Тем временем сами тарентинцы тоже испытывали недостаток продовольствия и, чтобы пополнить его, устроили рейд по окрестностям. Этим решил воспользоваться командовавший гарнизоном акрополя Марк Ливий и выслал отряд в две с половиной тысячи воинов во главе с Гаем Персием. Атака римлян прошла успешно, и мало кому из четырех тысяч тарентинцев удалось уцелеть. Более того, римляне в тот раз едва не ворвались на плечах врага в город. Так и осаждающие, и осажденные усугубляли положение друг друга, обрекая неприятеля на голод (Ливий, XXVI, 39, 20–23).

Римляне, впрочем, продолжали попытки помочь своим товарищам в тарентинском акрополе. Для этого в Этрурии Марком Огульнием и Публием Аквилием были проведены закупки хлеба, который потом вместе с тысячью римских и союзных солдат был отправлен в Тарент. Чем завершилось это предприятие, Ливий не сообщает, но, по-видимому, успешно (Ливий, XXVII, 3, 8–9).

В конце лета этого года боевые действия вновь коснулись Сардинии, контроль над которой сохраняли два легиона претора Публия Манлия Вольсона. Пунийский флот из сорока кораблей под командованием Гамилькара вначале разорил окрестности Ольвии, а когда в эту область пришли римляне, обогнул остров и разграбил теперь уже его южную часть, вокруг Карал (Ливий, XXVII, 13–14).

Незадолго до проведения консульских выборов в Рим прибыло посольство от нумидийского царя Сифакса, который хотел теперь утвердить заключенный в свое время с братьями Сципионами союз на более высоком уровне. Прием им был оказан самый благосклонный, более того, снарядили ответное посольство, которое должно было посетить также других африканских вождей и вручить им дары. Другое посольство отправили в Египет восстановить союз с Птолемеем IV Филопатором (Ливий, XXVII, 4, 5–10).

Примерно в то же время по поручению консула Марка Валерия Левина к африканскому побережью был направлен флот из пятидесяти кораблей под командованием Марка Валерия Мессалы. В его задачу помимо обычного грабежа входила еще и разведка обстановки во вражеской стране и замыслов ее правительства. Набег прошел успешно – под утро римские корабли вышли к побережью в районе Утики и высадившийся десант опустошил окрестности, захватив большое количество добычи и людей (Ливий, XXVII, 5, 8–9).

Допрос пленных принес очень интересные сведения, которые сразу же переслали консулу Валерию Левину. Оказалось, что в Карфагене находятся пять тысяч нумидийцев во главе с Масиниссой, а по всем африканским владениям идет вербовка наемников для армии Гасдрубала в Испании, которому предписывается идти на подмогу Ганнибалу. Кроме того, идет подготовка большого флота, с помощью которого карфагеняне намеревались отвоевать Сицилию (Ливий, XXVII, 5, 10–13).

В сенате полученные новости вызвали такое волнение, что было решено не ждать положенного времени для консульских выборов, а назначить для их проведения диктатора. После некоторых споров, относящихся к процедуре, Марк Клавдий Марцелл назначил диктатором Квинта Фульвия Флакка, который в качестве начальника конницы выбрал Публия Лициния Красса. Новый диктатор определил день консульских выборов, но и они не прошли гладко. Голосовавшая первой центурия младших трибы Галерии выбрала Квинта Фульвия Флакка и Квинта Фабия Максима. На это возразили народные трибуны Гай и Луций Аррении, говоря, что не должно выбирать в консулы того, кто сам председательствует на выборах. В ответ на это Фульвий Флакк сослался на имевшиеся в прошлом прецеденты, и по общему соглашению сенат постановил, чтобы выборы продолжились без ограничений в кандидатурах. В итоге Квинт Фульвий Флакк и Квинт Фабий Максим стали очередными консулами: первый – в четвертый, а второй – в пятый раз за свою политическую карьеру. Когда выборы консулов и других магистратов были закончены, Фульвий Флакк сложил с себя диктаторские полномочия (Ливий, XXVII, 5, 14–19; 6, 1–11).

Главной задачей для римской армии в 209 г. до н. э. должно было стать продолжение наступления на юг Италии и отражение возможного вторжения Гасдрубала. В задачу Фабия Максима было поставлено освобождение Тарента, Квинту Фульвию Флакку поручались операции в Лукании и Бруттии. Контролировать северное направление назначались преторы Луций Ветурий Филон (в Галлии) и Гай Кальпурний (в Этрурии). Марк Клавдий Марцелл сохранил власть и на этот год, а полномочия сражавшихся в Испании Публия Корнелия Сципиона и Марка Юния Силана были вообще продлены до особого сенатского распоряжения (Ливий, XXVII, 7, 7–8, 11).

Была проведена перегруппировка войск: Фабий Максим получил из Этрурии два легиона претора Гая Кальпурния, в то время как Кальпурнию переходили войска, охранявшие Рим. Фульвию Флакку достались два сицилийских легиона Марка Валерия Левина, а легионы, ранее находившиеся под командованием Фульвия Флакка, переходили в подчинение претору Титу Квинкцию Криспину, ответственному за Капую. Марку Валерию Левину и Луцию Цинцию передавались «штрафники», пережившие Канны, к которым были добавлены и воины разгромленной под Гердонией армии Гая Фульвия Флакка. Таким образом, Сицилия продолжала оставаться местом позорной ссылки провинившихся легионеров. Помимо римлян и союзников в армию Валерия Левина и Луция Цинция были включены нумидийцы Муттина, а также сицилийцы, ранее воевавшие у Эпикида или карфагенян (Ливий, XXVII, 7, 9–17; 8, 13–18).

Как и раньше, подготовка очередной военной кампании включала в себя пополнение численного состава действующей армии. Но если в прошлом году возникли сложности с наймом матросов, то теперь проблема встала гораздо острее. На этот раз волна недовольства прокатилась по территориям латинских союзников. Действительно, вся тяжесть войны, вот уже десятый год опустошавшей Италию, пришлась в первую очередь на их земли, а воинов в армию они выставляли наравне с римлянами и потери несли не меньшие. При этом, как мрачно замечали сами латины и союзники, их солдаты быстрее гибнут, оставаясь в рядах римской армии, чем попадая в плен к Ганнибалу, потому что тот отпускает их домой без выкупа, а римляне отправляют в ссылку за пределы Италии – на Сицилию. Те же, кто выжил при Каннах, до сих пор находятся в строю и, наверное, умрут от старости раньше, чем удастся выгнать Ганнибала (Ливий, XXVII, 9, 1–5).

Так или примерно так говорили на форумах во многих латинских колониях и союзных городах. И теперь сдерживаемое ранее недовольство вылилось в конкретный протест: двенадцать из тридцати римских колоний отказались предоставить Риму своих новобранцев и деньги. Это были Ардея, Непета, Сутрий, Альба Фуцинская, Корсиолы, Сора, Суэсса, Цирцеи, Сетия, Калы, Нарния, Интерамна Лиренская. Консулы, которые первыми выслушали это заявление, попытались подействовать на послов угрозами и уговорами. Они предлагали еще раз обсудить решение со своими земляками, потому что фактически оно означало прямую измену Римской республике. Послы ответили, что обсуждать здесь нечего и что ни солдат, ни денег у них нет. Теперь консулам уже ничего не оставалось, кроме как объявить о неповиновении в сенате. Страх, который при этом охватил сенаторов, по силе напомнил времена Ганнибалова похода на Рим. Многие считали, что республика на грани гибели и примеру первых двенадцати последуют остальные колонии, а затем и союзники (Ливий, XXVII, 9, 6–14).