Аспард сказал дрожащим от обиды голосом:

— Вам виднее, Ваше Величество. Так что же делать стеми, кого забрали вместе с ворьём?

Мрак подумал, развёл руками.

— Можно бы сказать, что мой наказ слышали? Слышали. Невыполнили? Нет. Так вот и пеняйте на свою голову. Верно?.. Но я ж милостивыйтцар, да? Потому всяк получит по заслугам. Пусть сейчас всех на корабли даприкуют к вёслам покрепче. Ну, может быть, пару недель погоняют по заливу,чтобы научить грести... А потом, когда страсти стихнут, можно будет пустить накорабли баб да детей. Если признают там своих загулявших мужей, то... мы ждобрые!.. тут же отпустим. Без всякого выкупа.

Манмурт вздернул нос, сказал осуждающим голосом:

— Половина женщин сами не пойдут и детей не пустят.Кому гуляки нужны?

Мрак развёл руками.

— Что делать, полной справедливости нет. С другойстороны, чего хочет женщина...

— Если даже дети не признают своих отцов, — добавилМанмурт, — то пусть лучше такие на вёслах, чем их снова в семьи. Мудроерешение, Ваше Величество!

— Все звёзды, звёзды, — скромно сказал Мрак.Аспард подумал, спросил нерешительно:

— Я прямо уж и не знаю... С какой звезды надоначинать... смотреть звёздное небо?

За время усмирения беспорядков в трёх местах вспыхнулипожары. С башни Мрак видел обугленный остов одного из выгоревших дотла домов,почерневшие стены. Трупы уже убрали, но, к счастью, обошлось без больших жертв,солдаты Геонтия сумели отличить грабящих в доме мародёров от перепуганнойплачущей женщины с двумя детьми и трепещущего лавочника.

К Мраку поднялись Манмурт, всё ещё бесконечно гордыйприближением к тцарской особе, Червлен, Квитка, пара-тройка придворных. Червлени придворные боязливо держались в сторонке, Аспард же оттаптывал Мраку пятки.

— На первые пару лет, — заявил он знающе, —можно даже сэкономить на городской страже...

— Ну да, разбежался, — буркнул Мрак.

— Воров же всех на вёсла, — объяснилАспард. — Пока новые вырастут, поколение пройдет!

— Ну да. Положи вон свою золотую брошь в пустом зале, асам спрячься и понаблюдай. Первый же, кто пройдёт мимо, сопрет! Ну, может быть,не первый...

— Так это во дворце, — возразил Аспард.

— Улица ненамного хуже.

Аспард задумался, украдкой бросил взгляд на Червлена ипридворных. Мрак почти видел, как Аспард представил их всех, знатного рода, чтопроходят мимо его броши: одному совесть не дала украсть, другому страх, чтонайдут и тоже прикуют к веслам, третий заподозрил что-то неладное: больно навиду, а четвёртый, что умом попроще, а сердцем смелее, тут же цапнет и пойдётбез всяких угрызений совести...

Солнце блестело оранжевое, словно яичный желток, но городбыл залит странноватым красным светом. На той стороне площади виднелась группкавсадников на добротных конях. Они не то охраняли виселицу, не то готовились котбытию в дальние загородные казармы. На виселице раскачивалось с десяток тел.Это те, кто уже со связанными руками внезапно устроили безумный бунт,отказались идти, ложились прямо на площади.

Да, плотники тут же наспех-соорудили виселицу с длиннойперекладиной, вздёрнули этих свободолюбивых, а остальные пошли покорно, каковечки.

Мрак оглянулся. Аспард здесь, его ребята смотрят сготовностью, только ждут, в кого бы вцепиться, а то Его Величество всё сам дасам. Мрак кивнул Аспарду на Квитку. Тот побледнел, попытался отступить, ноАспард схватил его сзади за руки. Стражи мгновенно оказались рядом, Квиткурастянули в стороны, как муравьи букашку.

Квитка пролепетал:

— Ваше Величество... за что?

— Знаешь, — ответил Мрак. Он кивнулАспарду. — Камень на шею и — в реку.

Аспард злобно ухмыльнулся. Квитка завизжал, его приподняли ис большой скоростью понесли с башни. Червлен, Манмурт и другие окаменели,поражённые такой жестокой казнью. Манмурт единственный, кто решился спросить:

— Ваше Величество... но за что?

Мрак раскрыл рот, увидел умоляющие глаза Червлена, вздохнул.Можно бы сказать правду, но эта правда скоро забудется, предательство и борьбаза трон настолько обычное дело, что никто и не запомнит, для людей надочто-нибудь яркое, необычное, чтобы обсуждали, спорили и... запомнили. И дажепередали другим.

— Я тцар или не тцар? — спросил онмедленно. — Тцар. Я любил красивых женщин, как и все вы, но всем вам зась,а вот Квитка мне их поставлял. Я любил роскошные вещи — Квитка собирал их совсего света. Я любил красивых лошадей — Квитка выстроил лучшие в мире конюшни.Мне нравился дворец, Квитка велел выстроить для меня ещё три — один другогокраше и больше. Мне нравилось смотреть на звёзды — Квитка выстроил самуювысокую башню, чтобы я мог там в тиши и уединении, позабыв о государственныхделах, наблюдать за звёздным небом... Но мне ещё нравились и мудрые правители,управляющие! Но за все эти годы Квитка мне ни одного не поставил! А это серьёзноеупущение, ибо сила моя уменьшилась, а ошибок стало намного больше, что едва непривело страну к гибели.

Он видел со всех сторон раскрытые рты, но зато и распахнутыеглаза. Надеюсь, подумал он, что у них и ухи растопырены тоже.

Червлен кашлянул, сказал осторожно:

— Мы все были потрясены, что Верховный жрец оказалсяглавой ужасных разбойников...

Мрак оглядел ожидающие лица, сказал сумрачно:

— Да ладно, я твои намёки за версту вижу. СПлавунцом-Зауром все ясно, да? А сейчас вы все ждёте, что я назову имена тех,кто замышлял на меня?.. Кто подсылал убийц?..

Червлен крякнул, прочистил горло, снова крякнул. Наконецсказал осторожно:

— Вообще-то да, Ваше Величество.

— Зачем?

Червлен растерялся, за ним белели такие же растерянные лица.

— Как зачем... ну, головы долой!.. Мрак отмахнулся.

— Брось, Червлен. Сам знаешь, что, когда правитель нетянет ношу, он должен уступить место тем, кто тянет. Если не уступает, егонужно... сдвинуть самим. Что ты и собирался сделать, не отпирайся. Все верно,кроме законов тцарства, над ними есть еще и законы богов! Так что не будемискать виновных. Прощение всем... даже не прощение, а просто перевернём этустраницу Книги Бытия и начнём другую. А вот потом, если кто продолжит посягатьна мою драгоценную жизню — того за ребро на крюк и на городскую стену! Поближек городским воротам. Чтобы до-о-о-олго кричал и чтоб все видели... Я говорюдоступно? А то со звёздами приходится на умном языке, а с людьми... ну всёравно, что с козами. Аж непривычно для такого звёздного мудреца...

Остаток дня прошел без приёмов, обильных обедов. Честноговоря, Мрак вообще не помнил, ел он сегодня или нет. В Лесу привык обходитьсяпо нескольку дней без еды вообще, а потом умел навёрстывать...