Волхв деловито снял с одного убитого роскошную перевязь сукрашенными накладками ножнами, рукоять меча с красным рубином в навершии всамом деле отличается от других мечей, когда только и успел рассмотреть, хотяда, это понятно, мужчины в первую очередь смотрят на оружие, потом на самогочеловека.

– Хорошо живут, – произнес он озадаченно. – Упростого стражника такой рубин?

– Это же начальник караула, – возразила онаавтоматически.

– Все равно, – пробормотал он. – Каменьбольно велик. Пойдем, чего стоишь? Я понимаю, смотреть приятно, но идти надо.

– Свинья, – прошипела она. – Тут крови поколено, а ему, видите ли, смотреть приятно!

– Не мне, – возразил он мирно. – Тебе…

– Почему мне?

– Женщина, – ответил он непонятно. – Засвободу борешься.

И хоть вроде бы торопил ее, и вообще должны мчаться отсюда впанике и дикой спешке, оставляя клочья одежды на каждом углу, но сам как будтовсе делает замедленно, спокойно, чуть ли не сонно, хотя, надо признать, вкакие-то моменты ускоряется так, что просто исчезал из виду, как прыгнувшийкузнечик.

Дорога из подвала показалась впятеро длиннее, чем когда еетащили сюда. Сердце трепетало от ужаса, вот-вот обнаружат, но стоило ейвзглянуть на волхва, как начинало успокаиваться.

У него в самом деле спокойно-сосредоточенный вид, будто идетна базар покупать козу. На выходе из подвала встретился воин в добротныхдоспехах и с кувшином в руках. Он не успел вытаращить глаза, как тяжелый кулакударил его в лицо.

Олег поймал выпавший из рук кувшин и бросил его Барвинок.

– Держи крепко!

Она ухватила, охнула и опустилась с ним до полу, кувшинтяжел, вино хлюпает возле самого горлышка. Олег пошарил на поясе оглушенного,снял связку ключей. Барвинок вздрогнула, когда он безжалостно наступил на горлочасового и подержал так, прислушиваясь к его конвульсиям.

– Все, – сказал он наконец, – идем!

Она спросила затравленно:

– А что с этим делать?

Он покосился на кувшин.

– Выпить. Не хочешь? Тогда отнести наверх, прикинувшисьслужанкой.

– Меня все видели!

– Поставь на пол, – ответил он нетерпеливо, –осторожно, он хрупкий. И не отставай!

Она поспешила следом и, чтобы так не трясло, заставила себядумать, было ли насчет выпить все вино в кувшине слабым проблеском юмора или жеу волхва получилось нечаянно, он по своей занудливости все понимает прямо и навсе дает прямые ответы…

Очередная дверь совершенно неожиданно для нее вывела водвор. В черном небе страшно полыхают багровые облака, их втягивает в жуткуюкруговерть на полнеба, где как в водовороте исчезают облака и даже звезды, а позалитой багрово-красным светом крепостной стене ходят люди в блестящих доспехахи с копьями в руках.

Олег уставился на них немигающим взглядом, как гигантскийудав, некоторое время шепотом, явно для нее, считал шаги. Барвинок не понималазачем, эта мужская премудрость выше ее понимания, наконец он шепнул едваслышно:

– Жди здесь.

Она охнула, когда он поднялся во весь рост и побежал черездвор к стене. Часовые медленно расходились в стороны, волхв мчался, легкий, какночная тень. Барвинок с ужасом увидела, что он пробежал мимо ступеней, чтоведут на середину стены, и понесся к дальним.

Она затаила дыхание, ступеньки мелькали под его ногами,часовой как раз дошел до башни и повернул обратно. Олег выпрыгнул на стену,быстро ударил стража в затылок и заскользил, словно ветер, ко второму. Тотнеспешно дошел до своей башни, развернулся и… оказался лицом к лицу снабегающим незнакомцем.

Олег с разбегу ударил его о каменную башню. Громада неощутила толчка, но часовой вздрогнул и закрыл глаза. Голова его упала на грудь,Олег разжал пальцы, и только теперь Барвинок поняла, почему он так старательносчитал шаги.

Он поманил ее знаками, она торопливо взбежала по темным вночи ступенькам, испуганная и дрожащая, он сказал тепло:

– Скоро. Уже скоро все кончится. Так или иначе.

– А иначе, – пискнула она, – это как?

Он ответил шепотом:

– А ты как хотела бы, чтобы кончилось?

Она прошептала:

– Чтобы тебя убили, гад полосатый!

– Может быть, – сообщил он, – так и получится.Эта сволочь сильнее меня.

Он поднялся и побежал по стене в сторону башни. Онапомчалась за ним, уже ничего не соображая, но если он не оставил ее там, апозвал на стену, то явно хотел, чтобы она была поблизости…

Дальше был сплошной кошмар, она потом часто вздрагиваласреди ночи и просыпалась, вспоминая, как волхв ломился через стену чудовищ,ломал стены, разбрасывал стражу, а когда ворвались в тронный зал великого мага,ее затрясло при виде страшной, безобразной и кровавой драки, что по мужскойтерминологии не драка, а доблестное сражение.

Олег ревел, как страшный зверь, несся, прыгая по спинкамкресел, и рубил всех по дороге: мужчин, женщин, юных девушек, откуда они толькотам и взялись, но впервые Барвинок не ярилась, потому что все эти сытые изажравшиеся от безнаказанности люди – уже звери, а не люди, они заслужилисмерть…

За волхвом остался прорубленный в рядах кресел проход, весьзабрызганный кровью и заваленный трупами. Он все еще продвигался вперед инаверх, здесь его встретили уже плотные ряды закованных в доспехи воинов,ощетинились копьями, мечами, пиками, но он избегал выпадов, а сам разил быстрои страшно.

Ее сердце рвалось на части, он просто должен погибнуть,потому что творит неправое дело, но другая ее часть властно кричала, что еслион умрет, то и она… пусть не умрет, но что-то в ней умрет точно…

Последние пали под его двумя мечами, кровь стекала с негоручьями, но Барвинок чувствовала, что он если и ранен, то все равно еще готовдраться.

Стена с грохотом рассыпалась, с той стороны тяжело вошел,опираясь на такой же, как у волхва, посох, очень грузный человек, которыйсмеялся над Барвинок и велел бросить в подвал к ее спутнику.

Глыба камня, услужливо рассыпавшись перед ним, растаяла, оншел по зеркальным, ровным и чистым плитам.

– Так вот ты каков, – произнес он нечеловеческиспокойно. – Я должен был заподозрить, когда ты попал в наши руки таклегко…

Олег дышал тяжело, но ответил хриплым голосом сразу:

– Теряешь бдительность? Это от безнаказанности, ЧерныйМаг.

– Теряю, – согласился Черный Маг. – Но этоничего не значит. Моя сила со мной. А все эти мелочи, что ты разбил по дороге,восстановимо.