Девица, находившаяся в коридоре, по ту сторону от проломанной дыры тоже усмехнулась, и, шутливо отсалютовав Алине, продолжила свой путь по коридору, таща за руку волочившееся за ней по полу тело. В этом теле Алина не узнавала никого из знакомых ей соседей, она вообще с трудом узнавала в этом что-то человеческое. Худое, длинное, беловолосое существо. Пару мгновений, и обе – девица и ее ноша – скрылись за куском стены. Последнее, что увидела Алина – это волочившиеся по полу ноги с длинными, сильно отросшими ногтями, такие же были и на руках у существа.

По спине Алины пробежал мерзкий холодок, она покосилась на стену слева от себя, потом перевела взгляд на прикроватный столик. Похоже, вопрос о том, откуда взялись эти глубокие отметины и кто их поставил, уже отпадал.

Но даже не это добило Алину. Не бесчувственное тело непонятного существа, и не то, с какой легкостью эта незнакомая девица его тащила. И даже не то, как она отсалютовала Алине, сверкнув кольцом в форме черепа, которое в этот момент было на ее указательном пальце.

Ноги Алины подвели ее, и она опустилась на замусоренный пол. Голова кружилась, ее тошнило, в глазах начало темнеть – верные признаки приближающегося обморока. Каким-то чудом она сообразила лечь, уставилась в потолок и облегченно выдохнула. Все верно, а то она уже посчитала себя спятившей – лепнины в виде девушки на потолке не оказалось.

Конечно, – успела подумать Алина, прежде чем отключиться. – Конечно, ее там нет, она ведь только что прошла по коридору мимо меня.

Улыбнувшись этой мысли, она, наконец, провалилась в обморок. Последнее, что услышала Алина, был громкий визг шин, топот многочисленных ног и голоса. Обычные. Человеческие.

– В общей сложности, в квартирке той нехорошей, нашли одну мертвую жертву, одну – живую, человеческие останки, одну упырицу, и пятерых гулей, – подытожил Бергман, протирая очки. – Включая того гуля, которого ты, Стас, вышвырнул из окна.

– И сам выпал следом, – весело поддакнула Чума из под капюшона, балансируя на задних ножках стула. – Че, Батуев, мягко приземлился?

Ответом Чуме был оттопыренный средний палец. Чума фыркнула. Стас спросил:

– Что по мертвой жертве и человеческим останкам?

– Первый – это Горин Олег Сергеевич, хозяин квартиры. Умер по естественным причинам, и относительно недавно. Эта дрянь им, похоже, не питалась. Насчет останков – пока точно не известно, но предположения имеются. То, как они хранились, аккуратно сложенные и убранные в специальный кейс, наталкивает на определенные мысли. В общем, будем устанавливать. Одно можно сказать с определенностью, упырица к ним явно сильно прикипела.

– Прям как я к Батуеву в свое время, да, Батуев? Теперь буду знать, что с твоими останками делать, – похоже, Чума сегодня была в отличном настроении. Но Стас пропустил мимо ушей. Если воспринимать все, о чем порой трындела Чума, то можно смело переселяться в дурку.

– Это хоть не зря все было? Есть более или менее достойные кандидаты – сменщики?

Бергман изобразил какой-то неопределенный жест.

– Гуль очень сильный. Не чета тебе, Стас, но его можно будет поднатаскать, только сначала подлечим. Из него может выйти толк. Честно говоря, я не ожидал, что гулей там окажется так много.

Батуев пожал плечами, как бы в извиняющемся жесте:

– Пардон, но убрать всех чисто, мирно и спокойно не вышло. Немного наследил.

– Немного? Да там по всей квартире кровища размазана была.

– Там, где ты столкнулась с упырицей – еще больше крови, – возразил Бергман, – так что, вы одинаково хороши. Полиция была просто в восторге. Теперь все придется шифровать, как бытовую поножовщину и резню.

– Может, маньяка выдумаете лучше, – хмыкнула Чума и крутанула кольцо в форме черепа на пальце. – А с девчонкой что? Когда я уходила, она была, малость… не в себе.

– Мы забрали ее, пока на реабилитации. Но, в общем, идет на поправку.

– Может, нам, это, цветочки ей занести? – весело тренькнула Чума, но Стас грозно сдвинул брови, и та сникла. – Ладно-ладно, шутка же.

– Лучше скажи, что там с упырицей? Крепкий орешек, как мы и предполагали?

Чума пожала плечами:

– Само собой, раз все это время мне пришлось ломать эту гадину, а не помогать Батуеву с гулями. Но он и сам отлично справился, правда, чуть было не угробил своего приемничка, а так, аналитики ваши правы были – редкая, почти реликтовая тварь. Взяла полный контроль над людьми, превратив их в гулей. Но, что интересно, не в безмозглых тварей. Когда я ее гасить стала, они рванули на меня, мама не горюй, но не как тупые зомби, а со знанием дела. Давно так мое очко не сжималось, скажу я вам. Хорошо, Батуев у нас спец по ломанию гульих костей. Что по самой упырице, то в городах такие прожорливые не водятся. Эта капец какая древняя, и к тому же пришлая, скорее всего откуда-нибудь из сел, деревенек мертвых. От голода подалась за пропитанием. И нашла его себе. Интересно, что парня того – батуевского гуля – она практически не изменила. Подкрутила сознание, но, в общем, внешне он сохранил свой человеческий вид. Правда, после Батуева он стал по всем параметрам походить на монстра. А, вообще, все выглядит так, словно она себе создала свою собственную семейку. В любом случае, допросите батуевского гуля и эту стерву, тогда картина прояснится.

– Гуль в сознании, – Бергман пожал плечами. – Но пока не в адеквате, только повторяет постоянно, что хочет видеть Марианну.

– Кого-кого?

– Это нам и предстоит выяснить. Похоже, есть еще одна, и в квартире ее не было. Значит, она не поймана, – Стас и Чума переглянулись, Бергман продолжил, – Если она такая же сильная, как и пойманный гуль, то у нас могут возникнуть проблемы.

– А если она тоже упырица, и батуевский гуль ее поэтому и звал, – предположил Стас.

Бергман развел руками, а Чума хмыкнула:

– «Батуевский гуль» – а хорошо звучит.

– Чума, посерьезнее.

– Ну а чего? – махнула рукой Чума, – самый что ни есть нормальный гуль. Только Батуев у нас неправильный какой-то. Прикинь, Бергман, все сторонится своей лучшей и старинной подруги. Стесняется и ни с дружками, ни с девушкой не знакомит. Что за безобразие.

Откинувшись на спинку стула, Стас вскинул бровь, едва заметно хмыкнув. Сколько лет прошло, а она все такая же вруша. Все было совсем не так.

Бергман закатил глаза:

– Я, конечно, понимаю, что вам обоим плевать на благо человечества, но все же…

– Ладно-ладно, – проворчала Чума, – эта Марианна может быть и