Лавиния кивнула. Даже если б и хотела, идти она больше не могла.

— Я передохну и приду, Сцинка. Тут уже не заблужусь.

— Не надо бы тебе ходить без меня, — покачала головой Сцинка. Женщин в округе нет.

— Давай условимся о месте встречи, — предложила Лавиния.

— Хорошо, — кивнула Алиша, — доберешься, сразу подходи к скупщикам. Спроси меня. Обязательно меня спроси.

— Так, может, как дойдёшь, отпустишь Ксандро, а он ко мне вернётся? — Лавиния улыбнулась, поймав взгляд любовничка. Сцинка поморщилась.

— Хорошо. Жди здесь. Так безопасней. Если кого-то увидишь, скажешь, что привела работников на продажу. Сцинка сейчас договаривается. Поняла?

— Что ты, Сцинка, со мной, как с дурой? — Лавинья надулась.

— Не забудь… — только повторила Сцинка, толкнув вперёд Ксандро. — Работничка забираю. Сиди тихо.

Ксандро и Сцинка начали небольшой подъём в гору, за которым последует спуск в низину, к уже опустошённому развалу, куда сгонялись приведённые рабы. Алиша приостановилась, вытащила верёвку, окликнула любовника подруги.

— Ну-ка, постой.

— Чего ещё? — увалень неохотно повернулся.

— Протяни руки. Надо связать.

Ксандро отступил на шаг.

— Не дам я тебе себя связывать. Я вольный человек.

— И документы у тебя есть, раз вольный?

— Сгорели они, — Ксандро поморщился. — Лавинья ничего такого не говорила: про связать.

— А что говорила?

— Что надо двух дам, её значит, и тебя, сопроводить к каменоломням.

— И как, сопроводил? Теперь протягивай руки.

— Пойду, спрошу у Лавинии, — Ксандро было решил идти назад, но уйти не успел. Сцинка коротко ударила его под дых. Только он присел, поставила ножик к горлу.

— Ксандро, здесь тебя резать мне не резон. Зря, что ли, вела сквозь пустыню. Ручки вытяни, я тебя свяжу. Больно не будет.

Любовник Лавинии не послушался, попытался Сцинку толкнуть. Она отскочила, полоснув по его щеке тонким лезвием. Ксандро, ругаясь, схватился за порез.

— Шваль пустынная. Что творишь?

— А ты будь послушнее. Поласковее. Мадамы в публичном доме не научили? — Сцинка легонько пнула Ксандро в ногу. — Развращает вас сытая жизнь.

Ксандро поднялся. Его товарный вид Сцинка слегка подпортила. Ну, не конкурентам же Мадам Делавинь она собралась его продавать.

После того, как руки были связаны, Ксандро преодолел подъём и нехотя поплёлся вниз. Теперь их с Сцинкой было видно.

Дойдя до места, Сцинка осмотрелась. Люди, повозки, вьючные животные — всё покрыто тонким слоем песка и каменной пыли. Надо было найти, кому здесь продают рабов. В общем-то, соображения у Сцинки были.

Пока они шли, озираясь, а Сцинка то и дело подталкивала еле шевелящего ногами Ксандро, к ней подбежали.

— Госпожа привела раба? Один золотой, и…

— Сгинь… Хотя… — Сцинка кивнула, чтобы человек подошёл. — Иеремия здесь?

— А госпожа уверена, что…

— А ты уверен, что тебе не нужен твой язык? — Сцинка метнулась, улучив момент, поймала нижнюю челюсть проходимца, сдавила. Вытащила и зажала меж своих пальцев упомянутый язык. По изменившемуся взгляду убедившись в согласии бедолаги дальше не тратить время впустую, она его оттолкнула, вытерла о штанину пальцы.

— Так где Иеремия?

— Я провошу, госпоша, — прошепелявил человек, нагибаясь к земле, взмахом руки предлагая Сцинке следовать за собой.

Вскоре Алиша увидела того, кого искала. Она не была уверена, что этот человек будет на каменоломнях. В последний раз, когда они виделись, он говорил, что ждёт счастливого часа, чтобы покинуть это гиблое место. Час, видимо, так и не наступил.

— Сцинка, — удивлённо повёл бровью мужчина. — Какими судьбами?

— Иеремия, — Алиша слегка поклонилась. — Да вот, привела.

— Брось, Сцинка, для тебя я Рёма. Разве мы не друзья?

— Конечно, Рёма. Если ты не боишься, что нас услышат.

— Надеюсь, что услышат. Водить дружбу с Песчаной Сцинкой — да я этим при каждом удобном случае хвалюсь. — Иеремия скупо рассмеялся. В голосе и смехе его, перемежающимся с сиплым кашлем, сквозила вездесущая пыль. Он кашлял пылью, харкал пылью. Смеялся пылью. Алиша улыбнулась.

— Купишь? — она толкнула Ксандро вперёд.

— Отчего бы не купить? — Иеремия внимательно осмотрел любовника Лавинии. — Где такого взяла?

— Мадам Делавинь продаёт своих работничков.

— Так это её? — удивился Рёма. — Не ближний свет.

— Да брось… День ходу.

— В Крансвене есть невольничий рынок.

— Рёма… — Алиша подошла поближе, — слышал про новый дом Мадам?

— Что-то слышал, — надсмотрщик Иеремия неопределённо повёл плечами. — Так она, что же, бережёт имя и потихоньку сбывает своих рабов?

— Не раб я… — подал голос Ксандро. Сцинка было дёрнулась поддать, но надсмотрщик её опередил. Кулаком ударил любовника Лавинии в живот. Тот свернулся, упал на землю.

— Не надо мешать господам разговаривать, — Иеремия поставил на Ксандро ногу. — Три золотых, Сцинка. В честь дружбы.

Алиша покачала головой.

— Пять.

— Да за что тут отдавать пять, Сцинка?

— Упитан, здоров. Дольше протянет на вашей кормёжке, — Алиша посмотрела вдаль, на уходящую в пустыню вереницу груженых повозок. Вместе с животными были запряжены и люди. — Рабы у тебя дохнут, как мухи. А новых брать особо неоткуда.

— Пять так пять, Сцинка. Только… — Рёма подошёл ближе, наклонился. — Если тебе, Сцинка, вдруг закажут твоего покорного слугу, — он легонько коснулся своей груди пальцами, — обещай подумать, прежде чем браться.

— Подумать могу, — Сцинка кивнула, — но обещать не буду.

— Обещание подумать уже много, Сцинка, — Иеремия растянул сухие губы в улыбке.

— Так а что Лавиния, как она?

— Говоришь же, что что-то слышал, — усмехнулась Алиша.

— Так правда про Смотрителя? — Рёма, показалось, удивился. — А такая славная была женщина.

— Она пока жива, Рёма.

— Жива, да не про нашу честь.

— Какая уж честь.

— Сцинка, — Иеремия подозвал людей, кивком указал на всё ещё лежавшего на земле Ксандро, — а правда, что ты училась мастерству у той самой Пустынной Розы?

Ксандро подхватили под руки, поволокли от них прочь. Он что-то прошипел Сцинке. Его пнули. Алиша не обращала внимания, она следила за тем, как Рёма, спрашивая про Мадам Аду, отсчитывает пять золотых.