Олег ответил рассеянно:

— Этот чей-то рай на самом краю безвременья. Возможно,тот человек еще не умер... Гм, может быть, еще и не родился.

Томас шагнул следом с выпученными глазами, даже не стараясьпонять слишком сложный ответ. Пусть калика умничает. Но если за стеной сновапроклятый туман...

Калика уже ждал на краю залитого солнцем берега. От мокройволчовки валил пар, волосы все еще торчали неопрятными сосульками, но зеленыеглаза смеялись:

— Честно скажу, никогда так не трусил! Вот это и естьад для мудреца: найти Великую Истину... и не иметь возможности ею поделиться!

— Похвастать, — поправил Томас. Он улыбался яркомусвету, спина выпрямилась сама собой, а доспехи уже не казались тяжелыми. —Но ты, мне кажется, еще не нашел.

— Вот-вот схвачу, — заверил Олег. — Я ужечувствую ее тепло.

Томас расправил плечи. Пар валит из всех щелей, вязанаярубашка немилосердно раздражает тело. Он не знал, как избавиться от зуда, аугла, чтобы почесаться спиной, не находилось. Он снял шлем, с наслаждениемзапустил пятерню, чесался, даже постанывал, глаза закатил. На пальцахоставалась грязь, будто все еще бродил возле адских котлов.

Он брезгливо стряхнул грязь с кончиков пальцев, а Олегзнающе брякнул:

— Вши? Ты, того, поуважительнее с ними. Все-такипервые, что были созданы после человека. И для человека особо.

Томас раскрыл рот не сколько от возмущения и оскорбления всвой адрес, сколько от великого удивления:

— Вши?

— Точно.

— Каким образом?

— А твой бог увидел, что Адаму и Еве заняться нечем, отбезделья дурью маются, уже на дерево начинают посматривать... вот и создал этомелкое подлое создание. Адам и Ева начали их искать друг у друга, а занятие этодо-о-о-о-олгое. С тех пор люди до сих пор ищут. И павианы.

Томас поинтересовался:

— Что такое павианы?

— В другой раз, — ответил Олег безжалостно. —От многих знаний много горя.

Томас посмотрел на него исподлобья:

— Вижу.

Сад благоухал, Томас видел пролетающих ангелов все чаще.Похоже, идут верно, скоро врата Эдема, только с каждым часом пробиратьсятруднее. Под ногами самая мягкая и шелковая трава, по обе стороны ровные линиизеленых кустов, диковинные цветы. Вдали видны золотые с красным верхушкидеревьев, в синем небе оранжевое облачко...

Калика выругался. Томас не успел поморщиться, язычник груб,но когда увидел прущих навстречу ангелов — сразу пятеро! — выругался каккрестоносец, что полдня ломал сундук богатого иудея, а обнаружил пустое дно.

— Сзади их толпа, — сказал он затравленно. —Что делать?

— Давай направо, — предложил Олег.

— Стена терновника! Бык не проломится!

— Тогда чего спрашиваешь?

Томас подвигал плечами, рукоять Зу-л-Факара прямо за левымухом, а ноги уже понесли на открытое место. Олег двигался вроде бы неспешно,Томас однако чувствовал напряжение калики, а его пальцы подрагивали. Посох всетак же втыкался острым концом в землю, оставляя круглые глубокие ямочки...

Ангелы вышли из-за поворота, Томас сощурился, блеск резалглаза, словно смотрел на доспехи, начищенные преданным оруженосцем. Все в белыходеждах, золотоволосые, хотя и с длинными вислыми носами, пейсами, они шли,ступая по верхушкам трав, не пригибая ни стебелька, хотя могучие крылья лишьслабо шевелились под легким ветерком.

Глаза переднего ангела расширились в изумлении. Он смотрелто на пришельцев, то на яму, что осталась после посоха Олега:

— А я не поверил... Неслыханно!

Второй ангел, худой и с суровым лицом, сказал отрывисто:

— Падите на колени, презренные. Мы доставим вас... куданам велено. А там решат вашу судьбу.

Олег буркнул:

— Сейчас, только шнурки завяжу.

А Томас сказал с грозной беспечностью потомка викинга:

— Что нам терять?

Ангелы все еще смотрели грозно, когда чужаки свершилинеслыханное: вместо того, чтобы пасть на колени и молить о снисхождении, илиброситься наутек, что тоже бессмысленно, оба разом шагнули вперед. В воздухвзвились оранжевые мечи, звякнуло, зашипело, словно на раскаленную плитуплеснули воды. Взвился сноп искр.

Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезалсяв мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову. Рядомснова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными ударами Томаса,рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел коротко оглянулся, словноища подмоги, меч рыцаря достал его в шею. Оранжевый меч вылетел из ослабевшейруки как серебристый судак из ладоней неудачливого рыболова. Томас задержалследующий удар, а тело ангела вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся,ослепленный. А когда через мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленноопускался пустой белый хитон.

Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил мечна ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули вскинутыеруки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера. Запах гари тут жерассеялся. Воздух был чист и свеж как утренняя роса.

Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучемдубе. Меч в его руке сыпал искрами, дергался, все еще не в состоянииуспокоиться. По лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись,то исчезали.

— Конь пал, — сказал Олег странным голосом, —пчела умерла, человек отдал богу душу или преставился, коза издохла... а что сангелом?

— Тебе это важно? — огрызнулся Томас. Его грудьвздымалась как волны в сильную бурю. — Ах да, для заклятий нужны точныеслова!

— И для заклятий, — согласился Олег, голос былнапряженным, — и у меня вообще чувство, хоть чувствам не доверяю, чтоздесь кроется разгадка... Или хотя бы часть разгадки!

— Везде тебе чудится, — прошептал Томасизмученно. — Ты видишь что я сделал? Что натворил? Я убил божьихангелов!!!

Олег сказал успокаивающе:

— Положим, ты убил только одного.

Томас вскрикнул оскорблено:

— Двух, а то и трех... Или ранил смертельно, что одно ито же. Но тебе можно, ты язычник, а я христианин! Мне нельзя! Это же посланцымоего Верховного Сюзерена!.. Но все-таки... все-таки мы побили божьих ангелов!

Калика, похоже, старался держаться с прежним насмешливымдостоинством:

— Тебе трупов недостает? Ручьев крови?

— Да нет... То у простых смертных. Но как мы побили...особых существ?