— Какой тебе ещё? — возразил Мрак. — Ты чутьне сделал то, что не удалось ни одному из претендентов на трон, а их былитыщи!.. Такого орла, как я, дважды обставил!

Заур печально покачал головой.

— Но не хватило, не хватило на третий, самый-самый... Ачто с моими людьми? Ах да, на весла... В самом деле, зачем рубить головы, когдаможно вот так...

— Так идёшь ко мне? — спросил Мрак с надеждой.

Заур допил вино, поднялся. Взгляд его чёрных глаз был чист иясен.

— Ваше Величество, — сказал он негромко. — Выже понимаете, что каждый мужчина хочет если не прожить красиво, то хотя быумереть... Прожить мало кому удается, это ж мириады подвигов, а вот умереть...Так что убьют ли меня здесь...

— Размечтался! — ответил Мрак грубо. — Отебе, значитца, будут петь песни, а я — злодей?

Аспард незаметно для всех перевёл дух. С великим облегчениемпроводил

Заура до лестницы, а потом и вниз до самых ворот, крикнулворам, чтобы отошли подальше. Заур вышел, стражи поспешно закрыли на всезапоры.

Мрак с крыши, морщась, наблюдал, как огромная толпа разомвзревела, двинулась в сторону ворот, а потом разом изменила направление иринулась на баррикаду в переулке. Там загораживали проход телеги, груженныебулыжниками, их не опрокинуть, а копейщики Геонтия быстро и умело наносили раныштурмующим. Да ещё град стрел со стен, и вскоре толпа отхлынула, а на булыжноймостовой осталось с полсотни трупов в красных лужах.

Один из вожаков сумел увлечь небольшой отряд в пару сотчеловек на другую баррикаду, там показалась защита слабее, но звёзды померкли,когда со стен раздался змеиный свист стрел. Последние из нападающих пали уже насамой баррикаде. Солдаты Геонтия рубили быстро, умело и безжалостно. Геонтийотобрал в самом деле лучших, пообещав после истребления ворья двухнедельныйотпуск.

Ещё трижды пытались прорваться, бросались в разные стороны,но тупое отчаяние всё сильнее овладевало толпой, многие уже бросили оружие исидели в позе покорности.

Наконец на площади затихло, воры сидели покорные, склонилиголовы. Одну из баррикад со стороны войск разобрали, воины выходили через узкийпроход, связывали, уводили мелкими группами. Если у кого и была надеждаускользнуть, Геонтий не оставил хитрецам ни шанса. Среди ворья оказалосьнесколько весёлых женщин из местных, да с десятка три мужчин клялись, что они —жители Барбуса, вот их дома, есть свидетели, но Геонтий отмахнулся: порядочнымлюдям нечего делать ночью среди ворья. Всех — на вёсла!

— Ваше Величество, — доложил он ликующе, —удалось взять больше, чем ожидалось!.. Я думал, от силы явитсятысячонка-другая... Но чтоб десять тысяч?..

— Сколько осталось?

— Храбрых нашлось не больше пятисот. Их постреляли,порубили. Ещё думаю столько же порубить...

— Зачем?

— Больно хилые да слабые для вёсел, — сказалГеонтий откровенно.

Мрак поморщился.

— Я обещал всем, кто сдастся, верёвку заменить цепямина веслах... Ладно, но только в эту ночь, понял? Сойдёт, вроде бы они тожегерои, на баррикаду лезли, безумно храбрые... А потом ни-ни!

Геонтий поклонился, отступил:

— Спасибо, Ваше Величество!.. Теперь у нас будетсильный флот.

— Погоди, — остановил Мрак. — Что с Зауром?

— Пока не нашли, — ответил Геонтий. — Но я жна глазок насчёт десяти тысяч. Мы едва половину вывели!.. Ещё и завтра будемвязать и уводить. Только куда? Разве что временно поместить на каменоломни?

— Помещай, — разрешил Мрак. — Только Заура неупусти.

У него была если не надежда, то смутное желание, чтобы Зауркак-то улизнул, спасся. Однако, когда вязали и уводили последнюю тысячу, егоотыскали: затоптанного, изувеченного, с множеством колотых ран. Горлоперехватили от уха до уха, голову пробили, с левой стороны груди зияла широкаядыра, откуда уже не текла кровь.

— Свои же отомстили, — объяснил Аспард. Он сиял,приподнимался на цыпочки, вздувал грудь. — Бесчестный люд, ВашеВеличество!

— Да везде одинаковы, — возразил Мрак.

— Ну, не скажите, Ваше Величество...

— А у нас не так? Вон разок всего посмотрел на звёзды,так сразу: слезай с трона, власть переменилась! Хорошо, зад у меня, как услона... Заморились трон из-под меня вытаскивать, а кое-кому я вообще рукиотдавил. Вместе с головами. Умный человек он был, Аспард. Вот ты человекчестный, потому не годен в тцары, в большие правители. У тебя сразу все разворуют!А такой вор, как Заур, даст у себя украсть? Он еще и Куявию с Артанией голымиоставил бы! Сам знаешь, каким он был. В моём государстве своё ухитрилсясоздать!

Утром народ боязливо выглядывал из-за плотно закрытых ставен.На булыжной мостовой и даже на стенах остались широкие тёмные пятна. Кое-гденатекли лужи, что с рассветом налились красным цветом, и стало ясно, что ночьюбыл не кошмар, жуткие крики не чудились во сне, а в самом деле, в лунном светеи при свете факелов шла настоящая резня. Всенародный праздник завершился несотней-другой разбитых морд и парой тысяч выбитых зубов, а добротной резнёй идаже пожарами, так что вспомнить будет что. Погуляли!

Первыми стали выбегать из дома ребятишки. На улицы нерешались выскочить даже они, бегали через низкие заборы к соседям, узнавали иразносили новости. Уже стало известно, что разбойник Заур привёл с собой целуюармию, намеревался обобрать всех празднующих, но армия дозналась, устроилаловушку. Заур убит, как и те, кто схватился за оружие, а кто сдался, тот пойдётна вёсла...

Улицы оставались опустевшими почти до полудня, а хозяевадомов выходили разве что починить сорванные ставни или вставить выбитые двери.Несмотря на вчерашний строгий наказ тцара сидеть взаперти, многие предпочлисидеть на крылечке и смотреть на празднество, а иные так и вовсе пели и плясалис ворьём на площади. Аспард, злой и взъерошенный, явился только к обеду, заявилс порога:

— Ваше Величество, с этим что-то надо делать!

— Надо, — согласился Мрак.

— Так что вы решите?

— А ты о чём?

Аспард поперхнулся, сказал, чуточку повысив голос:

— Вместе с ворьём эти тупые солдаты загребли и немалопочтенных граждан!.. Я понимаю, у Геонтия других солдат нет, если он сам... Ноэто ж чересчур!

Мрак ответил флегматично:

— Ты прав, Аспард. Прав.

— Но тогда, Ваше Величество...

— Геонтий тоже прав, — сказал Мрак.

— Ваше Величество, но не можем быть правы мы оба!

— И снова ты прав, — вздохнул Мрак. — Ты наглазах мудреешь, Аспард. А мне всё: дурак Аспард, Аспард — дурак, дурнееАспарда только устрицы... Брешут они, как думаешь?