— Допрашивает? — поднял брови Кудесников. — Всвязи с чем же это?

— В связи с обнаруженным вблизи ее дома трупом.

— Чьим? — живо спросил тот.

— Не имею права разглашать. А вы пока оставьте мне своикоординатики. Можете понадобиться. Вы где проживаете?

— В соседнем доме. А вообще в Москве, здесь отдыхаю.Как же мне с ключами-то быть?

— Подождите. Я доложу начальству, пусть решает. Вожидании решения начальства Кудесников подошел к толпившимся людям — выяснитьхоть что-нибудь. И выяснил, разумеется.

— Представляешь, — громогласно вещала бабка Марья,одна из старейших обитательниц здешних мест, приехавшая сюда в тридцатые годыпрошлого века кого-то раскулачивать, да так и прижившаяся. — Иду я,значит, раненько так, Таньку свою привязывать…

— Какую Таньку? — вздрогнул Кудесников.

— Козу, понятно, а то какую? Вон туда веду ее, налужок, а то ведь понастроили здесь — скоро за сто верст гонять скотинупридется, — отвлеклась было бабка.

Но Арсений напомнил:

— Так что произошло?

— Вот я и говорю, — костлявый палец уперся в животКудесникова. — Иду я, значит, и вижу — висит. Прямо вот здесь, на столбе,возле ведьминого дома и висит. Я даже думала — померещилось. Перекрестилась,как положено. А он все висит.

У Кудесникова от нетерпения засвербило под ложечкой.

— Кто висит? — деревянным голосом уточнил он.

— Да мужик этот. Я ближе-то подходить боюсь — вдругнечистая, вдруг он возьмет и полетит куда. Или со мной что сотворит…

— Ну, это, бабка, вряд ли, — хихикнул кто-то втолпе.

— А дальше? — поторопил ценную свидетельницуАрсений, понимая, впрочем, что дальше будут в основном охи, ахи и другиемеждометия.

— Дальше что ж, побежала я вот — за Максимкой, —бабка указала на знакомого Арсению мужика лет семидесяти, тоже изместных. — Он ведь тут неподалече. Разбудила еле-еле, он с вечера-тонажрался и дрых…

— Не нажирался я, — вяло возразил Максимка. —Подлечился малость.

— Дальше! — требовал неугомонный Кудесников.

— Ну, прибежали мы вдвоем сюда, а этот все на столбе,на веревке, — запричитала бабка Марья.

— Да куда ж ему деться, — вставил Максим. —Он уже синий весь, язык висит.

— Ой, прекратите ж, ироды, рассказывать такую-тожуть! — простонала какая-то особо чувствительная женщина, стоявшаяпоблизости.

— А чего, — прогудел страдающий от похмельяМаксим, — что было, то было. Вот и Арсений интересуется.

— Да я не этим интересуюсь, — призналсяКудесников. — Я личность удавленника установить хочу. Вы его знаете? Ктоэто был?

— Не из наших, точно. Может, из дачников? — Максимпожал плечами и повернулся к бабке Марье за поддержкой.

— Да я что, его рожу разглядывала? — всплеснула таруками. Потом пожевала губами, словно пробовала слова на вкус, и сказала: —Точно не из наших. Костюм у него городской. И галстук еще. Точно, из дачников.Приехал — и удавился. А может, ведьма его приманила, — добавила бабка,немного подумав.

— А что потом было? — снова вернулся к актуальнойтеме Арсений.

— Потом что? Милицию вызвали. Они попросили насподежурить возле столба, чтобы никто не наследил, не упер чего, —вспоминала бабка Марья. — Только кому это надо? Ну, и стояли мы тут часадва, пока они приехали. А дальше началось… Нас все расспрашивали. Я им все какесть рассказала. И про ведьму тоже — пусть разбираются. Потом еще Максимка имснова все рассказал. А уж потом они в ведьмином доме засели. Наверное, ее ипосейчас пытают.

— В каком смысле — пытают? — опешил задумавшийсябыло Кудесников.

— Ну, расспрашивают…

Сыщик подошел поближе к злополучному столбу и задрал голову,рассматривая место трагедии. Веревку, или на чем там висел покойник, сняли.Единственным местом, за которую ее можно было зацепить, оказалась металлическаяперекладина, на конце которой крепился фонарь.

— Там висел? — спросил Кудесников Максима,указывая пальцем на перекладину.

— А где ж еще? Я милиционерам помогал его снимать.

— А как снимали? Тут же высота — и с забора, даже еслибы на него можно было встать, не достанешь.

— Правильно. Так ведь я им лестницу свою давал. Крышунедавно перекрывал, сколотил себе одну, как положено. До трубы доставала. Ее ивзяли, так и то еле хватило.

Возникал интересный вопрос. Как же ухитрился неизвестныйпокойник взобраться на высоченный столб и там повеситься?

— А вы с бабкой не видели рядом другой лестницы? Иличего-нибудь еще, подходящего? — на всякий случай уточнил Арсений.

— Не, ничего такого не было, — уверенно ответилМаксим. — Я еще тогда подумал — может, кошки у него были с собой? Еще имилицонерам сказал — мол, поищите вокруг, вдруг найдете.

— Какие еще кошки? — не сразу сообразилКудесников.

— Обыкновенные, железные. В которых электрики на столбылазают.

В этот момент Арсения окликнули — это был знакомый емусержант:

— Проходите, следователь ждет вас.

* * *

Общение со следователем, кроме ключей от дома, мало чтодало. Арсений все рассказал, как было. Сразу объявил, что хотя его профессия —частный детектив, но здесь он совершенно с другими целями. То есть — на отдыхе.Он не удивился мгновенной и традиционно негативной реакции представителейправоохранительных органов — те считали частных сыщиков дилетантами, которыелишь мутят воду, скрывают улики и мешают работать профессионалам. Иногда, спорунет, так и происходило.

Но в данном конкретном случае частный детектив по фамилииКудесников был абсолютно чист перед законом. Это, кажется, поняли и официальныелица. В общем, Арсения отпустили с миром, хотя и предупредили о том, что он ещеможет понадобиться. Но это уже была проформа.

Дома его встретили угрюмые голодные кошки. Рите,естественно, с утра было не до них. Не менее угрюмым выглядел и забытый вмашине Мерседес. Кудесников быстренько навел чистоту и порядок, накормил инапоил несчастных узников. Затем перекусил сам. Расслабиться не удавалось.Поневоле он думал о происшествии и о том, имеет ли оно какое-нибудь отношение ксоседке. Все же это не Дарьина коза, тут человек повесился. Молва навернякаприпишет Рите и этот грех. Интересно, а она сама в курсе того, что о ней людиговорят?

Он стал дожидаться, когда соседку оставят в покое. Решил,что обязательно пообщается с ней тет-а-тет. Риту нужно поддержать и успокоить.Личное знакомство обязывает. Изредка он поглядывал на злосчастный фонарныйстолб и думал, что теперь он навсегда будет ассоциироваться с неизвестнымудавленником, так что, может быть, лучше всего поставить новый, и даже в другомместе.