– В марте у вас родится здоровый крепкий малыш, мистерВебстер, – заверил он Бойда, а потом улыбнулся Хироко. Он заговорил с нейпо-японски, и Бойд успокоился, видя, как расслабилась жена, услышав роднуюречь. На мгновение ей показалось, что она снова дома, она почти поверила в это.Он говорил, что ей надо обязательно отдыхать после обеда и хорошо питаться,причем рекомендовал ей диету, состоящую из ее самых любимых японских блюд, чтозаставило ее рассмеяться.

Бойд как раз помогал ей готовить одно из этих блюд наследующий день, когда к ним в дверь постучала Кристел. Теперь, после свадьбыБекки, она иногда заходила к ним, чтобы немного поболтать. В долине об этомникто не знал, и Бойд был вполне разумен, чтобы не кричать об этом направо иналево.

– Привет, есть кто-нибудь дома? – Она прискакала наодной из лошадей отца и, привязав ее у дверей, осторожно вошла в дом; на нейбыли синие джинсы, волосы собраны высоко на голове под ковбойской шляпой. Онаеще похорошела с прошлого года, и в ней еще больше стала проявлятьсяженственность. Но аура невинности все так же окружала ее. Казалось, онасовершенно не обращает внимания на свою внешность, что делало ее красоту ещеболее привлекательной. Она надела одну из старых рубашек Тэда. Когда Кристел,бросив шляпу на стул, тряхнула головой, ее великолепные платиновые волосыкаскадом заструились по плечам.

– Привет, Кристел! – Бойд вытер руки кухоннымполотенцем, а Хироко улыбаясь предложила ей сашими, которое они только чтоприготовили. – Ты уже позавтракала?

Была суббота, и Кристел не надо было идти в школу. Отецотдыхал, так что девушке было абсолютно нечего делать. Она уже навестила Беккии малыша Вилли, как его называли, – толстого, здорового мальчишку.

– Что это? – Кристел с удивлением посмотрела на сыруюрыбу.

– Это сашими, – застенчиво улыбаясь, ответила Хироко.Светлые волосы и огромные голубые глаза Кристел прямо-таки завораживали ее, и вглубине души она мечтала, что если бы ей дано было родиться еще раз, она быхотела быть такой же, как эта девушка. Она не раз мечтала о том, чтобы сделатьсебе западный разрез глаз, но на это у них не было средств, да и Бойд бы простоубил ее за одну только мысль об этом. Он любил ее именно такой, какой она была,со всей ее изысканной японской красотой.

Хироко была всего на три года старше Кристел, но жизнь,одинокая жизнь в этой долине смыла все следы веселья с ее лица.

– Хотите попробовать немного сашими, Кристел-сан? – Запоследний год она гораздо лучше стала говорить по-английски. По ночам она вслухчитала Бойду и вообще очень старательно следила за своим произношением. Кристелдаже приносила ей свои школьные учебники, и молодая женщина тщательнопрочитывала их, схватывая все быстро и точно.

Кристел удобно уселась в маленькой кухне вместе с супругамии осторожно попробовала то, что ей предложили и что, на ее взгляд, было простосырой рыбой. Она всегда смело пробовала в их доме все, что ей предлагали,смакуя деликатесы, которые Хироко готовила своими проворными маленькимипальчиками.

– Твой отец чувствует себя лучше? – застенчиво спросилаХироко, и Кристел кивнула, нахмурив при этом брови.

– Да, ему лучше. Но эта зима была очень тяжелой. Ясегодня заходила проведать Бекки. – Она улыбнулась своим друзьям. – Малышстановится таким симпатичным.

И вдруг она заметила странный взгляд, которым обменялисьсупруги. Бойд нерешительно посмотрел на жену, и веснушки вдруг необычайно четкопроступили на его побледневшем лице. Его молочно-белая кожа сильно отличаласьот кожи Кристел, имевшей почти бронзовый оттенок, несмотря на светлые волосы иголубые глаза. Но казалось, что он не обращает на красоту девушки никакоговнимания. Ему нравилась только Хироко.

– Скажи ей. – Он улыбнулся жене, приняв решение, чтотеперь, когда они нашли доктора Йошикаву, им незачем скрывать хорошие новостиот единственного друга. Они оба переживали из-за этого, и вообще иметь ребенкабыло их давней мечтой. Их немного удивило, что пришлось ждать так многовремени. Прошло целых два года, прежде чем Хироко забеременела. – Ну давай же...– подбадривал он ее, но Хироко выглядела совершенно растерянной.

Кристел молча ждала. Она была слишком молода, чтобы самойчто-то понять. К тому же о беременности она совсем никогда не думала, поэтомуона смотрела на них широко открытыми, полными ожидания глазами, но Хироко всеникак не могла решиться сказать. Наконец Бойд сделал это за нее:

– У нас весной родится малыш. – Сказав это, он выгляделужасно гордым, а Хироко стыдливо отвернулась. Она все еще не привыкла камериканским манерам говорить открыто о том, что, по ее понятиям, было деломсугубо интимным, и все же она была так же рада этому, как и ее муж.

– Это просто здорово, – улыбнулась Кристел, – а когда?

– Мы полагаем, в марте. – Он с гордостью, улыбаясь,посмотрел на жену, в то время как та накладывала Кристел еще сашими.

– Ну это еще не скоро, правда? – Для Кристел этодействительно было «не скоро». Например, когда забеременела Бекки, девушкеказалось, что прошла целая вечность, пока она наконец родила.

Причем сестра жаловалась день и ночь, вечно стонала иговорила, что ее все время тошнит, что она себя ужасно чувствует. В концеконцов Кристел перестала ее выносить. От нее уставал даже Джед, а Том целыминочами пропадал где-то с друзьями. И только Оливия продолжала ей сочувствоватьдо самого конца. Казалось, две женщины сблизились еще больше, впрочем, Кристелничего не имела против. Она была счастлива, как никогда, проводя время с отцом.Да и встречи с Хироко приносили ей все больше и больше радости. Ониразговаривали о природе, о жизни, обсуждали планы на будущее и очень редко всвоих беседах касались кого-либо из людей. У Хироко не было знакомых, которыхможно было обсуждать, семья осталась в Японии, и она теперь редко говорила оней. Ее родные были так далеко, что ей иногда казалось, будто она потеряла их.Но однажды она призналась, что очень скучает по своим младшим сестренкам. И вответ на ее признания Кристел открыла свой секрет – она мечтает сниматься вкино. Хироко потрясла эта идея и восхитила. Но Голливуд далеко, ужасно далекоот Александровской долины. Для них он находится на другой планете.

Хироко с Бойдом оба присутствовали на крестинах Вильяма. Онжалобно хныкал, когда священник смачивал водой его крошечную головку. На негонадели рубашечку, в которой крестили еще отца бабушки Минервы. Хироко выгляделабледнее, чем обычно, когда они все выходили из церкви. Бойд нежно взял ее заруку, с тревогой посмотрел на нее, а жена только кивала ему в ответ. Она ниразу не пожаловалась на плохое самочувствие, но он знал, что у нее началсятоксикоз. Она продолжала готовить его любимые блюда все с той же тщательностью,но сама едва притрагивалась к еде. Он несколько раз слышал, как ее рвало поутрам. Перед тем как Бойд увел жену, Кристел встретилась с ней взглядом, и двеженщины улыбнулись друг другу, но этого, казалось, никто не заметил. Все гостивосхищались малышом.