Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я спросил: «Что за люди эти гильзайи?» Он ответил: «Гильзайи — рослые и отважные люди, в бою они не перестают биться, пока не уничтожат вражеских воинов всех до последнего, именно так они поступили с твоими воинами, и в Гуре есть горы, в которых встречается золото и серебро».
Я выступил из селения Хангара, чтобы самому взглянуть на место убийства. Они убили двести пятьдесят моих воинов дозорного отряда и увели все, включая их лошадей. Обстановка на том месте показала, что моих воинов захватили врасплох, что само по себе было необычным, ибо дозорных и высылают для того, чтобы они собирали нужные сведения и тщательно осматривали местность, с целью выявления вражеской засады, чтобы своевременно предупредить своих о наличии таковых.
Дозор не должен попадать в засаду, а если такое случилось, значит враг был хитер и ловок, знал как застать врасплох целый отряд воинов. Я сказал правителю Бирдженда, чтобы предоставил в мое распоряжение нескольких опытных следопытов, чтобы я смог пойти по следу врага. Хорасанские следопыты славятся своим умением, даже на песке они могут отыскать след верблюда, не говоря уже о следах, оставшихся после целого отряда воинов.
Гильзайи, напавшие на моих воинов, были верхом на своих конях, кроме того, они увели и наших животных, поэтому следопытам не составляло труда идти по их следу, ибо копыта лошадей оставляют на земле своеобразный отпечаток.
Следопыты, предоставленные в мое распоряжение правителем Бирдженда, шли по следу гильзайи целых двадцать пять фарсангов, после чего заметили, что те направляются не в Искандер, а прямо в сторону Фируз-абада и путь их пролегал через местность, где была вода и поэтому их коням не угрожала жажда. Узнав об этом, я снова посоветовался с правителем Бирдженда, который сказал: «Всадники, что уничтожили твоих воинов, получили на то прямое указание Эбдала Гильзайи, и нет сомнений в том, что он сам возглавлял тот отряд убийц».
Я не мог следовать далее, оставив безнаказанным дерзость и оскорбление, нанесенное мне Эбдалом Гильзайи. Я никогда не обижал того, кто покорно склонял свою голову предо мною. Я могу поклясться, что никогда в жизни я не причинил вреда кому-либо предумышленно. Но и не оставлял без ответа нанесенного мне оскорбления и проявленной в отношении меня дерзости, и поэтому должен был достойно наказать Эбдала Гильзайи за его деяние. Вместе с тем, мне не давала покоя мысль о том, как же все-таки гильзайи удалось застать врасплох моих дозорных и уничтожить их до последнего человека? Правитель Бирдженда высказал мнение: «Гильзайи пришли туда с целью напасть на какой-нибудь караван, и будучи от природы грубыми и дерзкими, завидев твой дозорный отряд, не колеблясь напали на него, чтобы захватить добычу в виде оружия и одежды твоих воинов».
Вступив в Искандер, я вошел в пределы вражеской земли, где на каждом фарсанге следовало ожидать нападения. Я не имел сведений об этом крае, вступив в Искандер, я увидел множество людей высокого роста, голубоглазых и светловолосых, их одежда состояла из широкого и длинного куска ткани, обернутой вокруг тела или наброшенной на плечи, мне сказали, что это люди из племени патанов. Они населяли обширную горную местность, расположенную неподалеку и время от времени приходили в город за необходимыми покупками.
Там я нанял новых проводников, часть которых я выслал вперед вместе с небольшим отрядом для заготовок запасов продовольствия и фуража для войска. Я видел — надвигается зима и необходимо было обеспечить людей теплой войлочной одеждой. Поэтому я велел заготовителям фуража и продовольствия закупать всюду, где возможно войлочную и меховую одежду, потому как мы находимся в стране, где в большом количестве можно было достать войлок и мех. Проводники разъяснили мне, что Фируз-абад, столица Эбдала Гильзайи, расположен в районе с суровым и холодным климатом, достигнув которого я могу попасть в снегопад, вследствие чего мои воины будут сильно страдать от холода. Я ответил, что я разожгу такие костры, что мои воины не будут мучиться от холода. Проводники с изумлением взирали на меня, полагая, что под кострами я имею ввиду разжечь большое количество дров, не ведая, что я подразумеваю нечто другое. Выступив из Искандера, я не спешил, ибо не желал утомлять своих воинов и их лошадей, я умышленно двигался медленно, чтобы к нам успело присоединиться войско Шейха Умара. Путь, по которому я шел на север был тем, по которому в свое время проследовал султан Махмуд Газневи, чтобы попасть в Хиндустан и покорить Сумнат. (Сумнат-был великим храмом индусов, находившимся в сегодняшнем Бомбее. Султан Махмуд Газневи захватил тот храм, разбил и уничтожил все находящиеся там статуи божеств, — Марсель Брион).
На каждом фарсанге того пути встречались памятники и строения, напоминавшие о походах Махмуда Газневи, а также о походах военачальников моего предка Чингиз-хана в Хиндустан. Иногда, на вершине какой-нибудь горы можно было видеть замок неизвестно кем и когда построенный, и неведомо было, кто в нем обитал. Однажды мы достигли места, которое как разъяснили проводники, назывался Бамийан, которое в старину было крупнейшим буддийским храмом, до сих пор там виднелись остатки огромных статуй. Эти статуи, высеченные из камня, были столь огромными, что их разбивали в течении долгого времени. В те времена, когда я оказался в Бамийане, буддизм уже не существовал там, однако статуи сохранились. Тем не менее, у меня не было ни времени, ни желания крушить остатки тех буддийских статуй в Бамийане.
Я всегда сражался с живыми людьми и никогда не воевал с неодушевленными телами, и считаю ниже своего достоинства драться с камнями. Я повергал в прах сотни тысяч живых людей, однако никогда не воевал с мертвыми, не вскрывал ничьей могилы, чтобы сжечь погребенное в нем тело и считаю такие вещи недостойными настоящего мужчины.
После Бамийана дорога повернула в сторону и мы вошли в холодный край. Все мои воины имели тулупы из меха, поэтому мороз им не был страшен, где бы мы не останавливались, мы сооружали из толстого войлока теплые убежища-стойла для лошадей. Продовольствия и корма также было предостаточно, лишь мороз доставлял нам некоторые неудобства и я
