Впрочем, кое-какой интерес я все же заметила. Чисто мужской — такой же оценивающий, как у Мишеля. И ревнивый прищур женщин — даже у бабушки-негритянки.

Я уже знала от Джейка, что наших в центре семнадцать человек, я — восемнадцатая, он сам и Мишель не в счет. Десять мужчин и семь женщин, где-то от семнадцати до шестидесяти лет. Все из разных стран, из России больше никого. Мы перекинулись буквально несколькими фразами, но тут появился преподаватель — такой же высокий и здоровенный, как и все обитатели этого мира. Поинтересовавшись моим именем, он назвал свое: Грайш. Фамилий как таковых здесь не имелось, в официальных случаях и в документах к личному имени добавляли имя отца.

Уже к концу первого часа я поняла, что была неправа. Система разговорного практикума оказалась построена так, чтобы в беседе участвовали все, независимо от уровня подготовки. Грайш выступал как дирижер, умело направляя, подкидывая вопросы и наблюдая за тем, чтобы никто не оставался в стороне, даже я. Если кто-то говорил неправильно или не мог подобрать нужные слова, остальные помогали. Конечно, будь группа поменьше, все это работало бы более эффективно, но уж как сложилось.

Вне занятий общались попаданцы не слишком активно, причем не только наши. У кого-то завязывались личные отношения — любовные или дружеские, небольшими группками собирались после ужина в столовой или в чьей-то в комнате. Пару раз я сходила на танцы — посмотреть, как все организовано. Выяснилось, что никак. Сидели за столами, разговаривали, пили и ели что-то из буфета, топтались на свободном пространстве под диковатую местную музыку, кто во что горазд. Предпочтение отдавалось танцам обжимательным, а поскольку я не любила, когда лапают незнакомые и неинтересные люди, этот формат мне не годился.

Из всей нашей земной компании симпатию у меня вызвали только трое. Они, по крайней мере, выглядели не такими понурыми, чем остальные, да и держались вместе, поэтому я постаралась прибиться к ним.

Блондинка Грейс из Канады, на три года старше меня, попала в Рэллу прямо из своей квартиры, в ночной рубашке и с маской для сна на глазах. Сорокалетний чех Войтех ехал в метро, выходил из вагона, но вместо платформы оказался здесь, на берегу моря.

Третьей была двадцатилетняя гречанка Димитра, соседка Грейс по комнате. До экзамена ей оставалось меньше месяца. Она возвращалась поздно вечером от подруги, но домой так и не попала. Пожалуй, Димитра была самой если не веселой, то хотя бы неунывающей из всех, кого я здесь видела. Ее принцип “что бы ни случилось, надо жить дальше” очень мне импонировал. Не нравилось в ней только одно. Она с таким придыханием упоминала о Джейке, что я невольно начинала злиться. А ссориться с ней из-за него уж точно не хотелось.

Да, Джейка я ждала и скучала по нему. Хотя от анализа этих чувств старательно отмахивалась.

Не сейчас!

Почему-то казалось, что на китайца в карантине обязательно наложится еще какой-нибудь новый попаданец. Или же китаец все-таки чем-нибудь заболел, а это означало, что Джейка я не увижу еще долго. Но он появился на десятый день моего пребывания в центре. Ожидаемо — и все же неожиданно.

Это как раз был выходной, и все желающие после завтрака могли до вечера уйти в город. Если бы не китаец, мы пошли бы куда-нибудь с Джейком, а одной в первый раз было слишком страшно. Если толком ничего не знаешь и едва можешь объясняться, запросто влипнешь в неприятности.

— Вера, — позвал меня Мишель, когда я выходила из столовой, прикидывая, чем занять день. Если только учебой. Хоть бы спортзал отремонтировали побыстрее, что ли.

Обернувшись, я ждала продолжения.

— Не хотите прогуляться со мной в город? — приторно улыбнулся он.

С тобой точно не хочу, козел, мрачно подумала я. Но ответила вежливо:

— Извините, Мишель, я договорилась с девушками из группы. Они покажут мне магазины и помогут купить одежду.

Накануне я слышала, как Грейс и Димитра обсуждали, куда пойдут в выходной. Мне не предлагали, но можно было действительно напроситься с ними, вряд ли отказали бы.

— Очень жаль, — вздохнул Мишель, и в этот момент я услышала знакомый голос.

Джейк стоял чуть поодаль с пожилым китайцем, на лице которого было такое несчастное и растерянное выражение, что защипало в носу.

— Привет, — подойдя к нам, Джейк положил руку мне на плечо, может быть, капельку демонстративно, но я вовсе не возражала. — Как ты, осваиваешься?

— Хорошо, — кивнула я. И добавила, так же демонстративно: — Твое предложение в силе? Я на всякий случай договорилась с девочками, но ты в приоритете, конечно.

— Отлично. Иди получи пособие и собирайся, а я устрою Ли и зайду за тобой. В какой ты комнате?

— В двадцать второй, — адресованная ему довольная улыбка и злорадная ухмылка, предназначенная Мишелю, наверняка слились в странную гримасу.

— Пойдешь в город? — спросила Зунно, когда я вернулась к себе.

— Да, — кивнула я, подойдя к зеркалу причесаться и подкраситься.

— Одна?

— С Джейком.

Одобряюще шлепнув губой, она подхватила сумку и убежала: Мурунно ждал ее в коридоре. Зунно была из тех редких счастливиц, которые нашли себе пару из своего же мира. Хотя у нее остался дома муж, она, похоже, не слишком по нему скучала и быстро подыскала замену. Судить, а тем более осуждать я бы не взялась. Нормальные критерии не работали в ненормальных условиях.

К тому времени, когда Джейк зашел за мной, я, полностью готовая, нетерпеливо бродила по комнате взад-вперед. И дело было… нет, не в том, что это свидание. Тут я как раз не была уверена, причем с обеих сторон. Но для меня выход в город означал новый этап жизни в этом мире. Очень важный этап.

— Не знаю, помнишь ты или нет, — сказал Джейк, когда мы вышли за ограду, — но любые проявления интимности на людях здесь считаются крайне дурным тоном. В тюрьму не посадят, конечно, но посмотрят косо.

— Помню, — фыркнула я, на всякий случай отодвинувшись от него на шаг в сторону. — Только в твоей книжечке не написано, что подразумевается под интимностью.

— В моей книжечке написано о том, что нужно на экзамене, — парировал он, придвинувшись на этот же шаг ближе. — Раскрывать подробнее тебя не попросят. Если б я описал все до мелочей, получился бы не один том. Максимум что позволено на улице — это дотронуться до плеча или до кисти. Универсальный жест. А вот идти, держась за руки, уже неприлично. Не говоря уже о большем.

— Фу, какие ханжи. А это ты к чему мне сейчас сказал? Чтобы я тебя случайно за руку не схватила?

— Это к тому, что я хотел бы взять тебя за руку, Вера. Ну там… как школьники гуляют, — усмехнулся Джейк.

— И все?

— Нет. Не все…

Наверно, тут надо было бы притормозить, но… Кто знает, может, он уже завтра снова отправится в карантин, и мы не увидимся еще двадцать дней. Какие тут, спрашивается, могут сложиться отношения?