— Возможно. — нервничая ответил я. — Но пока я жив, в эквилианца не стрелять! Ты меня понял, сержант? — с нажимом произнёс я.

Ведан помедлив, кивнул и отпустил.

Варгон в этот момент споткнулся о труп и упал. Тарик занёс меч для решающего удара…

— Тарталааан!

Варвар с рыком обернулся. Его полыхаюшие красным глаза уставились на меня.

— Опусти меч, воин! Всё кончено!

Я смотрел ему прямо в наполненные яростью и жаждой битвы глаза. Было в них нечто звериное, нечто первородное. То, что властвовало над разумом живых существ ещё тогда, когда человек существовал будучи не более чем очередным звеном в пищевой цепи.

Рыкнув, эквилианец с подскоком замахнулся мечом и его лезвие устремилось чётко по вертикали мне в голову!… Но широченное лезвие его исполинского оружия вдруг пошло вправо по косой, едва чиркануло по моему наплечнику, и врезалось со звоном в каменный монолит под ногами. Осколки скалы прыснули во все стороны. Я почувствовал как по лбу и позвоночнику стекают капли пробившего меня пота. Варвар отбросив меч вдруг схватился за голову, и упав на колени, закричал. Хата молниеносно подскочил и оттащил его страшное оружие в сторону, от греха подальше. Степняка начало корёжить в муках. Он то отпустив голову выпучивал алые, полные безумия глаза, то снова обхватывал её руками и начинал биться в припадке.

Мы стояли и смотрели на происходящие. Никто не понимал что с ним происходит. На лицах окружающих читалась решимость схватиться за оружие и покончить с ним при малейшей опасности для своей жизни.

Однако спустя несколько минут, эквилианец вдруг затих.

— Поди помер горемыка. — негромко произнёс Хинди подходя ко мне и становясь рядом, при этом не спуская настороженного взгляда с могучего варвара.

— Ярость берсерка сожгла его душу! — Лис осторожно обошёл неподвижно лежащего Тарталана по дуге. — Такое бывает с эквилианцами-берсерками, когда они не утолили жажду битвы в сражении.

Я слышал его слова где-то на периферии восприятия, и немигающим взором смотрел на застывшее тело варвара. Этот, вне всякого сомнения храбрый и отчаянный воин, за прошедшее время стал такой же неотъемлемой частью моего близкого окружения, как красавчик алагат Хата, старый ворчун Варгон, Айтэн с иными тангорами, Вишна с Линни, и другие. И вот сейчас он лежит здесь, передо мной, сожжённый неутолимой яростью берсерка, что помогла нам, и это очевидно, отбиться от рахов в эту ночь.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове буквально за минуту, наполняя сердце скорбью о павшем друге.

«А не таков ли будет и мой итог?» — вдруг подумалось мне.

Тут Тарталан шевельнулся!

При виде этого, единый вздох удивления пронёсся по нестройным рядам окружающих, заставляя отшатнуться назад. Я подскочил к варвару и упав на колени, с натугой попытался перевернуть его на спину, но не смог. На помощь тут же подоспели Хинди с Хатой, и вместе мы его всё-таки перевернули. Варгон сдёрнул торопливо с кого-то плащ, и скрутив его, подсунул ему под голову. Могучий варвар ошалело вращал зрачками в глазницах, словно пытаясь уловить фокус зрения. Его голова моталась из стороны в сторону, словно на резиновой шее. Разметавшиеся по полу, чёрные как вороново крыло волосы, слиплись от смешанной крови рахов, тангоров, людей, и как бы это было не прискорбно, но и холмовиков.

— Тарик! — подавля ком в горле и сдерживая дрожь волнения в голосе, воскликнул я. — Ну давай, давай бро! Приходи в себя, дружище!

Его взгляд наконец немного прояснился, глаза перестали бешено вращаться, и он посмотрел на меня.

— Анай?… Про… сти. — еле слышно произнёс варвар.

Я улыбнулся:

— Сукин ты сын! Ну и натворил же ты дел, громила неотёсанный! — я бросил взгляд на окружающих. — Помогите его поднять!

Несколько воинов из числа людей подошли и подняли его на ноги. Тарталан пошатнулся, но вовремя представивший плечо алагат не дал ему снова упасть.

— Мой меч… Где мой меч? — оглянулся эквилианец в поисках своего оружия.

Варгон угрюмо поднял с пола тяжёлый клинок, перекрестие которого было на уровне его груди. Рукавой поставил меч вертикально рядом с Тариком, придерживая его за потёртую рукоять. Эквилианец с облегчением опёрся на клинок. Однако капитан не спешил его отпускать, и Тарик с ожиданием взглянул на старика.

— В следующий раз — убью! — с угрозой в голосе произнёс рукавой.

Степняк помолчал немного, потом молча кивнул в ответ.

Наш отряд понёс ощутимые потери. С рассветом, стал ребром вопрос — как быть дальше? Ведан непреклонно настаивал на продолжении пути вверенного ему обоза. Сержант не намерен был нарушать приказ турима доставить обоз с провиантом в Гуриндан. Хотя возможно, вперёд его гнало отнюдь не это, а желание найти отца. Некоторые мелкие торговцы стали собираться обратно, решив всё-таки что жизнь важнее предполагаемых финансовых потерь. Крупные же их коллеги намеревались продолжить путь. Причём, как ни странно, те кто хотел идти в Маланор изменили своё решение, и теперь намеревались отправиться с остатками тангоров в Гуриндан. Свою переменчивость они не скрывая обосновывали тем, что тангоры хорошо заплатят за их товары, доставленные им в такое непростое время. Тангоры кривили лица на такие речи больших, но не могли не согласиться с неписанными законами экономики. Кому война, а кому мать родная!

— Что делать с телами погибших? — задал вопрос один из тангоров.

Молчун Сторан задумался.

— На старом посту был подвал для провианта, — промолвил он наконец. — Предлагаю тела всех павших замуровать там.

Так как больше иных предложений ни от кого не последовало, на том и порешали. Кормить рыбообразных телами своих, никто не дерзнул, а сжечь их, просто не было возможности.

Возле одной из телег погибших купцов вдруг послышалась перебранка на высоких тонах. Раздался характерный звук вынимаемого из ножен оружия.

«Ну что ещё…»

Мы с Варгоном направились в сторону спорящих с купцами наёмников.

— …теперь наше!

Пятёрка воинов удачи, засобиравшихся обратно в Турию, заняла агрессивную позицию прижавшись к одной из телег. Напротив них стояли другие торговцы, недовольно поглядывая на них из-за спин своей охраны.

— В чём дело? — рявкнул я подходя к ним. — Убрать оружие!

Но ни одни, ни другие не спешили выполнять.

— Советую вам выполнить приказ аная. — Варгон многозначительно погладил навершие своего меча.

Переглянувшись между собой, торговцы кивнули своим амбалам. Группа наёмников у телеги так же убрали оружие, хоть и с большой неохотой. Вперёд шагнул один из них.

— Мы честно отработали своё дело, — уверенно произнёс он глядя на нас. — Четверо моих парней лежат на телеге вместе с остальными трупами! Хозяева этих товаров, отправились к богам не по нашей вине. Платить нам некому…

— И вы решили забрать добро себе? — закончил я за него.

— А что если и так? — пожал плечами наёмник. — Из вырученных денег честь по чести взымем положенную плату. Остальное, отдам семьям погибших из моей команды. У Ботара вон, трое ртов под Карычаром осталось! Так что всё по честному. Мы не грабители с большой дороги.

Ситуация сложилась патовая. В словах командира наёмников есть правда, но со стороны это дело выглядело чистой воды мародёркой своих же. Однако и алчные зырканья собравшихся купцов, желающих наложить лапу на товары своих почивших коллег, тоже от меня не укрылись.

«Как же быть? Отдам товар наёмникам, и меня тут же заклеймят пособником грабежа. Воспротивлюсь, и наживу себе врагов, которых и так предостаточно.»

Все ждали моего решения.

— Сделаем следующим образом, — подумав, произнёс я. — Добрые купцы, не откажите оценить товары, по себестоимости. Я выкуплю их золотом, которое отдам вам, — повернулся я к напрягшемуся командиру солдат удачи. — Идёт?

С обеих сторон последовали краткие обсуждения с явно недовольными лицами.

— Почему по себестоимости? — взбрыкнул один из наёмников.

Проведя рукой по давно не видавшей бритвы щеке, я неторопливо подошёл к говоруну:

— Потому, что я так сказал! — холодно ответил ему прямо в лицо.

Наймит оглянулся на своих в поисках поддержки. На миг ситуация вновь накалилась.

— Мы согласны. — произнёс командир, ложа руку на плечо своего бойца. — Остынь Гунрад!

— Но Нарад…

— Ты меня слышал! — осёк его глава наёмников. —