поездки Варю утомила настолько, что она даже стала сомневаться, сможет ли разогнуть пальцы, так их свело. Будто почуяв ее усталость, Серый бросил, обнадеживая:

– Недалече уже, потерпи малёк.

Несколько минут бодрой рыси вдоль восточных отрогов Светозарных гор, и Серый меняет направление, поворачивая к лесу, – похоже, отыскал нужные приметы. Над путниками смыкают ветви могучие дубы, Волк переходит на шаг и принимается принюхиваться да фыркать.

– Добрались? – спросила Варвара, выпрямляясь и разминая онемевшие пальцы.

– Почти. Нужную тропку ищу. Давно тута не бывал, подзабыл. Ничего, справимся.

– И спросить некого, – заметила девушка. – Сколько вокруг леса скакали – ни одной деревни на глаза не попалось, даже странно.

Когда Варя, еще только направляясь на восток, проезжала мимо Светозарных гор, ее изрядно удивило почти полное безлюдье. Вроде же исконно русские земли, ан нет – ни городка тебе, ни села, лишь пара застав на большом Восходном тракте. Отчего так?

– Здешние края на Руси заветными почитаются, – пояснил Волк. – Говорят, с давних пор тута запретили селиться, потому и деревья не рубят, и жилья не строят, и вообще стороной обоходят. И правильно делают, лесожители местные суровы больно, людей не жалуют.

– И они тоже? – расстроилась Варя, вспомнив про Лису.

– У них тоже причины имеются. Причины всегда есть… – Волк дернул ухом с серьгой и вдруг остановился. – Ты вот что… Когда до места доберемся, схоронись – и сиди тихо, как мышка. Я-то тебя в обиду не дам, но лучше будет, если укроешься. И про разговоры да вопросы свои вечные пока забудь, тут уж точно привлекать внимание незачем, пойдем молча. По рукам?

– По рукам, – согласилась Варя, оглядываясь и поеживаясь.

Древние леса на любого гнетущее впечатление произвести могут, и Ражий не был исключением, особенно в осеннюю пору. Неторопливо роняющие медную листву огромадные, раскоряченные дубы стояли плотной замшелой стеной, переплетаясь корнями, раскинув узловатые толстые ветви в вышине и покачивая ими, будто угрожая. Еще густые кроны больших деревьев скрывали землю от солнышка, а жмущиеся к черным дубам осины и расцвеченные красными гроздьями рябины тонули в зарослях можжевельника и лещины. К счастью, подлесок был не слишком плотным и передвигаться пока не мешал. Было в лесу тихо и тревожно, лишь изредка раздавались какие-то жуткие скрипы да шуршала под лапами Волка устилавшая землю толстым ковром листва.

Ехали долго. Уворачиваться от ветвей становилось все сложнее – и Варя не выдержала, спешилась, пошла за Волком на своих двоих. Близился вечер, и на душе становилось все неуютней. Лес вокруг стремительно темнел, над землей пополз негустой туман. В сумерках посреди старой чащи будет просто страшно, а судя по рассказам Серого, тут и костерок не развести – не любят лесожители огня…

Волк вдруг совсем по-собачьи завилял хвостом и обернулся.

– Пришли, – шепотом сообщил он.

Ласка глянула вперед и увидела маленькую прогалину, окруженную дубами, вязами и разлапистыми елями.

– Вон там – видишь? – указал головой Волк, – вяз старый? Спрячься в кустах под ним и сиди молчком, покудова я тебя не заберу. – Чуть подумав, он добавил: – И будь наготове. Может, бежать придется.

Варя честно уняла любопытство и лишних вопросов задавать не стала – всё как договаривались. Прокралась к указанному вязу, скрылась за кустами и, прижавшись щекой к прохладной коре, стала смотреть, как Волк неспешно выходит на поляну.

Остановился Первозверь перед дубом, что сильно отличался от своих собратьев – был невысоким, будто молодым, но при этом кряжистым, темным и толстенным, обхвата четыре, не меньше. Мощные нижние ветви тянулись низко над землей, а некоторые так и вовсе, похоже, в землю вросли, из-за чего дерево напоминало многоногое чудовище. Света пока хватало, и можно было разглядеть, что странный дуб уже почти полностью облетел, лишь на самом верху кроны, состоявшей из переплетения тонких ветвей, виднелись пяток жухлых листочков да с десяток желудей.

Волк уселся перед морщинистым стволом, склонил на бок голову и заговорил тихой скороговоркой, причем слов Варя разобрать не могла, как слух ни напрягала. Что это Кузьма Егорыч делает? Неужели заклинание читает? Слыхала Ласка раньше, как чародеи волшбу творят – очень похоже…

Когда дуб шевельнулся, девушка едва не вскрикнула от удивления и с силой зажала рот ладонью, наблюдая, как оживает чудо-дерево. Толстая кора на стволе вспучилась и разошлась в двух местах кругами, оттуда хлынул зеленоватый свет – будто глаза открылись. У корней возникло третье отверстие, треугольное и широкое, напоминавшее рот. Дуб зашатался из стороны в сторону, сбрасывая последние листочки, приподнялся над землей, опираясь на корни и толстые нижние ветви и нависнув над Волком, издал то ли скрип, то ли стон. Звук был настолько жуткий, что Варя вжала голову в плечи, затаив от ужаса дыхание.

Пока дуб просыпался, Волк сидел совершенно неподвижно, и только чуть подергивающийся хвост и прижатые уши указывали на то, что Первозверь напряжен и готов ко всему. Заскрежетало. Серый снова что-то тихо, но уверенно сказал дереву, и то замерло, будто задумавшись. Варвара забыла, как моргать, во все глаза наблюдая за непонятным общением и не понимая, что происходит. Дуб снова зашевелился: заскрипел, разрывая землю кривыми корнями и разбрасывая в сторону комья грязи и опавшие листья.

И минуты не прошло, как образовалась здоровенная яма, к которой и подошел Волк – глянул вглубь, склонился, вытащил большущий грязный мешок… Мотнув головой, отбросил добычу в сторону и снова что-то быстро заговорил, на этот раз в тихом голосе чувствовалась твердость, будто приказ отдавал. Дуб, повинуясь, закрыл свои дупла, пошатался еще немного из стороны в сторону, затвердевая, и наконец замер.

Серый схватил мешок в зубы и метнулся к кустам, где скрывалась Варя. Пасть зверя была занята, говорить он не мог, да нужды в том и не было: Ласка и так поняла, что пора уносить ноги. Вскочила на волчью спину, и они помчались прочь по своим собственным следам.

Остановились, лишь когда вырвались из леса. Солнце уже висело над самым окоемом, небо залило закатным пламенем, сухие травы шевелил ленивый ветерок, а с севера неторопливо наползали грозовые тучи. Волк выплюнул свою ношу и, дождавшись, когда Варя слезет, сообщил:

– Удачно мы дело справили, думал, труднее будет.

В ответ Ласка не сдержалась, попеняла:

– Лучше б ты предупредил, я от неожиданности чуть не заорала. Столько чудес с тобой насмотрелась, уже привыкнуть должна, да как тут привыкнешь, когда дерево оживает?

– Скрежедуб это, – пояснил Волк, усаживаясь. – Ты разве таких не видела?

– Не доводилось как-то.

– Ну, извиняй, – Серый дернул холкой, будто пожал плечами. – Я, было дело, с местным пущевиком договор