– Человек с пушками, – произнёс Хидеери. – Ямного слышал о тебе, Андзин Миура. Твои ядра чуть не убили мою мать.

– За это я хотел бы искренне извиниться передсамой принцессой, мой господин, – ответил Уилл.

Хидеери внимательно посмотрел на него.

– У тебя, без сомнения, будет такаявозможность, – заметил он. – А теперь поедим, мой господин Харунага.

Даймио поклонился и хлопнул в ладоши. Ширмы скользнулив стороны, и служанки поспешили в комнату с маленькими лакированными столикамии пылающими жаровнями. У Уилла появилась наконец возможность осмотреться.Богато убранная комната, свежайшие циновки на полу, по углам огромные вазы,полные цветов, на стенах – драпировки. А что за драпировками? Ведь в воздухечувствовался слабый аромат. Аромат, какого он не ощущал пятнадцать лет. Тогдаон был в этой башне, он уверен в этом. Требования этикета запрещали дажепринцессе Едогими обедать с мужчинами, но наверняка она где-то поблизости. И еёгорничные?

Подали рис. Хидеери мелкими глотками отпивалчай, разглядывая Уилла поверх чашки, – как странно напоминает Иеясу, вкоторого, возможно, он и перенял эту привычку.

– Тебе понравилось пребывание в Осакскомзамке, Андзин Миура?

– Было очень интересно, мой господин. – Мы непредполагали, что ты пробудешь здесь так долго, – сказал Хидеери. – Ты ведьвидел, как солдаты Токугавы засыпают ров?

– Как и было предусмотрено договором спринцессой Едогими, мой господин.

– Внешний ров засыпан несколько дней назад, –заметил Ода Юраку. – Но работы всё не прекращаются.

Уилл посмотрел на старика.

– Мне ничего об этом не известно, мойгосподин. Из моего окна плохо видно, а выходить на крепостные стены мне непозволяют.

Хидеери кивнул:

– Тем не менее это так. Впрочем, мы все сейчасузнаем.

– Он идёт, мой господин принц, – сказалСенада. Девушка, стоявшая на коленях рядом с Уиллом и подкладывавшая ему натарелку тонкие ломтики жареной курятины, украдкой улыбнулась ему. Ширмы вновьраздвинулись, пропуская на этот раз самурая в полном боевом облачении, заисключением шлема. Он медленно опустился в поклоне на пол, но Хидеери тут жежестом приказал ему подняться.

– Сегун был занят другими делами, мой господинпринц, – ответил самурай. – Меня принял господин Хонда Масадзуми.

– Ты передал ему наш протест?

– Да, мой господин принц.

– И что ответил господин Масадзуми?

– Он был нездоров, мой господин принц, и потомуне покидал своего дома. Таким образом, он не мог лично наблюдать за ходомработ. Но он был разгневан, услышав, что его солдаты вышли за рамки инструкций.Он пообещал послать человека к господину Итакуре в Киото, чтобы установитьистину в этом деле.

– Истину? – воскликнул Норихаза. – Разве несам сегун контролирует ход работ? Кто ещё может отдать приказ прекратить их?

– Похоже, мой господин Норихаза, что этимиработами руководил сам принц Иеясу. Даже сегун не осмеливается идти противприказов принца.

– А принц в Киото?

– Нет, мой господин. Полагают, что он сейчас вСидзюоке. Но это только предположение. Господин Масадзуми считает, что приказыпринц передаёт через своего представителя в Киото, господина Итакуру. Поэтомуон и послал туда гонца, чтобы выяснить, что всё-таки нужно делать.

– Самая настоящая ложь, мой господин принц, –заметил Санада.

Хидеери, нахмурившись, посмотрел на генерала,противоречивые чувства обуревали его.

– А работы тем временем продолжаются, мойгосподин принц, – сказал Норихаза. – Внешний ров засыпан, наружная стенаснесена. Теперь они начинают засыпать второй ров. Так что же, мой господин, выбудете ждать, пока они начнут разбирать вторую стену? Это трюк Токугавы, мойгосподин принц. Иеясу добивается своих целей обманом.

– Чего вы от меня хотите, – пробормоталХидеери. – Может быть, он не замышляет ничего плохого. Может быть…

– Может быть, – ответил Норихаза. – Можетбыть, мой господин принц. Хорошо известно, что Токугаве нужно только одно –уничтожить Тоетоми. Хорошо известно, мой господин принц, что армии Мори, Асанои Сацумы не вернулись в свои провинции, а стоят лагерем на соседних холмах,окружив город, и ожидают удобного момента. Мой господин, дни вашей власти,вашей свободы, вашей жизни ускользают от вас с каждой лопатой песка,высыпанного во второй ров.

– Но, мой господин… – Хидеери повернулся к ОноХарунаге. – Мой господин Харунага, ваши сыновья…

– Они самураи, мой господин принц, – ответилХарунага. Но его голос был печален, и, говоря, он смотрел на Уилла. – Ониготовы умереть за Тоетоми.

– Что скажете вы, мой господин Санада? –спросил Хидеери. – Как мы можем ответить на такое вероломство?

– Ничем, мой господин принц, кроме как начав стрелятьпо работающим. И это будет означать конец перемирия.

– А потом ринуться в атаку и разгромитьсегуна, – подхватил Норихаза. – Да. Это будет великая победа.

– Но недостаточная, мой господин Норихаза, –заметил Санада. – Хидетада – ничто, пока жив его отец. Принцев Токугава слишкоммного. Не сомневайтесь, что если Токугава планируют засыпать второй ров иснести вторую стену, то это лишь первая часть их замысла. Вторая – это взятиекрепости штурмом. Поэтому они наверняка снова соберут сюда все свои войска исделают это в тот момент, когда мы нарушим перемирие. Я бы на их месте ждалименно этого момента, мой господин. А пока что разорвите перемирие, призовитеобратно тех своих военачальников, которые могли покинуть замок, закупайте гдетолько можно военные припасы и отгоните рабочие отряды. Это заставит Токугавувернуться. И когда вы увидите золотой веер над лагерем противника, вот тогда мыдолжны атаковать всеми силами, до последнего солдата, и положить этому конец заодин день. Если мы сможем совершить вылазку и поразить сердце Токугавы, егоармия растает, как снег под ярким солнцем, и победа ваша, мой господин принц.Как и Империя.

Боже мой, подумал Уилл, этот человек знает,что говорит. И так вот, походя, они решают и его судьбу. Девушка у его локтянахмурилась. Кусочек мяса, который она должна была положить ему в рот, совсемостыл. Но сейчас он не смог бы прожевать его, как не смог бы даже сплюнуть. Ротего пересох.

– Но разорвать перемирие, – произнёс Хидееринегромко, – значит, обречь моих сводных братьев на смерть.