В то же время впервые не чувствовал ужаса, а толькобесконечный благоговейный восторг, как если бы щенок понял, что великий ибессмертный человек снизошел обратить на него внимание, заметил, может быть,даже возьмет на ручки. Дыхание стало чаще, сердце заколотилось, как погремушкав детской руке, Олег ощутил, что начинает задыхаться от безумного счастья.Присутствие Неизвестного и Великого все яснее, затем словно бы зазвучал Голос,но, понятно, не голос в человеческом понимании и даже не голос в его нынешнем,то есть не радиолуч, не гамма-лучи, не рентгеновское или любое другоеизлучение, не колебание ткани пространства, однако же с ним говорят, общаются…

Он напрягался изо всех сил, стараясь вычленить если не фразыили даже слова, то хотя бы смысл, интонацию, оттенки, однако единственное, чтосумел ощутить, это доброжелательность, все остальное оставалось за рамкамипонимания. Сердце сжалось в смертельной тоске от отчаяния и осознания своеймалости.

— Еще, — прошептал он в муке, — говори еще… Яздесь, я внемлю!.. Я есмь… Глаза и уши мои раскрыты… Да, еще и сердце тоже…раскрыто! Говори.

Голос начал отдаляться, нет, не отдаляться, а затихать, хотяи не затихал, но Олег слышал все слабее, а потом и вовсе остался один воВселенной, темной и абсолютно чужой, сделал над собой усилие, ускорился,бесконечно долго несся в темноте, пока впереди не блеснул свет, появилисьзнакомые звезды, вообще звезды, а потом уже замелькали галактики, странные нитимежду ними, мембраны, сгустки пространства, и наконец он ощутил под собойзнакомую постель, а кончики пальцев коснулись спящей Виктории.

Сердце продолжало стучать чаще, чем бьется у мыши-полевки,дыхание частое, хриплое. В ушах еще звучал вселенский голос, Олег чувствовал,как душа скукоживается от ощущения своей малости, ничтожности, микроскопичностии убогости, всплыла потрясенная мысль, а не так ли говорили с Гильгамешем,Моисеем, Мухаммадом?.. И что именно каждый услышал, как каждый сумел полученноесмутное ощущение воплотить в слова священных молитв Хаммурапи, законы Торы,строгие и поэтические строки Корана, понятие о вселенском коммунизме?

Утром Мрак, глядя на Олега, присвистнул озадаченно, покачалголовой. Как говорится, краше в гроб кладут. Мог бы в мгновение окавосстановиться, раньше не забывал, а сейчас что-то уж очень серьезное выбило изтрубы, сшибло под колени, прыгнуло на плечи.

— Погулял ты этой ночкой, — сказал он, Олегпоморщился, а Мрак продолжал тем же ерническим тоном: — Надо посмотреть, многоли машин перевернул, баб обрюхатил, столбов своротил… Что случилось? Где наэтот раз витать изволил?

Олег посмотрел на свое отражение, вздрогнул, провел ладоньюпо лицу и мгновенно принял прежний вид делового преуспевающего бизнесмена,который вовремя встает, делает гимнастику, ест нежирное, пьет некрепкое, наслужбе ровен, приветлив и всегда готов показать зубы в карнегиевской улыбке.

— Нигде, — ответил он нехотя.

— А чо морда такая… странная?

Олег молча смотрел в пространство, зеленые глаза потемнели,а кончики пальцев, как заметил Мрак, задрожали.

— Просто сон видел.

— Только и всего? — удивился Мрак.

— Мне достаточно, — сухо ответил Олег.

Мрак мгновенно стал серьезен, сказал негромко:

— Садись, я тебе кофе сделаю покрепче. А ты расскажешьподробно. Знаю я твои сны! Нормальным людям бабы снятся, а тебе все катастрофы,революции, чингисханы да аттилы… Но хуже всего то, что все это, проклятое,сбывается!

Олег сказал вяло:

— У тебя тоже сбывается, когда насчет баб. Ты прав, сон— тревожнее некуда. Уже третий раз, все настойчивее. Я пробовал не замечать,так он теперь сразу, только глаза закрою…

— Что стрясется? Опять всемирное потепление? Льдырастают?

— Хуже, — ответил Олег.

— Наоборот, все замерзнет?

— И не гадай, — буркнул Олег. — Куда-то надоидти и что-то сделать. Раньше таких снов еще не было. Это впервые. Конечно,заговорило со мной не впервые, но вот так… Был бы я такой наглый, как ты, я бысказал, что сама Вселенная что-то хочет, чтобы мы сделали. Или как-топоступили.

Мрак, не морщась и не хмыкая, выслушал странный сон,коричневые глаза сочувствующе посматривали на бледное лицо Олега. Тот дажесейчас, всего лишь вспоминая и рассказывая, испытывает, судя по его виду,жуткий страх и напряжение, снова спадает с лица, зрачки расширились, на руках вздулисьпупырышки, а пальцы вздрагивают.

— Да, — сказал он с расстановкой, когда Олегумолк, — да-а, хар-р-роший сон…

Олег вскинулся:

— Хороший?

— А разве нет? — ответил Мрак хладнокровно. —Чтоб мы не разменивались на мелочи, типа спасения какого-то сопливогочеловечества! Разве это масштаб? Нет, ты мне скажи правду в мои честные глаза:разве мы это гребаное человечество не вытаскивали из дерьма уже сто раз? Асейчас мы такие крутые, что могем… я даже не знаю, что еще могем!

Он говорил с иронией, даже Олег это видел, но в то же времяв его словах нечто, от чего по спине нехороший холодок. Кому много дано, с тогомного и спрашивается. И хотя им не дали, а они сами взяли, все равно… Хотя ктопоклянется, что они взяли сами, а не им дали? Ведь дать можно не в привычноявной форме, когда принимающий дар целует дарителю руку или задницу. Детям таквообще подарки подкладывают в носки или в туфли.

Они облетели вдвоем планету, осмотрели все арсеналы,пересчитали все атомные заряды, учли уровень раздраженности национальных групп,индекс заинтересованности в переменах религиозных общин, стремление генералов ксиловому свержению власти, засуху в Африке и наводнение во Вьетнаме, чтоодинаково вызовут сильный голод и всплеск миграции, избрание нового далай-ламыи годовщину первого столкновения Китая с Индией за Тибет, сделали поправку наприсутствие сильного контингента американских войск на Ближнем Востоке, эточасть вопросов снимает вовсе, а часть сводит до неопасного уровня, Мрак попутновызвал большой пожар на складе героина в Колумбии, наркобароны начнутподозревать друг друга, это борьба за власть, правительство сможет провести рядреформ по ослаблению напряженности, просчитали на десять лет впередраспространение идей нового реформатора католической церкви, что начал чисткурядов в Венесуэле, наконец, Олег вздохнул, сказал резко:

— Уходим!.. Всего не переделать!

— А всего и не надо, — ответил Мрак весело.

За ним остался инверсионный след, как за высотным самолетом.Даже в космосе на расстоянии трех-пяти миллионов миль еще оставлял, забавляясь,багровый след, словно вспарывал пространство, орошая каплями крови, потомпришлось оставить шуточки: Олег за это время ушел далеко вперед, кое-как догнали пошел с ним параллельным курсом, бок о бок, на расстоянии всего в полмиллионакилометров.