впрочем, это так тольковыглядит. На самом деле вакуум — везде. Даже в недрах планет и звезд. Толькотам атомы попадаются в пустоте чаще…

Справа проплывала странная светло-коричневая глыба. Низ еетемен с лиловым оттенком, а верх блещет, словно там работает электросварка.Олег не мог отделаться от ощущения, что видит обломок астероида, хотя умомпонимал, что мимо астероида любого размера пронесся бы с такой скоростью, чтопросто не заметил бы. Да что астероид, звезд не замечает, даже еслипроскакивает едва ли не сквозь их недра, а это, это…

Во-первых, не светло-коричневый цвет, это в глазах сейчассветло-коричнево. А в этой глыбе не меньше ста пятидесяти миллиардов звезд.Малая часть из них, ну совсем малая, так с миллиардик всего, явно взорвались,превратились в новые и сверхновые, потому и такой блеск на том краю этойгалактики или туманности. На другом конце, похоже, по большей части белыекарлики да нейтринные звезды, потому такая чернота и ощущение тяжести. Всепримерно ясно, только непонятна форма этой галактики, все-таки как-то привычнеестарая добрая спиралевидная…

Он взглянул в другую сторону и увидел огромную женскуюгрудь. Идеальной формы, проплывает в черноте космоса, вызывающе дразнящая,сексуальная, даже ореол вокруг соска алый, пылающий. Правда, сам сосок неторчащий, лишь скромно выступает наружу, полыхает затаенным жаром.

Мрак оглянулся, прокричал:

— Что с тобой, Олег?..

— А что?

— Почему опять баб видишь?.. Что за странныеассоциации?

— Это ты их везде видишь, — огрызнулся Олег, ноощутил некоторое облегчение, значит, и Мрак.