отвергнутая Мишной (Berakhoth 14:2), потому что она как стоячая вода пруда, в который не втекает жизнь ни из какого источника. Выше неё находится молитва, которую Мишна определяет, как «заклинание милости», тахануним, в которой жизненность источника вливается с большой силой. Это молитва «формы». Однако, высшая молитва — это молитва преданного, который отбрасывает всё, что мешает ему и ведёт слова, происходящее из Ничто, обратно в Ничто. Здесь мы можем легко проследить трансформацию концепции Ничто или Небытия в мистическую категорию. Эта молитва называется тефилла, в должном смысле еврейского термина, который автор выводит из пидлул, «суд». Так что молитва тоже должна восходить от обращения об исполнении телесных нужд к нуждам души, а оттуда к чистой духовности жизни будущего мира.

Здесь мы можем ясно видеть, как мистики поднимали философские концепции и трансформировали их под свои нужды. Уже Эзра связывал «хорошо весьма» Быт. 1:31 с соттито всех вещей с Ничто (айн), и это общение является именно истинным принципом блага и, в то же время, «Причиной обновления поколений»[768]. Источник этой идеи, очевидно, лежит в переводе Путеводителя Маймонида, сделанном Иехудой аль-Харизм, который широко использовали каббалисты Жероны. «Всё добро и зло»,— сказано здесь (Путеводитель 3:10),

...имеет только реальность недостатков [буквально: ничто] ... и потому [Творец] сотворил материю, согласно её природе, и эта природа покоится на её [материи] постоянной связи с Ничто. И поэтому Тора говорит [Быт. 1:31]: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот: хорошо весьма»; даже реальность этой низшей материи, согласно её природе, происходящая из её связи с Ничто, вызывающей смерть и всякое зло — всё хорошо для существования и длительности реального, несмотря на трансформации, которые происходят в несчастных случаях.

От философского толкования Библии у аль-Харизи и Маймонида был лишь шаг до мистического непонимания использованной здесь терминологии; и так возникло каббалистическое толкование, согласно которому мир постоянно обновляется благостью Бога, которая реализуется в постоянном контакте реальности с Ничто, понимаемым здесь как высшее могущество. Но это неверное толкование было возможно, только потому что каббалисты уже читали свои тексты глазами мистиков-неоплатоников, для которых «творение из ничего» уже развилось из ортодоксального теологумена до мистического парадокса. Это ведёт нас к символическому стилю выражения, при помощи которого Азриэль (больше прочих в своём кругу) рассматривал вопрос о происхождении Творения.

Сегодня уже возможно ясно проследить историю перетолкования ортодоксальной теологической формулы творения ex nihilo в направлении неоплатонического учения об эманации, как творения из неопределённого бытия или природы самого Бога, которая как раз по этой причине также может быть названа Ничто[769]. Можно показать, что такое перетолкование произошло почти одновременно во всех трёх монотеистических религиях. В христианской мысли его можно найти в учении Скота Эриугены о спуске Бога к изначальным истокам и глубинам всех вещей, а это и есть спуск в его собственное Ничто, откуда происходит всё. «Но, когда он спускается в изначальные глубины вещей, Он начинает быть чем-то, так сказать, сотворяя Себя таким образом». Ведь, на самом деле, Бог сотворил мир не из ничего в обычном смысле слова, а из Ничто, которым Сам является, Ничто сверхбытийности божественного блага. Вышеупомянутое толкование библейского «хорошо весьма» у Маймонида в духе Аристотеля в описании Творения поразительно близко подходит к определению Скота Эриугены, источники которого следует искать в совершенно ином мире неоплатонического мистицизма Дионисия Ареопагита. То же перетолкование одновременно появляется у Исаака Израэли, еврейского неоплатоника из Северной Африки, и среди исмаилитов, мистиков-неоплатоников шиитского ислама. Всегда либо Сам Бог, либо одно из его определений в своей всеобъемлющей пустоте обозначается как Ничто и толкуется как таковое, хотя с самыми разными оговорками как causa materialis Творения.

Таким образом, каббалисты не первыми приравняли творение и эманацию. Пока невозможно с уверенностью сказать, развилась ли каббалистическая терминология о Ничто, которую мы уже встречали в предыдущей главе, под влиянием Израэли или Эриугены. Конечно, многие элементы языка каббалистов говорят в пользу зависимости от Эриугены, особенно использование еврейского эквивалента термина «сверхбытие» Бога у Азриэля. Еврейский термин Азриэля, скорее всего, неуклюжая передача латинского superesse Эриугены и не может быть объяснён на основе какой-то арабской терминологии[770]. Определение высшего бытия как неисчислимого и потому находящегося выше сефирот (как изначальных чисел), то есть, «Абсолютного Ничто», также встречается в комментарии Нахманида к Йецира 1:7. Контекст не оставляет сомнений, что он говорит не о Ничто философов, а о самом божестве, или, в крайнем случае, первой сефире [771]. Творение из ничего в каббалистическом смысле потому представляет собой переход от superesse Бога, которое в то же время суть его Ничто, к архетипическому бытию его Мудрости. Это определение широко признавалось в каббалистической литературе, прежде всего благодаря кругу Жероны. Ортодоксальная формула скрывает смысл эзотерического учения. Азриэль пишет:

Если спросят тебя: Что такое Бог? Ответь: Тот, кто ни в чём не испытывает недостатка. Если спросят тебя: Существует ли что-то вне его? Ответь: Ничего не существует вне Его. Если спросят тебя: Как Он породил Бытие из Ничто, ведь есть огромная разница между Бытием и Ничто? Ответь: Тот, кто порождает Бытие из Ничто, таким образом, ни в чем не испытывает недостатка, ибо Бытие находится в Ничто на манер Ничто, и Ничто находится в Бытии на манер [согласно модальности] Бытия[772]. И об этом автор книги Йецира сказал: Он превратил своё Ничто в Бытие, но не сказал: Он сделал Бытие из Ничто[773]. Это учит нас, что Ничто — это Бытие, а Бытие — это Ничто. Однако, Ничто называется «носитель» (омен). Но место, в котором Бытие связано с точкой, в которой оно из Ничто начинает своё существование, называется «вера» (эмуна). Ибо вера не связана ни со зримым и постижимым Бытием, ни с незримым, и непостижимым Ничто, а именно с местом, где Ничто связано с Бытием. Ибо Бытие происходит не из одного Ничто; Бытие и Ничто вместе представляют то, что имеется в виду, когда используется фраза «Бытие из Ничто». Таким образом, Бытие — это именно Ничто, и всё едино в простоте абсолютной неразличимости, и об этом говорит предупреждение

[Еккл. 7Л6]:[774] Не слишком погружайся в умозрение, ибо наш конечный разум не может постичь совершенство Непостижимого, единого с эйн-соф [775].

Интересно заметить, что именно решающие утверждения в этом отрывке