ужасное, размазанное по сосне кровавое пятно. Астра исподтишка подглядел, как по зелёному ковру ползёт искалеченный Репрев, и ему сделалось дурно, в то же время его охватила щемящая обида и даже злоба.

– Что же ты натворил, глупый зверь? – воющим голосом прикрикнул на Алатара Астра и тихонько положил трепещущую ладонь ему между лопаток, ощутив напряжение связанных из канатов мышц. Тигр ничем не ответил, продолжая изучать пятно.

– Твои раны – их следует обработать, – произнёс Алатар своим прежним, сдержанным голосом, вглядываясь своими обычными изумрудно-янтарными глазами в дыры, оставленные Репревом под правой ключицей у Астры. – Тут неподалёку есть ручей. Сможешь на меня забраться? – с пугающим спокойствием спросил тигр, подошёл к сумке и, поддев носом ремень, продел в него голову, левую лапу вытащил из ремня, и сумка повисла на знакомом ей плече.

Искренник долго искать не пришлось – он алело мерцал в траве, в первых лучах восходящего солнца. Намертво зацепившись за него глазами, Алатар издал дребезжащий звук, похожий на свист: улеглась трава, закручивалась в кудри опавшая листва, закачалась осквернённая кровью сосна, рассыпая шишки, иголки, палочки, – и только искренник, воспарив беззаботно, со стрекозиной резвостью залетел в сумку, с каким-то одушевлённым трудом в щёлочку между её крышкой и бортом.

– Если ты сейчас же, в эту же минуту… – строго начал Астра.

– Астра, я не брошусь на выручку этому предателю, – прервал его, повысив голос, Алатар.

Вздрогнув, Астра отпрянул от него, и лицо юного кинокефала исказилось в ужасе – он испугался, что в бенгардийце ещё говорит жажда крови. Алатар поспешил сбавить тон, заметив испуг в глазах Астры, и произнёс:

– Ты сильно истощён. Потерял много крови. Тебе нужен покой…

– Ты должен был отогнать Репрева, а не убивать его! – вскричал Астра.

– Я не убивал его, а проучил! – ревел в ответ Алатар.

– Проучил?! – взвизгнул Астра. – Репрев сейчас истекает кровью где-то там, в бору! – он ткнул рукой куда-то в бор. – Ты!.. Ты обрёк его на гибель!

– Я… я не… – часто задышал Алатар, вертя головой. – Рана затянется… я… не виноват! Проклятье… Бримо, это всё жажда крови. Я за себя не отвечал!

– Да, проще всего сбросить с себя вину, обвинив во всём какое-то там Бримо, – пожался Астра. – Вот зачем ты полез? Кто тебя просил?

– Я защищал тебя! – тревожно ходил вокруг него Алатар. – Ты мой ученик, мой преемник. Я не мог допустить, чтобы он убил тебя!

– С чего ты взял, что Репрев собирался меня убить? – склонившись к Алатару, спросил Астра.

– А с того, что он прокусил тебе плечо!

– Да, плечо, не горло! – кричал Астра и, выдохнув, добавил тише: – Надо во что бы то ни стало догнать Репрева, пока ещё не поздно.

– Я не артифекс и даже не полуартифекс, Астра… Репрев уже слишком далеко отсюда. Боюсь, что… – печально произнёс Алатар и вдруг замолчал.

– Ты точно не артифекс, – усмехнулся Астра. – Воспользуйся, что ли, своей незримой связью… Как тогда, когда мы с Агнией потерялись в той глухой чаще.

– Я… не вижу его, – Алатар опустил глаза.

– Что значит – не вижу?

– Не знаю, Астра. Возможно, что-то или кто-то мешает мне… А возможно…

– Нет, нет, не говори… – замахал руками Астра. – А если… – потирая подбородок, теперь он заходил вокруг Алатара неуверенным шагом. – Что если мы пойдём по кровавому следу? Подозреваю, он ещё долго не остынет.

– Астра, пойми ты, наконец: Коридор, он… он – живое разумное существо, он может сбить нас со следа, завести нас не туда, забросить в дебри, запутать…

Астра взревел, схватился за голову. Когда успокоился, проговорил холодно, стоя спиной к Алатару:

– Значит, я пойду один. И если ещё хоть раз услышу про правило…

– Нет, Астра, – с насмешливой простотой сказал Алатар. – Никуда ты не пойдёшь. Ты ведь не бросишь Агнию. Как и я не брошу тебя, потому что… Да что говорить. Забирайся-ка мне на спину – отнесу тебя к ручью.

– И мы оставим его умирать? – спросил Астра, морща лоб.

– Я что-нибудь придумаю. Даю тебе слово. Но сначала позаботимся о твоей ране.

– Нет, я не согласен. Неси меня к Агнии. Я должен удостовериться, что она не рванула за тобой или на наши крики. Артифекс, мне кажется, их было слышно во всём Зелёном коридоре…

– Нет, сперва к ручью, – зароптал Алатар. – У тебя ещё идёт кровь. Твои губы и нос бледны. Репрев мог порвать тебе сосуды под ключицей. Если не остановить кровотечение…

Астра и сам чувствовал, как силы медленно покидают его, но, угрюмо глядя запалыми глазами на Алатара, приказал другое:

– Неси меня к Агнии…

Заплетаясь ногами и усиленно дыша, он доковылял до тигра, опёрся нетвёрдыми руками о его спину и безвольно опал на неё, полуобнимая его шею.

Напоследок помутневшим взором Астра бросил взгляд на окровавленную сосну, и в этот миг он почему-то подумал, что до тех пор, пока молния золотым ножом не срежет дерево или пока оно не упадёт под топором дровосека и не встанет стеной в чьём-то доме, на её коре доказательством вины останутся борозды тигриных когтей и застывшая смолой кровь.

Наш мир развёрнут полотном, и каждый живой оставляет на нём свой мазок. Но настанет время, когда даже имена будут произносить наоборот, и красные мазки бенгардийского тигра Алатара, Репрева и Астры покроют мазки других, пока неизвестных миру художников. А может, и вовсе канет этот бор в вечности, да что может – канет!

Астра закрыл глаза, приглашая в свою голову тьму, ту, в которой когда-нибудь погаснет последняя во Вселенной звезда. «Пронеси ты зажжённую свечку в самый тёмный, холодный и пустой уголок той беззвёздной Вселенной, – думал Астра. – И пройдёт ещё хоть квинтиллион лет, а там не будет никого, даже мышка не поскребётся. Ведь когда-нибудь – когда-нибудь! – на мировом полотне потухнут краски, оно распадётся на волокна и нити, и в воцарившейся тьме уже не будет никого и ничего разумного, мыслящего, ищущего истины».

Но пока ресницы Астры шевелило солнце нового дня, избиение Репрева было самым тяжёлым преступлением.

Через дремучий бор в бешеном беге бенгардийский тигр нёс на себе юного кинокефала. И в тошнотворно-сладком бреду Астра думал, какой могучий Алатар, какой он сильный! Мысли мчались в голове Астры, как вихри, а вокруг кружились сосны, и он взирал на вращение деревянных планет с блаженной и молчаливой улыбкой.

Агния стояла у давно потухшего костра, с тревогой и ожиданием вглядываясь в приближающегося Алатара, а за ней прятался Умбра. Алатар, завидев Агнию, вдруг явственно осознал, что ему сейчас придётся