С колотящимся сердцем я повернулась к Кистену. Я хотелапрекратить этот ужас, но Кистей не владел собой, и я побоялась вмешаться. Лицоего перекосилось уродливой гримасой, движения стали резкими и агрессивными. Сэмналетел на него с такой же жуткой физиономией, а я ничего не могла сделать.

Ухнув, Сэм развернулся — взлетели веером волосы — и споворота ударил Кистена ногой в голову.

Кистей попятился, взметнул руку тронуть кровь, сочащуюся израны под глазом. Будто не чувствуя, он принял еще удар в голову, еще один, скаждым разом отшатываясь все ближе ко мне.

А третий удар Кистей перехватил. Лицо Сэма застыло, аКистей, злобно усмехаясь, резко вывернул ему стопу. Сэм заорал в гневе и сумелупасть в повороте, не дав Кистену сломать себе ногу. Кистей бросился следомнанести решающий удар, Сэм перевернулся на спину, набирая инерцию, и здоровойногой ударил Кистена в колено.

Кистен рухнул. Я бросилась вперед — и ахнула, когда на негонавалились еще два вампира, которых он до того вывел из строя. От болезненныхстонов и тяжелых звуков бьющих по телу кулаков мне стало нехорошо. Противодного вампира Кистен бы выстоял, но против двоих? Это была уже не драка, аизбиение.

Сэм поднялся, шатаясь, стер ленту крови с подбородка.

— Поднимите его, — тяжело выдохнул он, и Дженксснова

оказался у меня на пути, не давая вмешаться.

Я отступила, злясь. Ну хватит уже! Он уже получилдостаточно!

Но когда Сэм посмотрел на меня и показал, чтобы я осталась,я послушалась, испуганная темной глубиной его ненависти.

— Ты не боись, ведьмочка, — сказал он, тяжелодыша. — Уже почти все. Пискари его отдал на убийство другому, а то бы онуже был мертв.

Сэм засмеялся, и меня пробрал холод до глубины души. Онзнал, кому. Знал, кому Пискари отдал Кистена. Не тому ли, случайно, кто призвалАла и устроил всю эту аферу, чтобы вытащить Пискари из тюрьмы?

— Кому? — крикнула я, но ой только засмеялсягромче.

Опираясь на мою машину, вампир со сломанной рукой и тот, чтобыл оглушен ударом о бильярдный стол, с трудом подняли Кистена на ноги. Кровьтекла у него изо рта, глаз над порезом распух и почти закрылся. Голова висела,волосы блестели на ветру, развеваясь. Припадая на больную ногу, Сэм шагнулближе, схватил за волосы и задрал ему голову вверх.

Кистен прищурился, пытаясь его разглядеть. В нем все ещекипела злоба, и Сэм оскорбительно улыбнулся.

— Вот такой ты крутой боец, — сказал он и ударилКистена

кулаком под дых.

Я рванулась вперед — Кистен осел наземь, чуть не потянув засобой державших его вампиров.

— Ты ноль! — яростно гаркнул Сэм. — И всегдабыл ноль! Без Пискари ты — ноль!

Пошатнувшись, Сэм ударил его еще раз, и Кистен застонал.

— Хватит! — заорала я, но никто не обратилвнимания, и загудели крылья Дженкса.

Обозленный вампир стер кровь с носа, оставив следы наволосах Кистена, когда схватился за них опять. У Кистена закрылись глаза. Виднобыло, как поднимается у него грудь, как проходит вдох в окровавленные губы.

— Ты ноль, и помни это, Фелпс, когда будешь умирать.Живым ты был нулем, а мертвым будешь еще меньше.

— Хватит! — крикнула я. Вдали выли сирены.

Сэм глянул на меня и оскалил зубы в улыбке.

— Приходи, когда кое-чего захочешь, ведьмочка. Сделаем снашим удовольствием.

Я набрала было воздуху послать его подальше, но вампирыотпустили Кистена, и он сполз по борту моей машины. Стараясь не наступать набольную ногу, Сэм наклонился к нему, и меня пронзило ужасом, когда онвыпрямился, держа в руках бриллиантовую серьгу из Кистенова уха.

— Пискари сказал, что к рассвету ты будешь мертвдважды. —

Сэм наклонил голову, вдевая серьгу себе в ухо. — Ондумает, что у тебя духу не хватит пройти все до конца и восстать нежитью.Говорит, что ты слабаком стал. А я всегда думал, что нет в тебе того, что надодля нежити.

Два других вампира заковыляли прочь, и Сэм, глянув последнийраз на Кистена, пошел за ними. Последний из вампиров остался лежать, глядя насолнце.

Кистен почти не шевелился, скорчившись в позе зародыша. Сучастившимся пульсом я подошла к нему. Очень это было глупо… о господи, до чегоже может доходить мужская глупость? Отлупили друг друга — чертова уйма добра отэтого им всем.

— Кистен! — позвала я, присев рядом.

Оглянулась на дорогу, подумав, отчего никто не остановился.

Кистен был в ужасном виде — голова болтается, всюдукровоточащие ссадины и синяки. Дорогие брюки измазаны и пожеваны, шелковаярубашка порвана. Дрожащими руками я сняла с шеи амулет против боли и надела нанего. Как только я засунула амулет под рубашку и он коснулся кожи, Кистенсделал глубокий нормальный вдох.

— Все будет нормально, — сказала я. Мне хотелосьвидеть, что делается в ресторане, но моя машина загораживала вид. —Пойдем, Кистей. Помоги мне тебя поднять.

Мне хотя бы не придется волочить его к машине. Он оттолкнулменя, потом отклонился назад и оттолкнулся ногами, опираясь спиной на моюмашину.

— Все нормально, — сказал он, щурясь, чтобы видеть моевстревоженное лицо. Потом сплюнул кровь на гравий. — Дай мне… моюсчастливую палочку.

Он смотрел на сломанный кий, и я сжала губы в ниточку.

— Да залезай ты в эту чертову машину! — выругаласья. — Надо отсюда убираться. Похоже, ОВ сюда едет.

Я стала дергать дверь, Дженкс мешался на дороге — пыталсяпомочь, посыпая порезы Кистена.

— Мою палочку, — снова сказал Кистен, падая напассажирское сиденье. Окровавленные волосы вымазали стекло. — Я ее…Пискари в задницу… засуну.

Ага, прямо сейчас.

Но все-таки, вложив обе его ноги в машину и подтянув его,чтобы сидел прямо, я подобрала сломанный кий и положила рядом с ним. Захлопнуладверь и только теперь посмотрела на ресторан. Меня окатило страхом, ясхватилась за голову, чувствуя, как ветер шевелит волосы. Айви там, внутри, вовласти безумия, имя которому Пискари. А я собираюсь с ним договариваться радиКистена и ради себя. Я посмотрела на Кистена, валяющегося на переднем сиденье.Надо вытаскивать оттуда Айви — это просто сумасшествие. Такого вообще не должнопроисходить.

Вой сирен отдавался уже во всем теле, поток летел мимо наскорости сорок пять миль в час, и я побежала к моей стороне машины.

— Рэйчел! — Дженкс возник у меня на дороге. —Рэйчел, это опасно.

— Нет, правда? — спросила я едко и потянулась к ручке,но он снова возник передо мной.

—Нет, — сказал он, подлетая так близко, что мнепришлось скашивать глаза, — я думаю, что опасность грозит тебе. ОтКистена.