Подобно несмолкающему барабанному бою, со страниц Ветхого Завета постоянно звучит послание о том, что этот мир вращается вокруг Бога, а не вокруг нас. Еврейская культура пестрила напоминаниями об этом. Иудеи посвящали Богу собственных первенцев и детенышей скота, носили фрагменты закона на головах и запястьях, прикрепляли видимые напоминания на дверных косяках, сто раз в день произносили слово «благословен» и даже носили особые прически и расшитые кисточки на одежде.

Набожный еврей не мог прожить и часа, не говоря уже о целом дне, не натолкнувшись на какое-нибудь напоминание о том, что он живет в Божьем мире. Даже еврейский календарь отсчитывал время от таких событий, как Пасха и День искупления, а не просто по циклам урожаев или луны. Евреи верили, что этот мир — Божья собственность, а человеческая жизнь «священна» в том смысле, что она принадлежит Богу.

Это ветхозаветное представление звучит очень не по-американски. Разве наши законы и конституция не гарантируют нам право на жизнь, свободу и стремление к счастью? Мы бунтуем против всякого посягательства на свои личные права и против любого, кто пытается установить рамки, ограничивающие наше жизненное пространство. В нашем светском, индустриальном окружении можно прожить не то что день, а целую неделю, ни разу не встретив какого-либо напоминания о том, что этот мир принадлежит Богу.

Я вспоминаю одну проповедь, услышанную мной во время учебы в Уитонском колледже в 1970-х годах, когда достигло своего пика «Движение смерти Бога». Профессор Роберт Уэббер решил проповедовать о третьей заповеди: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно». Мы обычно истолковываем эту заповедь в узком, буквальном смысле, — отметил Уэббер, после чего расширил ее понимание до «никогда не живите так, как будто Бога не существует». Или же, в позитивном ключе, «всегда живите, осознавая, что существует Бог».

Чем больше я изучаю эту заповедь в ее ветхозаветном контексте, тем больше соглашаюсь с Уэббером. Все ключи к такой жизни необходимо искать в великом еврейском наследии Ветхого Завета.

Из книги «Библия, которую читал Иисус»

20 ноября

Окрашенные

Исследуя жизнь Иисуса, я неизменно удивляюсь одному факту: люди, которые Его больше всего раздражали, были (по крайней мере, — внешне) больше других на Него похожи. Ученые сходятся во мнении, что Иисус во многом соответствовал психологическому портрету фарисея. Он подчинялся Торе или закону Моисея, цитировал ведущих фарисеев и часто принимал их сторону в публичных спорах. И все же, Иисус избрал фарисеев объектом Своих самых яростных нападок. «Змеи! — называл Он их. — Порождение ехидны! Глупцы! Лицемеры! Слепые поводыри! Окрашенные гробы!»

Что вызывало у Иисуса такую реакцию? Фарисеи посвятили свою жизнь следованию за Богом, тщательно отделяли десятины, повиновались малейшим предписаниям Торы и отправляли миссионеров для приобретения новообращенных. Будучи редко замешанными в сексуальном грехе или уголовных преступлениях, фарисеи представляли собой образцовых граждан.

Гневное порицание этих людей со стороны Иисуса показывает, насколько серьезно Он относился к угрозе, исходящей от яда законничества. Его действие неявно, а симптомы едва уловимы. Их сложно четко распознать, и в поисках указаний на них я тщательно просмотрел Новый Завет — особенно Луки 11 и Матфея 23, где Иисус проводит нравственный анализ фарисеев. Я уверен, что в нынешнем веке этот яд представляет собой не меньшую угрозу, чем в первом.

Если обобщить, то Иисус осуждал сосредоточенность законников на внешних формах. «Вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства», — говорил Он. Проявления любви к Богу со временем превратились в способ произвести впечатление на других. В дни Иисуса религиозные люди во время коротких постов напускали на себя угрюмый, истощенный вид, напыщенно молились на публике и привязывали к телу фрагменты Библии. В Своей Нагорной проповеди Иисус осудил мотивы, стоящие за такими на первый взгляд безобидными традициями.

Лев Толстой, который всю жизнь сражался с законничеством, понимал слабость религии, основанной на внешних формах. По его словам, все религиозные системы побуждают к соблюдению внешних правил, то есть к морализму. В противоположность этому, Иисус отказался устанавливать свод правил, который Его ученики могли бы исполнять с чувством выполненного долга. Признаком духовной зрелости, — доказывал Толстой, — является не ваша «чистота», а осознание вашей нечистоты. Именно такое осознание открывает дверь для благодати.

Из книги «Что удивительного в благодати?»

21 ноября

Приземленный взгляд

Я написал о законничестве отчасти из-за собственных болезненных столкновений с ним, отчасти из уверенности, что оно представляет сильное искушение для церкви. Законничество, подобно стриптизерше, стоит на обочине веры, соблазняя нас уклониться на более легкий путь. Оно манит нас, обещая некоторые выгоды веры, хотя неспособно дать самое главное. Как написал законникам своего времени Павел: «Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе».

На первый взгляд, законничество кажется трудным, однако в действительности свобода во Христе — куда более непростой путь. Не убивать относительно легко — гораздо сложнее протягивать руку помощи в любви. Обходить соседскую постель просто — сложнее поддерживать жизнь в собственном браке. Платить налоги нетрудно — сложнее служить бедным. Живя в свободе, я должен оставаться открытым для водительства Духа. Я больше осознаю то, чем пренебрегаю, чем то, чего достиг. Я не могу, подобно лицемерам, прятаться за маской пристойного поведения, не могу и скрываться за поверхностным сравнением с другими христианами.

Богослов-реформатор Грешем Махен написал: «Приземленный взгляд на закон ведет к религиозному законничеству, а возвышенный — побуждает к поиску благодати». Конечный результат законничества — заниженное представление человека о Боге. Мы склонны относиться к более строгим деноминациям и христианским институтам, как к более «духовным». По правде же говоря, различия между университетом Боба Джонса и Уитонским колледжем или между менонитами и южными баптистами просто мизерны по сравнению со святым Богом.

Однажды я прочитал, что с учетом пропорций поверхность Земли более гладкая, чем бильярдный шар. Нас, живущих на этой планете, весьма впечатляет высота Эвереста и глубина тихоокеанских впадин, но для взгляда из туманности Андромеды или даже с Марса они вообще ничего не значат. Именно так я теперь рассматриваю поведенческие различия между христианскими группами. По сравнению со святым и совершенным Богом самый превознесенный Эверест уставов — не более, чем песчинка. Вы не сможете заслужить Божье принятие, карабкаясь в гору — вы должны принять его, как дар.

Из книги «Что удивительного в благодати?»

22 ноября

Веселые нищие