Старшины выдвигали и иные аргументы: в отсутствие непосредственногоконтакта передача Карлотте Мэйфейр подобного рода информации невозможна, темболее что собранные факты еще требуют обработки и тщательного осмысления.

История семейства Мэйфейр в том виде, в каком онасуществовала в 1929 году, была непригодна для «посторонних глаз». Составлениедайджеста требовало величайшей осторожности и такта. Вновь и вновь старшинызадавали одни и те же вопросы. Какой смысл передавать сведения Карлотте? Какуюпользу сумеет она из них извлечь? Каким образом сможет использовать их винтересах Анты? Какова будет ее собственная реакция? Если уж сообщатьинформацию Карлотте, то почему бы заодно не поставить в известность Кортлан-даи его братьев? А как быть с остальными членами семьи? Что скажут они, узнавистинную историю собственного клана? Имеем ли мы право столь кардинальновмешиваться в их жизнь?

И в самом деле, история Мэйфейров была необычной, зачастуютаинственной, содержала в себе множество непонятных, странных и загадочныхфактов. Может ли орден взять на себя ответственность и по собственнойинициативе обрушить столь необычную информацию на головы членов семьи?

И так далее, и так далее, и так далее…

В ходе бурных дебатов нам неоднократно приходилось зановопересматривать правила, цели и этические установки Таламаски, подтверждать –прежде всего для самих себя – их непреложность. Независимо от мнения болеемолодых агентов мы были убеждены в том, что многовековая история кланаМэйфейров неизмеримо ценна для нас – исследователей оккультных явлений – впервую очередь с научной точки зрения и что поэтому мы обязаны и в дальнейшемсобирать, систематизировать и изучать все, что имеет хоть малейшее отношение кэтой семье. Следовало, однако, признать, что эксперимент с установлениемнепосредственного контакта потерпел крах. Было решено дождаться совершеннолетияАнты Мэйфейр и только тогда рассмотреть возможность новой попытки, тщательновзвесив все обстоятельства и крайне осторожно и ответственно подойдя к выборукандидатуры на выполнение этой задачи.

В ходе ожесточенных споров по этому вопросу стало очевидно,что даже в самом совете практически никто, в том числе и Эван Невилль, не знаетисторию клана Мэйфейров в полном объеме. Фактически предметом бурногообсуждения чаще становился не вопрос, как следует или не следует поступить втой или иной ситуации, а вопрос о том, какое событие на самом деле имело или неимело место в семействе. Исходное досье Мэйфейров разрослось до такой степени,что практически не поддавалось изучению в течение какого-либо реального отрезкавремени.

Вывод напрашивался сам собой: необходимо поручить кому-либоиз наиболее одаренных агентов Таламаски, способных детально осмыслить стольсложную тему, взять на себя эту обязанность и дать разумные и ответственныерекомендации относительно дальнейших действий. Печальная участь, постигшаяСтюарта Таунсенда, лишний раз доказывала, что это задание по силам лишьпервоклассному исследователю с большим опытом практической работы. Вдоказательство того, что этот исследователь действительно изучил материалы вовсех деталях, он должен будет представить их в упорядоченном виде – как единоеи последовательное повествование. Только в этом случае ему будет даноразрешение продолжить работу с Мэйфейрскими ведьмами, а в перспективе,возможно, предпринять еще одну попытку войти с ними в контакт.

Иными словами, обработка досье и превращение его в целостноеповествование рассматривались как необходимая подготовка к дальнейшейпрактической работе по этой теме. Пожалуй, такой подход можно считать наиболееприемлемым.

Единственным прискорбным недостатком изложенного выше планабыло отсутствие подходящего агента. Он был найден лишь в 1953 году. К томувремени жизнь Анты Мэйфейр трагически оборвалась. Наследницей состояния быладвенадцатилетняя девочка с неестественно бледным личиком, которую уже успелиисключить из школы за то, что она «беседовала с каким-то невидимым другом»,заставляла цветы летать по воздуху, находила пропавшие вещи и умела читатьчужие мысли.

– Ее зовут Дейрдре, – с тревогой и печалью в лицепояснил Эван Невилль. – Точно так же, как и ее мать, девочка растет ивоспитывается в этом мрачном доме под присмотром пожилых тетушек, и одному Богуизвестно, что они знают – или полагают, что знают, – об истории своегоклана, о способностях, которыми наделен этот ребенок, и о призраке, которогоуже не раз видели рядом с ней.

Молодой агент ордена, воодушевленный этой беседой, равно каки предшествующими ей разговорами, а также выборочным чтением отрывков из досье,пришел к выводу, что должен действовать без промедления.

Поскольку, как вы уже, наверное, догадались, этим агентомбыл я, следует сделать небольшое отступление и, прежде чем перейти к печальномуповествованию о короткой жизни Анты Мэйфейр, представиться и сказать несколькослов о себе.

Мою полную биографию можно найти под соответствующимзаглавием в архиве ордена. Здесь же уместно и достаточно будет упомянуть лишьследующее.

Я родился в 1921 году. Несмотря на то что уже в семь лет мнедовелось выполнять кое-какие поручения Таламаски, а с пятнадцати лет постоянножить в Обители, полноправным членом ордена я стал лишь в 1943 году, послеокончания Оксфорда. Если быть точным, в сферу внимания Таламаски я попал ввозрасте шести лет – по инициативе моего отца, английского ученого ипереводчика с латинского языка, и матери-американки, преподававшей игру нафортепьяно. Причиной послужили мои необыкновенные способности к телекинезу,которые пугали их и побудили искать помощи со стороны. Чтобы заставитьпереместиться тот или иной предмет, мне достаточно было сконцентрировать на немвнимание или просто приказать ему двигаться. Хотя силы мои были отнюдь невелики, у всех, кто становился свидетелем их проявления, они вызывали тревогу инедоумение.

Обеспокоенные родители подозревали, что наряду с телекинезомя обладаю и другими экстрасенсорными возможностями, и у них были на тооснования. Они возили меня на консультацию к нескольким психиатрам, поканаконец один из них не посоветовал:

– Отправьте мальчика в Таламаску. Он обладает поистиневыдающимися способностями, и это единственное место, где умеют работать стакими людьми и находить применение их дару.

В Таламаске, к великому облегчению моих родителей, сготовностью согласились обследовать меня и обсудить результаты.

– Если вы попытаетесь избавить сына от скрытых в немсил, ни к чему хорошему это не приведет, – объяснил им позднее ЭванНевилль. – Тем самым вы только поставите под удар его здоровье. Позвольтенам взять на себя заботу о нем и научить его контролировать свои экстрасенсорныеспособности, управлять тем даром, которым он обладает.

Родители с радостью приняли его предложение.