Зеленоватое пламя всколыхнулось, запахло чем-то горьковато-острым.

Оня поводила свечой перед зеркалом да принялась что-то шептать.

Все замерли, пристально уставившись в стекло.

Время шло, но ничего не происходило. Только бабка продолжала наговаривать какое-то заклятье. Да заметно похолодало вокруг, по ногам потянуло морозцем.

Когда у Клавдии заслезились глаза, вдруг громко всхрапнул дворовый, и в тот же миг в стекле проявилась картинка.

Неказистый мужичок в кепчонке да солнцезащитных очках стоял перед Раиской. Женщина кокетливо улыбалась и хлопала ресницами.

О чем они говорили, разобрать было невозможно. Кавалер в кепке в чём-то убеждал Раиску, она кивала, соглашаясь. После сняла с пальца кольцо и протянула собеседнику. Выхватив украшение, мужичонка воровато огляделся, а после сдёрнул очки…

Не сдержавшись, Никаноровна чертыхнулась.

И зеркало будто отозвалось. В стекле полыхнуло ослепительным светом, со звоном брызнули по сторонам осколки. Затрещало, задёргалось пламя свечи, по комнате поплыл удушливый дым…

Баба Оня поспешно накинула на стол покрывало, щедро поливая сверху из бутылочки с полынным отваром. Варвара успела прихватить догорающую свечу и водила ею по сторонам, словно отгоняя нечто невидимое.

– Вроде бы пронесло. – прошептала взволнованная Грапа.

– Вот я кому-то люлей отвешу! – побелевшая Матрёша воинственно направилась в сторону Никаноровны.

– Ты руки-то придержи, – огрызнулась та. – Вы, может, привычные к такому, а меня проняло.

– Нет, вы видали её? – обернулась Матрёша к товаркам. – Чуть всё не испортила, и нас же обвиняет!

У Клавдии запершило в горле, рядом раскашлялся дворовый, просипел возмущённо:

– Открой окно, Никанориха!

Никаноровна послушалась, но не стерпела обзывательства, обругала растрёпанного со сна кота.

– Закройси, бабушка. – отмахнулся тот. – Я ведь и укусить могу. Не доводи до греха.

– Напугал! – усмехнулась Никаноровна. – Я с новыми зубами тоже кусачей стала.

– Вы напрасно смеетесь. – осадила её Матрёша. – У нашего котея ядовитая слюна, как у змеи.

И хмыкнула, заметив, как вздрогнула бабка.

– Ну, понесла… – возмутился дворовый и принюхался. – Вы что учудили, девки? Гари напустили, полынью навоняли!

– В прошлое смотрели, батюшка, – баба Оня и Грапа собирали осколки в холстину. – Да не рассчитали маленько. Не выдержало зеркало.

– Не наговаривай на себя, Оня! – встряла Матрёша. – Это всё из-за неё.

– Простите. – повинилась Никаноровна. – Я не хотела. Случайно получилось.

– Тот мужичок… в зеркале… был колдун? – перевела разговор Клавдия. – Такой маленький. Неказистый.

– Сантехник-то, – заявила Никаноровна. – Дядька Алексей. Про него, беднягу, никто и не вспомнил. А он, выходит, тоже пострадал.

– Значит, всё было впустую? – вздохнула Клавдия.

– Не скажи. – не согласилась Матрёша. – Мы знаем теперь точно, что колдуну нужно кольцо. А Раиску он просто выпил. Подкрепился и все дела.

– А у меня почему не забрал кольцо? – удивилась Никаноровна. – Ночью ж и на меня покушался.

– Побоялси, что покусаешь, – хихикнул кот.

– Кольцо просто так забрать не получится. – объяснила Оня. – Его можно добровольно отдать.

– Для того и вселилси в вашего дядьку. Тот шурымурничал с Раиской. И доигралси, сердешный.

– Колдун восстал и хочет вернуть своё, – пробормотала Грапа. – А люди для него пища, он жИвой силы подкрепляет.

– И что теперь делать? – Никаноровна оглядела собравшихся.

– Бороться. – серьёзно сказала баба Оня. – Есть у меня одна задумка. Если всем миром возьмёмся – справимся.

Глава 9

После ритуала девчата разошлись по домам. Гостей отправили к Матрёше, решили, что Никаноровне с Клавдией не стоит возвращаться в пансион.

– А вещи-то, вещи наши там! – возмущалась по дороге Никаноровна. – И отдых проплачен! Кто траты возместит? Кто денежки вернёт? Может быть вы?

– Не денутся никуда ваши вещи. – успокоила бабку Варвара. – И деньги вы не потеряете. Обещаю.

– Выдворим колдуна, и продолжите отдыхать, – поддержала подругу Матрёша. – Думаю, за пару дней всё разрешится.

– А если персонал нас хватится?

– Не хватится. – загадочно улыбнулась Матрёша. – Оня им глаза отведёт.

– Это как же?

– Не важно, главное для вас – переждать в безопасном месте. Я ясно излагаю?

– Куда уж яснее, – фыркнула Никаноровна. – Всё за нас решили, никого не спросились.

Клавдия покосилась на Никаноровну и вздохнула. Подобная перспектива не слишком радовала и её. Немного помявшись, она решилась спросить главное:

– А если у вас не получится? Как тогда быть?

– Что не получится? – вздёрнула брови Матрёша.

– Ну, с колдуном… То, что задумали, не получится. Не получится его прогнать. Что тогда?

– Это даже не обсуждается, – отрезала Матрёша. – И не с такими справлялись.

– Но что вы можете сделать?

– Многое. Оня сейчас решает.

– Оня решает, – передразнила Никаноровна. – У других что, своих мозгов нету?

– Вы, уважаемая, язычок прикусите. – Матрёша в негодовании приостановилась. – Не знаете человека, вот и помалкивайте.

– А ты мне не указывай, что можно, а чего нельзя, – тут же отбрила бабка. – Не доросла ещё.

– Евдокия Никаноровна, – взмолилась Клавдия. – Уймитесь. Сказано вам – всё разрешится, вот и ждите.

– Ты, Клавочка, под ихнее влияние подпала. Так нельзя!

– Баста! – гаркнула Матрёша. – Я с вами возиться не стану. Не нравится – отправляйтесь обратно. Прямиком к вашему Ивану Ильичу. И кольцо ему вручите, порадуйте старика.

– Матрёша. – укоризненно протянула Варвара. – Ну зачем ты так. Евдокия Никаноровна просто растеряна. Сейчас приготовим что-нибудь вкусное. Отдохнём. И всё само собой устаканится.

– А что у вас есть? – бесцеремонно поинтересовалась бабка. – Я мясо хочу, организму нужен белок.

– Вот мяса и нажарим. И картошечки к нему, – Варвара приобняла строптивицу и повлекла за собой к дому.

Пока девчата возились на кухне, Никаноровна поучала товарку.

– Ты, Клавочка, слишком доверчива. Негоже так себя вести. Кто их знает, что это за компания. Может у самих рыльце в пушку!

– Не думаю. Люди здесь открытые и гостеприимные. Искренне хотят всем помочь.

– Не знаю, не знаю… – пробормотала бабка. – Сомнительно мне что-то.

Клавдия, чтобы не слушать её, прилегла на кровать, отвернулась к стене, сделала вид, что дремлет. Прикрыв глаза, стала вспоминать, как гуляла по лесу, слушала пение птиц, любовалась первыми цветами. Она и вправду устала – события последних дней всё перепутали в голове. Ворчливый голосок Никаноровны звучал теперь будто издалека и странным образом убаюкивал её. Клавдия и сама не заметила, как задремала.

Убедившись, что приятельница спит, Никаноровна исследовала комнату, но не найдя ничего интересного, решила разведать, что происходит на кухне.

Разобрать доносящиеся из-за двери голоса поначалу не удавалось, и бабка чуть подтолкнула створку, сунулась ухом в щель.

Матрёша с Варварой спорили. Увлечённые разговором, не заметили, что их подслушивают.

– Это опасный ритуал! – Варвара не скрывала беспокойства.

– Опасный. – согласилась Матрёша. – Но по-другому вряд ли получится.

– Баба Оня уже в годах. Что, если случится непоправимое?

– Даже думать про то не хочу! Она справится. А мы поможем.

– А я вот думаю про это! И