– Мэри Элис Бреннер. Она была такой пылкой, все домогаласьменя.

– Ну еще бы! Значит, мою сотрудницу зовут Мэри Элис. КогдаМэри Элис позвонит тебе в следующий раз, сделай так, как она скажет, хорошо?

– Я не могу ждать.

– Будь так добр, Тарранс, окажи мне услугу. По-моему, Толарпритворяется, а у меня поганое чувство, что его актерское мастерство как-тосвязано со мной. Поручи своим ребятам покрутиться здесь и выяснить,действительно ли у него сердечный приступ.

– Договорились. Больше нам делать нечего.

Во вторник утром повсюду в здании фирмы можно было слышатьсочувственные разговоры об Эйвери Толаре. Он поправится. Сейчас как раз егообследуют. Говорят, что серьезных нарушений нет. Просто переработал. Перенервничал.Это все Кэппс. Это все развод. Ему нужно будет хорошенько отдохнуть.

Нина внесла пачку писем, которые Митч должен был подписать.

– Вас хотел бы видеть мистер Ламберт, если вы, конечно, неочень заняты. Он звонил только что.

– Хорошо. В десять у меня встреча с Фрэнком Малхолландом. Вызнаете об этом?

– Естественно, я об этом знаю. Я – ваша секретарша. Я знаювсе. Встреча будет здесь или в его офисе?

Митч начал перелистывать свой настольный календарь, как бы впоисках записи. Ага, вот: контора Малхолланда в здании “Хлопковой биржи”.

– В его, – сказал он с недовольной гримасой.

– В последний раз вы тоже были у него, так? Интересно, чемувас учат в ваших университетах? Никогда, я повторяю, никогда нельзя дваждыподряд встречаться на территории вашего соперника. Это непрофессионально. Этимвы выказываете свою слабость.

– Неужели вы никогда мне этого не простите?

– Вы дождетесь, что я расскажу все это своим коллегам. Всеони уверены, что вы – ловкач и везунчик. Они будут просто потрясены, когдаузнают, какой вы зануда.

– Ничего, встряска им не повредит.

– Как дела у матери Эбби?

– Ей уже гораздо лучше. Я собираюсь их проведать в конценедели.

Нина взяла в руки две папки.

– Ламберт ждет, – напомнила она.

Оливер Ламберт указал ему на довольно жесткий диванчик ипредложил кофе. С совершенно прямой спиной он сидел в своем вращающемся кресле,с чашечкой кофе в руках похожий на английского аристократа.

– Меня волнует Эйвери, – сказал он.

– Я был у него вчера вечером, – ответил Митч. – Врачинастаивают на двухмесячном отпуске.

– Да. Вот поэтому-то ты и здесь. Эти следующие два месяца япросил бы тебя поработать вместе с Виктором Миллиганом. Он возьмет на себяпочти все дела Эйвери, так что ты не окажешься в незнакомой обстановке.

– Отлично. Мы с Виктором хорошие друзья.

– Ты многому у него научишься. В налогах он – гений.Проглатывает по две книги в день.

Тем лучше, подумал Митч. В тюремной камере он улучшит этотрезультат до десятка.

– Да, он очень крепкий парень. Пару раз здорово выручалменя.

– Ну вот и хорошо. Думаю, вы сработаетесь. Постарайсяувидеться с ним в первой половине дня. Теперь вот еще что: Эйвери не успелзакончить свои дела на Кайманах. Ты знаешь, он часто летает туда на встречи с некоторымибанкирами. Предполагалось, что завтра он вылетит туда на пару дней. Сегодняутром он сказал мне, что тебе известны клиенты и их счета. Нужно, чтобы тыотправился туда вместо Эйвери.

Тысяча мыслей разом мелькнула в его голове. “Лир”, миллиондолларов, бунгало, кладовка в нем. Все смешалось.

– На Кайманы? Завтра?

– Да. Это довольно-таки срочно. Трое из его клиентовнастоятельно требуют отчетов по своим счетам и кое-какую дополнительнуюинформацию. Сначала я думал послать Миллигана, но утром его, оказывается, ждутв Денвере. Эйвери сказал мне, что ты справишься.

– Конечно, справлюсь.

– Очень хорошо. Отправишься на “Лире”. Вылетишь завтра околополудня, а вернешься в пятницу вечером коммерческим рейсом. Вопросы?

Вопросов было много. Выходил на свободу Рэй, Таррансдомогался своих бумаг, нужно было успеть забрать полмиллиона долларов. А теперьему приходилось исчезнуть.

– Никаких.

Он вернулся к себе, закрыл дверь на ключ. Сбросил ботинки,вытянулся во весь рост на полу.

Лифт остановился на седьмом этаже, Митч выскочил из него ибегом бросился по лестнице на девятый. Тэмми раскрыла ему дверь и тут жеповернула за ним ручку замка. Митч подошел к окну.

– Ты следила? – спросил он.

– Конечно. Охранник с вашей автостоянки с тротуара наблюдалза тем, как ты вошел сюда.

– Надо же! Даже Датч следит за мной.

Он обернулся, посмотрел на Тэмми внимательно.

– Ты выглядишь устало.

– Устало? Да я почти мертва. Последние три недели я былауборщицей, секретаршей, адвокатом, банкиром, проституткой, рассыльным и частнымдетективом. Десять раз я смоталась на Большой Кайман, купила девять новыхчемоданов и провезла, наверное, с тонну выкраденных бумаг. В Нэшвилл я ездилачетыре раза на Машине, а десять раз добиралась самолетом. Я прочитала столькобанковских документов и прочей дряни, что почти ослепла. А когда все добрыелюди отправляются спать, я надеваю какие-то обноски и в течение шести часовиграю в уборщицу помещений. У меня столько имен, что я вынуждена записывать ихна ладошке, чтобы не перепутать случаем.

– Теперь появилось новое.

– Этим ты меня не удивишь. Какое?

– Мэри Элис. Начиная с этого момента во всех разговорах сТаррансом ты будешь Мэри Элис.

– Дай-ка я запишу его. Тарранс мне не нравится. Очень уж онгруб по телефону.

– У меня для тебя хорошая новость.

– Сгораю от нетерпения.

– С уборкой по ночам покончено.

– Сейчас я лягу и заплачу от радости. А почему?

– Это безнадежно.

– Я говорила тебе об этом еще неделю назад. Сам Гудини несмог бы добыть оттуда документы, снять с них копии, а потом вернуть бумаги наместо, без того чтобы его не повязали.