медленно, говорят мало, редко улыбаются и стараются избегать зрительного контакта с другими», – говорит антрополог Барри Хьюлетт, описывая подчиненное поведение, которое приматологи сразу же распознают у павианов, знающих о существовании рангов, и которое все остальные люди стали ассоциировать со сломленными этническими меньшинствами[1027].

Пигмеи охотно принимают роль слуг в обмен на товары, которые они не могут приобрести другим способом. Этнические меньшинства внутри общества, казалось бы, имеют похожие мотивы для того, чтобы принимать свое положение. В действительности, сохраняя свою независимость и право вернуться на свои территории в лесу, когда они пожелают, пигмеи избегают постоянного неравенства, с которым сталкиваются этнические группы, запертые в обществе, контролируемом большинством. Известно, что локальные группы пигмеев могут разорвать связи с одной земледельческой деревней и установить взаимоотношения с деревней в другом месте[1028]. В сущности, эти пигмеи меняют одну доминантную группу на другую, которая, возможно, предлагает лучшие взаимоотношения.

Способность принимать целую группу бывших чужаков – этническую группу – в общество, а также возможность изменения ее статуса внутри этого общества, вероятно, берут начало в человеческой реакции, которая сформировалась в процессе эволюции и обеспечивала выживание в рабстве. Ни один раб не мог исправить плохое положение, перейдя из одного сообщества в другое, как это делают пигмеи, но способность рабов адаптироваться к неволе помогала выдерживать испытания и иногда давала возможность улучшить свою жизнь. Команчи могли отчасти принимать рабов в племя, когда считалось, что те обрели надлежащие черты личности, переняв главные маркеры их общества. Это означало усвоение обычаев и языка команчей. Наибольших успехов достигали чужаки, захваченные еще детьми и выращенные семьями команчей. Дети всегда были идеальными военными «трофеями», во-первых, потому что их легко контролировать, и, во-вторых, потому что, имея пластичную идентичность, они ассимилируются (становятся личностью) более полно, чем взрослые[1029]. Фактически, по данным одного исследования, до достижения 15 лет дети проходят через критический период, когда они лучше всего воспринимают и мастерски усваивают культуру[1030]. Тем не менее усыновление/удочерение семьей – это одно, а быть полностью принятым обществом – совсем другое, и с этим препятствием по-прежнему сталкиваются дети, приемные родители которых принадлежат к другой культуре. В целом же, если у раба была возможность ассимилироваться, его детей и внуков воспринимали так же благосклонно, как в наши дни в странах воспринимают множество тех, кто является гражданином во втором или третьем поколении[1031]. Команчи предлагали рабам кратчайший путь, но планка была высокой. Чтобы стать настоящим команчем и вступить в брак с представительницей племени, раб должен был проявить героизм на поле боя.

Перспективы раба занять более высокое положение и, возможно, стать членом общества зависели от законов этого общества. Некоторые повышали свой статус, но только для того, чтобы стать могущественными рабами, как было в Османской империи; или заслуживали личную свободу, как рабы команчей, или иногда получали свободу как класс. У греков была демократия, но они редко освобождали рабов; с другой стороны, римляне захватывали множество рабов, но охотно их освобождали. Рабы римлян могли получить гражданство более легко, чем чужеземцы, проживавшие в Риме на протяжении поколений[1032]. Однако попыткам бывших рабов повысить свой статус могли помешать. Свидетельства происхождения – так, в наши дни темный цвет кожи часто ассоциируется с рабством в прошлом – могли становиться препятствием. В результате официальное изменение статуса не всегда превращалось в настоящее улучшение социального положения. Количество препятствий для достижения успеха выросло после Гражданской войны в США, когда лишь немногие люди нанимали на работу освобожденных рабов, множество которых в конечном итоге оказались в еще более плачевном положении по сравнению с тем, что приносило им страдания в неволе[1033]. Помехи, создаваемые обществами на пути социального признания и поддержки этнических групп, менее внушительны, но тем не менее они существуют.

Интеграция

Одним из краеугольных камней процесса, благодаря которому этнические группы встраиваются в общество как его ценимые представители, является интеграция. Я использую этот термин для описания того, как представители этносов, сначала жившие пространственно обособленно, начинают смешиваться с доминантной группой. Даже простые вождества, состоявшие из нескольких деревень, не всегда разрешали такое простое смешение, наоборот, представителям каждой деревни позволялось жить только на территории своей деревни. Разрешение жителям далекой провинции (за исключением рабов, лишенных идентичности) вообще покидать их собственную землю было бы уступкой, которая, по мнению представителей доминантной группы, была рискованной. Такой строгий контроль передвижений внутри общества необычен. У других животных свобода перемещений всех членов сообщества по всей территории – это норма. У некоторых видов члены сообщества делят территорию между собой: отдельные луговые собачки и самки шимпанзе, а также афалины часто предпочитают определенные участки. Территории, использовавшиеся общинами, часто были поделены чуть более сложно: каждая локальная группа находилась на «родном» участке общей территории, который ее представители знали лучше всего. Но во всех приведенных примерах индивидуумы могли свободно перейти куда-нибудь в другое место в пределах территории.

Территориальность у людей стала гораздо более сложной, когда общества разрослись и начали включать чужие группы и превращать их в этнические группы. Инки заставляли большинство покоренных народов держаться отдельно как в социальном плане, так и географически. Как правило, лишь немногим представителям этнических групп, наделенным высоким статусом по сбору со своего народа дани инкам, позволялось перемещаться по знаменитым дорогам. Даже великодушные общества не всегда охотно позволяли этническим группам свободно посещать столицу. Большинство или все этнические меньшинства, особенно имеющие низкое происхождение, оставались постоянно в том регионе, где родились. Для того чтобы заслужить право передвижения, жители провинций должны были постоянно демонстрировать лояльность и покорность до тех пор, пока доминантная группа не убедится, что больше нет необходимости применять силу. Навязанное обособление продолжалось, пока группа не ассимилировалась достаточно, чтобы ее представителей стали рассматривать как заслуживающих доверия. Изменения требовали, чтобы доминантная группа мирилась с тем, что представители этносов узнают и перенимают культуру страны, пусть и с безопасного расстояния. Китайские династии не допускали в центр империи подданных, живших в провинциях, до тех пор, пока их поведение, соответствующее хань, не пройдет проверку. К тому времени эти люди, вероятно, уже чувствовали себя «почти хань». Процесс подготовил их к встраиванию в более широкие слои населения за счет культивирования преданности, когда интересы их общества оценивались выше, чем интересы их этноса. У терпимых и самоуверенных римлян интеграция часто предшествовала ассимиляции: множество отличавшихся групп устраивалось в столице.

Как бы то ни было, в конечном счете разрешение расселяться из места происхождения этноса служило для укрепления власти большинства. Расселившиеся люди, вероятно, в итоге меньше