Один из наших агентов пригласил автора заметки на ленч.Журналистка с готовностью согласилась побеседовать на эту тему и подтвердила,что речь в заметке действительно шла о доме Мэйфейров. О нем знают все. Аводопроводчик рассказывал, что попал в подвале в кошмарную ловушку, когдапришел чинить трубу. Он даже сознание потерял, а когда очнулся и наконецвыбрался оттуда, его пришлось отправить в больницу. Телефонист, которогопригласили, чтобы установить телефон в библиотеке, заявил, что ноги его большене будет в этом доме. Пока он работал, за ним постоянно наблюдал один извисевших на стене портретов. И еще он сказал, что видел в библиотеке самоенастоящее привидение.

– Я могла бы написать гораздо больше, – добавиламолодая женщина, – но никто в газете не хочет иметь дело с КарлоттойМэйфейр. Я еще не рассказала вам о садовнике? Он регулярно ходит в тот дом,чтобы подстричь траву в саду. Так вот, когда я ему позвонила, он как-то оченьстранно выразился. «Нет, что вы, – сказал мне этот садовник, – меняон не трогает. Мы с ним отлично ладим. Мы с ним, можно сказать, старые друзья».Что вы об этом думаете? Кого он мог иметь в виду? Я спросила его, о ком это онговорит. «Пойдите туда сами, – ответил садовник, – и вы его увидите.Он был там всегда. Еще мой дед постоянно встречал его. Нормальный парень. Он неможет двигаться и не разговаривает, а только стоит где-нибудь в тени и смотритна тебя. А через минуту вдруг пропадает. Но меня он не обижает. Да и мне немешает. Мне хорошо платят за работу в том доме. Я давно там работаю. И егоничуть не боюсь».

Семейное предание, рассказывая о том времени, напрочьотрицает правдивость «этих глупых историй о призраках».

По утверждению Дандрича, соседи-аристократы тожеотказывались в них верить, однако он намекает, что причиной тому их наивность.

– Я думаю, что всю эту ерунду с привидениями придумаласама Карлотта, – много лет спустя поделился своим мнением один изродственников. – И только ради того, чтобы все держались от дома подальше.У нас такие россказни ничего, кроме смеха, не вызывали.

– Привидения на Первой улице? – удивленнопереспрашивали знакомые Мэйфейров. – В том, что особняк пришел в полныйупадок, виновата только Карлотта. Она всегда была экономной в мелочах ирасточительной в крупном. В этом и состояло ее едва ли не главное отличие отматери.

Однако, что бы ни говорили окружающие и как бы они ниотносились к ходящим вокруг особняка слухам, приходским священникам довелосьвыслушать великое множество рассказов о призраках и загадочных происшествиях наПервой улице. Отец Лафферти часто посещал Мэйфейров и умел добиться того, чтобыдвери дома всегда оставались для него открытыми.

– Он знал, что творится в том доме, – сказаланашему агенту сестра священника, – но никогда не сплетничал об этом. Ямного раз пыталась расспросить его об Анте, а он только отмалчивался. Хотя яточно знаю, что брат бывал там и видел ее. После смерти бедняжки он пришел комне и во время обеда вдруг уронил голову на стол и разрыдался. Это былединственный раз, когда мне довелось увидеть отца Томаса Лафферти плачущим,единственный раз, когда у него сдали нервы.

Все семейство было обеспокоено состоянием здоровья Анты.Официальная версия гласила, что она «безумна» и что Карлотта возит ее наконсультации к разным психиатрам, однако «толку пока нет никакого». Убийствоматери, свидетелем которого пришлось стать девочке, бесповоротно разрушило еепсихику, и с тех пор ребенок постоянно жил в выдуманном мире призраков иневидимых друзей. Анту нельзя было надолго оставлять без присмотра и позволятьей выезжать из дома с визитами.

Говорят, родственники многократно обращались к Кортланду,умоляя его поехать на Первую улицу и повидать Анту. Однако с некоторых пор онперестал быть там желанным гостем, и соседи несколько раз становились свидетелямитого, как ему просто-напросто не позволяли переступить порог дома.

– Каждый год в канун Рождества Кортланд подъезжал кдому, – вспоминал впоследствии кто-то из них. – Его машинаостанавливалась перед воротами, из нее выскакивал шофер, открывал дверцу Кортландуи вытаскивал множество пакетов с подарками. Их всегда было очень много. А потомна крыльцо выходила Карлотта и тут же, на ступенях, обменивалась с Кортландомрукопожатием, но в дом его не впускала.

Агентам Таламаски не удалось найти ни одного врача,осматривавшего Анту. Крайне сомнительно, что она вообще когда-либо покидалаособняк, за исключением разве что посещений воскресной мессы. Однако в садусоседи видели ее довольно часто.

Она любила читать, устроившись под огромным дубом, которыйрос в дальней части усадьбы, а иногда подолгу сидела на одной из боковыхтеррас, упершись локтями в колени.

Горничная, работавшая в доме напротив, видела, как Антаразговаривала «с тем человеком, ну, о котором все толкуют, – темноволосыйтакой, симпатичный, хорошо одетый… наверное, кто-то из родственников; он почтивсе время был рядом с ней».

Приблизительно лет с пятнадцати Анта начала самостоятельнопокидать пределы усадьбы. Почтальон, о котором мы уже упоминали выше, частовидел, как стройная девушка с мечтательным выражением лица выходила из ворот –иногда одна, но чаще в сопровождении «симпатичного молодого парня» – ипрогуливалась по окрестным улицам. У «симпатичного молодого парня» быликаштановые волосы и карие глаза, и он всегда был в костюме и при галстуке.

– Они всегда пугали меня чуть не до смерти, –рассказывал молочник. – Вот однажды выхожу это я, насвистывая, из домадоктора Мильтона на Второй улице и вдруг буквально натыкаюсь на них. А онистоят себе рядышком в тени под магнолией, причем совершенно неподвижно. Похоже,они там шептались о чем-то и, кажется, испугались не меньше, чем я сам.

В наших архивах нет фотографий того периода, однако всеочевидцы в один голос называют Анту «хорошенькой».

– Она всегда казалась какой-то далекой, отчужденной,словно витала где-то, окутанная покрывалом мечты, – вспоминала женщина,встречавшая Анту в часовне. – В ней не было и намека на живость и энергиюСтеллы. Откровенно говоря, она вызывала во мне жалость: одинокая девушка,запертая в мрачном доме вместе со всеми этими женщинами… Между нами говоря,Карлотта все же темная личность. Я уверена, что она нехороший человек. Моислужанка и повар многое о ней знают. Так вот, они говорят, что она, чуть что,грубо хватает девочку за руку и буквально впивается в нее ногтями.

По словам Ирвина Дандрича, прежние друзья Стеллынеоднократно пытались повидать Анту, однако безрезультатно. «Мимо Нэнси итетушки Истер проскочить невозможно, – писал он лондонским агентам. –Все вокруг твердят, что Анта живет как пленница в собственном доме».