Чай оказался горячим и вкусным, и Дима не сумел устоятьпротив искушения. Хотя по большому счету ему сейчас не следовало тутрассиживаться.

— Вот эта женщина? — Старуха с неприязньюпосмотрела на Марину, и та едва не задохнулась от возмущения. Старая ведьмапрекрасно видела, что она не выходила из комнаты!

Дима повернул голову, трагически поглядел на «творение руксвоих» и помотал головой:

— Нет, это — моя сестра.

Анисья Петровна некоторое время молча изучала Марину, потомлицо ее медленно расплылось в сладчайшей улыбке.

— Какая очаровательная молодая женщина! —воскликнула она. И, обратившись к Марине, спросила:

— Не хотите ли чаю?

Та отрицательно покачала головой, а Юрий спросил у Димы:

— Так кто же на вас напал в холле?

— Это Софья, — утвердительным тоном заявилАркадий, который, конечно, сам ничего не видел. — Что она вам сказала?

— Она говорила всякие глупости. Про колбасу, —смущаясь, ответил Дима.

— Послушайте, вы что, не видите? Он сумасшедший! —решительно заявила Дарья. — Я требую, чтобы его выгнали из нашего дома.

— Это мой дом! — громовым голосом заявиластаруха. — И здесь будут находиться все, кого я желаю видеть!

— Ваша Софья сказала, — поспешно продолжил Дима,оглядываясь на Дарью, — что мне не следует переступать ваш порог, потомучто внутри меня ждет смерть.

— Ну вот! — сердито воскликнул Аркадий. — Умоей сестры очередное завихрение. Чтобы вы были в курсе: она считает себяпровидицей.

— И часто сбываются ее предсказания? — с опаскойспросил Дима.

— Не знаю, не знаю… Я не проверял.

— А что еще она сказала? — заинтересовался ВалерийЛеопольдович, протирая свои очки. Он мышкой просочился в комнату и до сих порсидел молча, не подавая признаков жизни. Дима сосредоточил на нем взгляд. Итак,подозреваемый номер три. Второй сын Анисьи Петровны, родной брат утонувшего вванне Ивана Леопольдовича. Стало быть, он приходится дядей Аркадию, Юрию иСофье. Тот, который удался в своего французского папашу и раскатывает по миру,вскрывая, словно консервные банки, древние пирамиды.

Нет, но как эта дура Софья его напугала!

— Она схватила меня за шею и прижала к стене, —вслух пожаловался Дима.

У него была смутная надежда, что Софья настолько утомилародственников своим шокирующим поведением, что в этом деле они примут егосторону. Однако никто не роптал, все просто смотрели на него и ждалипродолжения.

— Она заявила, что, если я задержусь в этом доме, яумру! Умру от укола.

— Ну, от уколов не умирают! — горячо возразиламолоденькая медсестра, которая смотрела на Диму во все глаза. — От уколов,наоборот, — выздоравливают.

Марина готова была поклясться, что, несмотря на свой дикийвид, младший босс заставил юное сердце сестрички вздрогнуть и забиться сильнее.Девице, вероятно, только-только перевалило за двадцать. Она привлекала вниманиеневинным треугольным личиком, обрамленным осветленными кудряшками, и ярконакрашенными губами. Как позже выяснилось, медсестру звали Катей. Она неотлучнонаходилась возле старухи, которая заявила всем, что непременно скоро умрет, ибросила все силы на то, чтобы отсрочить свой конец.

Дима встретился с медсестрой глазами и подумал, что если онанаходилась в доме в момент смерти Ивана Леопольдовича, то ее тоже нужно внестив список, подозреваемых. Мало ли что? Может, покойный щипал ее за мягкое место,ей это надоело, и она избавилась от него, когда подвернулся удобный случай.Анисья Петровна сказала, что дверь в ванную не была закрыта изнутри. В семьеникто никогда не запирался, когда шел купаться, — просто вешал снаружи наручку полотенце. Вроде таблички — ванная комната занята. Как раз во избежаниенесчастных случаев. Ирония судьбы!

— Простите, но при чем здесь колбаса? — недоуменноспросил Валерий Леопольдович и снял очки.

Без них он выглядел растерянным и каким-то жалким.

— Она сказала, — обескураженно развел рукамиДима, — что мне следует опасаться продуктового изобилия. «Я вижу смерть иколбасу!» — процитировал он замогильным голосом и поводил растопыреннойпятерней в воздухе.

— В этом нет ничего смешного, — раздался от дверихриплый низкий голос.

— Софья! — укоризненно воскликнули одновременноАркадий и Роман.

На пороге гостиной стояла маленькая тощенькая женщинапримерно сорока лет. Непонятно, как она могла схватить высокого и сильного Димуза горло и прижимать его к стене. Скорее всего, она просто его здоровонапугала. Впрочем, Марина тоже испугалась бы: у Софьи были длинные черныеволосы, расчесанные на прямой пробор, и по-восточному узкие темные глаза.Казалось, что она все время зловеще щурится.

— Этот человек не должен находиться в нашемдоме, — резко заявила она и ткнула пальцем в направлении Димы. Палецоказался костлявым, с кроваво-красным ногтем. Вероятно, он играл в провидческойдеятельности Софьи определенную роль. — Он умрет, и у всех нас будутнеприятности.

— Что это вы на меня накинулись? — немедленновозмутился Дима. — Я разве вас просил что-нибудь предсказывать?! — Иобиженно добавил:

— Тоже мне Кассандра!

— А вы дурак!

Дима немедленно решил, что Софья будет стоять в его спискепод номером пять. Еще неизвестно, не предсказала ли она смерть своему папочке.А потом осуществила свое предсказание. Может быть, он замыслил сдать ее всумасшедший дом?

— Вы обещаете, что я наемся колбасы, уколюсь и умру, ая же еще и дурак! — возмутился он.

— Уходите подобру-поздорову. Чтобы ноги вашей…

— Я еще не умерла! — негодующе возвысила голосАнисья Петровна и схватилась за кислородную подушку. — Вот когда умру,будете тут распоряжаться! Я сказала: молодой человек останется. И придет к намна ужин… Вместе с сестрой.

Все посмотрели на Марину, которая была похожа на черт знаетчто. Дима уныло подумал, что ее роль приманки для мужчин семейства Девельнавсегда провалена, вскочил со стула и потащил ее к двери.

— Мы страшно польщены, — пробормотал он, вытолкнувМарину в холл и спиной выходя из гостиной.

— Будьте здесь к восьми! — вслед им крикнуластаруха. — И не вздумайте меня.., как это? Продинамить! Я старая женщина,и мои прихоти надо выполнять!

— Мы придем! — крикнул Дима от входной двери.

— Там собака, — неожиданно вспомнила Марина,хватая его за руку, которая уже потянулась к ручке. — Она задумала менясъесть и подкарауливает.

— Я ее запер, — раздался позади голос Юрия. —Бедняга Барон сидит в кладовке… Из-за вас.