— Не смей поднимать кощунственную длань на ипостасьБожью!

Олег вздохнул, спрятал нож. Ангел брел как баран, щиплющиймолодую траву, вздрогнул, наткнувшись на двух здоровяков, но прежде чем успелраскрыть рот, Олег сказал радостно:

— Как замечательно, что мы вас встретили!.. А то здесьвпервые, малость заблудились. Как пройти ближе к хехалоту?

Ангел спросил озадаченно:

— К хехалоту?.. Но это же на седьмом небе!

— Ах, черт возьми, — сказал Олеграздосадовано, — это же сколько еще... Туда нет короткой дороги?

Ангел отшатнулся, как и от страшного ругательства, так исвятотатственной мысли, что кто-то из праведников или даже ангелов способенподняться на седьмое небо, где в благостном сиянии славы и могущества блистаетнебесный дворец Всевышнего, ибо выше седьмого неба ничего нет, и даже егокомната чуть ли не на крыше!

— Да как вы... да кто вы... да что смеете...

— Нам не сам хехалот нужен, — объяснил Олег,рыцарь хватал ртом воздух как рыба на берегу или ангел перед язычником нанебе. — У нас девку увели! А куда ж еще, как не в хехалот? Если быисламисты, то понятно, в джанну к гуриям, но явился ваш, хоть и осмаленный каккабан к осенней свадьбе...

Ангел менялся в лице, становясь из благостногобледнорозового сперва багровым, потом синюшным, потом стал фиолетовым, наконецпочернел так, что испугался бы сам Сатана. Голос его прогремел как раскатыгрома:

— Ничтожество, как вас только взяли на небеса!.. Прочь!Или сейчас пронесешься сквозь небесную твердь... и не остановишься на земле, аокажешься в преисподней!

Томас умоляюще смотрел то на калику, то на ангела, рукапривычно щупала рукоять меча, тут же отпрыгивала как испуганный воробей. Олегизучающе осмотрел ангела:

— Пожалуй, пусть мне это скажет тот, кто имеет право.Не такой гусенок.

Удар ангела был молниеносным, Томас успел увидеть толькосмазанное движение, затем был хруст, вскрик, снова хруст, и Олег уже стоял надкрылатым, заломив ему руку, а тот искаженным от боли лицом упирался в зеленуютраву. Разбитые в кровь губы зашевелились, словно ел сочные стебли:

— Ты... я убью тебя.

— В этой жизни меня били всем, — сообщилОлег, — кроме весла от драккара. Так что, знаю что делать, когда на менязамахиваются.

— Ты еще не знаешь...

— Узнаю, — хладнокровно сказал Олег.

Томас услышал треск, хрипы, вскрик. Ангел побелел, закусилгубу, а калика с застывшим лицом ломал ему кости сперва в руке, потом перебилключицу, косточки высунулись из окровавленной плоти, он пощелкал по обломкамногтем.

Ангел захрипел, пена пошла изо рта:

— Ты... ты не можешь быть праведником...

— Это начало, — ответил Олег, — ты сампоймешь, откуда я пришел.

— Прекра...ти... Я ничего... не знаю!

— Я вижу, что ты мелочь, — согласился Олег, —хоть и распускаешь павлиний хвост... Томас, только не спрашивай, что такоепавлин! Но кое-что ты знаешь. Я заметил, что чересчур усердно порхаете здесь. Ишляетесь везде, как гуси, хотя должны бы сидеть вокруг престола и петьосанну... Кто послал?

Ангел прохрипел:

— Нас послал сам Престол!

Олег перестал бить по обломкам костей, переспросил:

— Ты уверен?

— Да... — прошептал ангел. По бледному лицукатились крупные капли пота. — Он был в таком сиянии, что невыносимо дляглаз простого ангела. Он был гневен, рычал как лев, лик был ужасен и грозен...Он велел уничтожить двух пробравшихся на небеса язычников... даже если одинприкидывается христианином... Я только теперь понял, что это и есть вы!

Томас гневно вскрикнул:

— Это я прикидываюсь? Олег, ломай ему к чертовой материвсе кости! Видал я таких ангелов...

Олег тряхнул ангела, тот молчал, сцепив зубы. Олегнаклонился, что-то шепнул ему на ухо. Тот дернулся, побледнел, глаза полезли налоб. Олег нехорошо улыбнулся, снова что-то шепнул в розовое ухо. Ангелзастонал, щеки залила смертельная бледность:

— Богохульник...

— Еще? — предложил Олег. Он покосился нанепонимающего Томаса, хотел снова наклониться к ангелу, тот прохрипел, глотаякрупные прозрачные слезы:

— Я скажу... Что ты хочешь?

Олег приподнял его чуть над кустами:

— Ну-ка, кто вон тот, в доспехах?

— Архангел...

— Это знаю, — бросил Олег, он сдавил нежное горло,поиграл пальцами, как на дудке, хотя Томас сомневался, чтобы калика на чем-тоиграл хоть раз в его долгой жизни, — как зовут, чем занимается? Быстро,пернатое!

Ангел, чье горло выдавало под пальцами калики дикую мелодию,похожую на хрип задавленной собаки, выдавил:

— Михаил... Он архистратиг...

— Ого!

— Он поведет войска супротив Антихриста...

— Это против Джилана, что ли?

— Ты даже знаешь его имя? — прошептал ангел вужасе.

— А у вас все еще не знают? — удивилсяОлег. — Ну даете... Хорош будет этот красавец с копьем и мечом! Ктовторой?

— Гавриил... Он с цветком лилии. А справа от негоРафаил, он целитель...

— Это мне знакомо, — буркнул Олег содобрением. — Целитель, это не какой-нибудь душитель. Это полезныйчеловек! Сколько их здесь?

— Се...меро... Всех архангелов семеро.

Томас, что беспокойно присматривался к ним, сказал сбеспокойством:

— Сэр калика, ты не удушишь его совсем? Он уже хрипит.

— Хрипит, — согласился Олег судовлетворением. — Ты хочешь освободить Ярославу, или как?

— "Или как" не хочу, — ответил Томасчерез силу.

Олег хладнокровно сделал движение, словно откручивал головкучертополоха. Легко хрустнуло, он небрежно зашвырнул обмякшее тельце в кусты.Томас задохнулся от святотатства язычника, Олег же отмахнулся:

— Он же не человек. Так, пар, мысль... Если их наострие игры помещается больше, чем муравьев на дереве, то чего ты так?..

— Не знаю, — прошептал Томас, — для меня этовсе равно, что наступить на горло собственной песне.

— Песни бывают разные, — ответил Олег. — Еслия запою, ты меня сам удавишь.

Пригибаясь, они пробежали вдоль кустов, дальше пошелроскошный сад, ухоженный и царственный, только яблони показались Томасу дикими,а плоды мелковатыми. Олег знаками показал, что Бог иначе не умеет, это и естьрайские яблоки, в народе именуемые «райки», а крупные да сладкие вытворил ужесам человек.