стоящего раха, врезается в одного из них, с луком, снося его напрочь и тем самым не дав выстрелить. Но второй спускает тетиву, и стрела устремляется серым росчерком ко мне. Еле успеваю подвести руку и наручем отклоняю её в сторону. Рывок пространства, и словно коршун с неба падаю на головы тёмных тварей. Замедление… Хватаю за погрызанное ухо одного, отклоняю его голову в сторону и полосую по шее. Кровь ещё не успела толком брызнуть из раны, а я уже оголовком рукояти бью в висок другого. Снова ускорение! Рах оседает мешком на доски плота, а я уже отбрасываю пинком ноги следующего. Замедление, и раскинув руки ублюдок раскрывается. Делаю два молниеносных укола в мягкое неказистое тело. Двое в ужасе бросая щиты разбегаются в стороны. Догоняю одного взмахом меча вдоль хребта, и запрокинув голову, рах падает. Тут же ускоряюсь, хватаю рукой убегающего раха за ногу и крутанувшись с ним по оси, с размаху бью его головой об толстый бревенчатый столб ограждающих перил. Башка раха разлетается ошмётками кости и мозгов по всей палубе. Кастэр сбрасывает рясу, обнажая оружие — длинный, изогнутый кинжал из ядостали!

Мы застыли друг напротив друга. Я мысленно содрогнулся видя в очередной раз страшный лик Тёмного Жреца. Из чёрной глубины, казалось бы пустых глазниц этой твари, на меня уставились пара мелких, со спичечную головку, тускло-жёлтых зрачков.

— Снова ты, тварь! — рыкнул жрец.

— Угу, — кивнул я, и набросился на него.

Сила бурлила во мне, словно лава в вулкане. Время помчалось рывками, но все мои усилия оказались тщетны. Жрец, хоть и не без труда, отбивал мои атаки одну за одной, то просто уклоняясь, то по касательной отводя удары в сторону.

«Выб#ядок мастерски владеет своим оружием! Мне не хватает мастерства его пробить!» — с ужасом холодея подумал я, еле успев увернуться от коварного удара в шею. Один его росчерк на моём теле — и я труп!

В очередной раз парируя мой сильный, грубый удар сверху, жрец отвёл свободную лапу назад, в ней сгустился тёмный сгусток тумана, и он тут же ударил ею меня прямо в грудь. Меня словно бревном шибануло! Я пролетел несколько метров и врезался спиной в пирамиду мешков и ящиков, разлетевшихся с плота во все стороны будто от взрыва. Свистнули пара стрел и дротиков, кто-то из тангоров метнул ещё одну булаву, но жрец ленивым взмахом руки поставил силовой щит, и снаряды, отрикошетив, со звоном разлетелись в разные стороны.

— Хозяин будет доволен смертью последнего мужчины из рода Фортхай!

От жреца расползалась аура страха, давя на сознание и внушая беспомощность.

Плот уже не двигался, уткнувшись днищем в берег. Помогать мне никто не спешил, что не мудрено. Все видели мощь колдуна и понимали, что этот бой не их уровня. Многие же, если не все, просто боялись.

«Род Всемогущий! Отец наш небесный! Да прости мне грехи мои! Дай мне сил для одного единственного удара перед смертью, дабы не посрамить честь предков моих!»

Тело вдруг пронзила вспышка обжигающего огня! Потоки Силы буквально полноводной рекой вливались в него, грозя вот-вот разорвать его изнутри. В судороге сжав рукоять меча, я вдруг почувствовал как клинок наполняется мощью, опустошая Источник внутри меня и вбирая в себя всю ту мощь, что едва не разорвала меня на части мгновение назад. Клинок вдруг запел кованой сталью! Его лезвие вспыхнуло жарким огнём без пламени. Жрец торопливо занёс сверкнувший зелёным росчерком жилок кинжал, для последнего удара.

Плот качнуло, и с громовым криком Тарталан опустил своё оружие на жреца. Тот отвлёкся, выставляя щит из Силы и принимая на него удар.

«Бей!» — раздался крик у меня в голове.

Рывком вскакивая на ноги, я взмахнул пылающим мечом снизу вверх, направив удар аккурат между ног колдуна. Лезвие рванулось вверх, разрубая жреца точно на пополам вдоль всего тела, а заодно и плот. Запах горелого мяса ударил в ноздри, две части некогда целого тела, дымящимися кусками упали по сторонам.

Едва со жрецом было покончено, мир в моих глазах разразился калейдоскопом картинок: какие-то люди меня куда-то тащили, замелькали лица, тени, раздавались голоса словно из под подушки. Я рассчитывал на спасительную тьму забытия, но в этот раз почему-то остался в сознании. Тела не чувствовал от слова совсем. Словно я снова очутился незваным гостем в дубликате одной из бесчисленных вселенных, как тогда, на начале своих странных снов. А ещё — из головы никак не выходил тот голос, который крикнул мне «Бей!». Его я не забуду никогда и узнаю из тысячи. Из миллионов и миллиардов… Ареан! Зевс! Силу для боя и этого удара, мне дал Зевс!

«Но как такое возможно? Почему?! Почему не Род?! Почему мне помог тот, кого я ненавидел и боялся?»

Ответов у меня не было, а мои тревоги о Роде только усугубились. После того взрыва, с ним что-то явно случилось.

«Что теперь будет? Как теперь жить, зная что мне не к кому больше обратиться в случае чего?… Податься в веру в Ареана? Стать Истинианином, и смириться с его планами? Помочь ему обратить этот мир в прах ради пробуждения Силы в Создателях Миров и дать бой хаоситам?… А может… А может просто жить? Жить, и до последнего вздоха сопротивляться планам атлантов?»

Сколько я так провёл времени, погрузившись мыслями в себя, я не знаю. Но в какой-то момент я просто открыл глаза и увидел небо. Облака медленно и неторопливо собирались в тучи, грозясь разразиться обильным дождём. Меня слегка покачивало, даже лёжа. Я подумал что у меня всё ещё идёт откат, но потом услышал всплеск воды.

«Плывём?»

Зашевелившись и оперевшись на что-то, я приподнялся и сел. Плот, набитый товарами, людьми и тангорами, медленно плыл к виднеющемуся на далёком берегу очертанию каменного строения.

— Очнулся! — раздался крик незнакомого тангора. — Ваш анай очнулся!

Народ кинулся было со всех сторон ко мне.

— Да отвалите вы! Чего душите?! Расступитесь я сказал! — зазвучал столь узнаваемый голос рукавого, а спустя секунду появился и он сам.

Рукавой замер надо мной мрачным изваянием… А потом стал на колено склонив голову.

— Тебя укачало что ль? — щурясь одним глазом вяло задал я вопрос. — Да встань ты, ёпт!

Хата и Тарталан подошли и замерли позади него. Протиснулся наперёд и Молчун.

Варгон медленно встал.

— Я хотел сказать… — Нойхэ замешкался, бросая взгляды по сторонам. Старик явно смущался окружения.

— Скажешь, но потом. — кивнул я ему, и старый капитан, слегка расслабившись, с серьёзным видом кивнул в ответ.

— Эй, громилы! Помогите подняться.

Хата и Тарик деликатно оттеснили Варгона и помогли мне встать.

— А ты молодец, — хлопнул я по плечу эквилианца. Правда рука весила килограмм пятьдесят.

Тарик ухмыльнулся:

— Я конечно чувствовал что ты воин, но чтобы настолько… — степняк покачал головой.

Я хмыкнул.

— Бог помог мне. Если бы не Ареан, хрена бы мы с тобой сейчас разговаривали. — честно признался я.

— Ареан? — лицо Варгона удивлённо вытянулось.

— Он самый. — кивнул я.

«Будь он неладен. Нашёл же к кому в долги залезть!»

— На берегу много осталось? — осматриваясь спросил я.

Огромный по площади плот был битком набит народом, товаром, и уцелевшими лошадьми.

— Забрали всё и всех, кто решился таки идти на тот берег. — ответил Хата, кивком указывая мне за спину.

Обернувшись, я с удивлением воззрился на вереницу грубо сколоченных плотов, привязанных к основному плавсредству толстыми канатами. Среди нагромождения всякого добра мелькали фигурки людей и тангоров. По правую руку плоты скреплялись между собой толстенными брёвнами, что явно было сделано для токо, дабы «хвост» не заносило шибко вниз по течению.

«Хм, находчиво. Но всё равно непонятно, как главная баржа держит курс? И как она вообще плывёт, да ещё с такими прицепами?»

На медленно отдаляющемся берегу видно было дымящийся курган из рахских тел.

— Пришлось помучаться конечно, — зазвучал голос Молчуна. — Разобрали телеги, да редкие деревца далее по тракту посрубили. Не стоит трупами привечать водяков к переправе. Даже если они рахские.