– Многие скрывают, что больны СПИДом, – пояснила врач. –Наше дело – выявить носителей и изолировать этих гомосексуалистов иразвратников от общества. А поскольку зря пугать людей не надо, сделаем вид,что проводим в банке день донора. Позаботьтесь, чтобы все сотрудники поголовнои добровольно явились к врачу.

– И когда начнете? – пробормотал, заикаясь, любитель утех.

– В среду, то есть завтра, – утешила дама.

На следующий день оба вице-директора и начальник отделакадров подали заявления об уходе с работы. Дело завершилось к обоюдномуудовольствию. Женщины вздохнули спокойно, Игорь получил крупную сумму денег.

– Да уж, – только и смогла я пробормотать, – ловкий малый…

– Это что, – махнула рукой Леночка, – вот с парикмахершами ивпрямь красиво вышло…

В салоне «Орхидея» работали 24 девушки – кто-то стриг иукладывал волосы, кто-то делал маникюр и педикюр, имелся и косметическийкабинет. Клиентура подобралась замечательная – сплошь люди из шоу-бизнеса,капризные, вредные, но денежные. Чаевые давали огромные, красуясь друг переддругом. Сбрасывали девочкам с барского плеча практически новые платья. Кое-когоиз парикмахерш приглашали на дом… Словом, чудесное, сладкое место. Было толькоодно «но». Управляла салоном пятидесятилетняя Нонна. Каждое утро протекалоодинаково. Брызгая слюной и размахивая руками с угрожающе длинными гелиевыминогтями, хозяйка начинала бесноваться.

– Всех уволю, на улицу выгоню, мерзавки ленивые, падлыбезрукие! – вопила Нонна, постепенно теряя человеческий облик. – Опять креслакраской вымазали! Вычту из зарплаты…

Разбор полетов проходил дважды: перед работой и вечером,когда последний клиент покидал зал. Впрочем, угрозы были пустыми. Ни у когоничего никогда не вычитали. Просто Нонне требовалось излить желчь – ну не домаже это делать, не на голову невинного мужа? А супруга своего хозяйка «Орхидеи»любила, хоть и прожила с ним уже десять лет. Милый, интеллигентный мужчина,историк по профессии, иногда появлялся в парикмахерской. В его присутствииНонна делалась тихой, начинала называть мастеров на «вы».

Игорю хватило двух дней, чтобы решить проблему. Как-тоутром, после того как Нонна, всласть наоравшись, повернулась к входной двери,она увидела там скромно стоявшего на пороге салона супруга. Хозяйка залиласьбагровым румянцем, муж молча вышел. Что у них произошло дома, не знает никто.Только на следующий день тихая, будто побитая собака, Нонна собрала веськоллектив и сказала буквально следующее:

– Прошу прощения за хамское поведение. Просто давно болитжелчный пузырь, лягу на операцию и избавлюсь от проблемы. Вы ведь извинитеменя?

– Конечно, Нонночка, – закричали обрадованные девушки, – дамы за вас в огонь и в воду пойдем!

Хозяйка разразилась бурными рыданиями, парикмахерши немедлясхватились за платки.

– Вот так Игорь за два дня работы получил десять тысячдолларов, – сплетничала Леночка.

Мысленно я присвистнула. Если мастерицы отвалили такуюсумму, сколько же дали сотрудники банка?

– Милиции все рассказала? – спросила я.

– Нет, – покачала головой Лена, – бизнес-то незаконный, воти сообщила, что Игорь только продуктами занимался. Они, правда, прозналиоткуда-то про отчеты, да я от всего открестилась. Ничего не видела, ничего неслышала… Кстати, и про тебя спрашивали…

– Ну?..

Леночка потупила взор.

– Уж извини, сказала, что думала: Марков тебя на работувзял, потому что ты была его любовницей.

Да, удружила, нечего сказать. Теперь оперативники толькоукрепятся в своих подозрениях!

Домой я вернулась только к девяти вечера. В кабинете Игоряне оказалось никаких бумаг. Вернее, они были, но все относились только кпродуктам – всевозможные сертификаты качества, накладные… И никаких следоврозыскной деятельности… Хотя, по словам Леночки, Игорь сейчас занималсячрезвычайно трудным делом. Некая Надежда Фомина наняла его, чтобы избавиться отКонстантина Яковлевича Точилина. Милейшая Наденька служила в фирме по продажедетского питания заведующей отделом рекламы, а Точилин был директором. Чем онзамучил Фомину, Леночка не знала. Игорь никогда не посвящал ее в незаконченноедело. Зато, завершив работу, радостно делился информацией. Похоже, у Маркова ивпрямь существовали проблемы с женой, раз он выбрал в наперсницы девчонку.

Проблемой Надежды Марков начал заниматься в октябре.Очевидно, это была не простая задача, раз он не сумел решить ее до декабря.

Сентябрь Игорь провел в Таиланде, а лето посвятил актерамтеатра «Рампа». У тех возникли трения с женой главного режиссера. Но всеокончилось благополучно, и, получив от благодарных служителей Мельпоменыхороший кусок, Марков уехал нежиться на солнышке.

«Ладно, – думала я на бегу из гаража в дом, – завтра поеду кФоминой, вдруг следы убийцы следует искать там».

Я влетела в холл и принялась стряхивать с себя липкий снег.Всегда в Москве так – май ледяной, зато декабрь теплый. Природа совсем сошла сума. А сейчас к тому же, кажется, начинается землетрясение.

Пол задрожал под ногами. Из-за стены донесся жуткий грохот,треск и звяканье. Послышался разноголосый лай. Потом все внезапно стихло, инезнакомый мужской голос произнес:

– Ох черт, никак не идет!

Я распахнула дверь в гостиную и увидела странную картину.Посередине комнаты стоит нечто, больше всего напоминающее ванну, только оченьнизенькую и страшно грязную. Вся емкость заполнена какой-то твердойсеровато-беловатой массой. На краю этой посудины сидит незнакомый мужчина летэтак пятидесяти, ноги его погружены в это месиво почти до колен. Рядом сотбойным молотком в руках бегает щупленький парнишка. Тут же Зайка, Кеша, Маняи Ирка. Словом, семейство в сборе.

– Мусечка, – завопила Маруся, – смотри, Семен Андреевичзамуровался!

Сидевший в ванне мужик затравленно глянул на меня ипробормотал:

– Дык не нарочно, случай вышел.

– Давай, давай, – велел Кеша пареньку с отбойным молотком.

Рабочий послушно подошел к ванне, раздался жуткий грохот,пол затрясся.

– Готово! – закричал паренек.

– Ноги все равно в бетоне, – робко проговорил его старшийнапарник.