– Твоя жена, негодяй! – заорала Ольга и, со всего размахувлепив мужу пощечину, вылетела во двор на снег в одних домашних тапочках.

– Заинька, погоди! – взвыли Маня с Дениской и кинулись заней.

Кеша удивленно покрутил пальцем у виска.

– Говорил ведь: не затевай ремонт, не делай глупостей!Пожалуйста, результат – капитально съехавшая крыша.

Я молча протянула ему свидетельство. Аркадий открыл книжечкуи хмыкнул:

– Бред. У меня в свое время утащили сумку, а там лежалпаспорт. Пусть лучше дама скажет: это я с ней расписываться ходил, ну?

– Нет, – затрясла головой Нюся, – мой пониже ростом будет,потолще, волосы прямые, да и вообще лицо другое… Нет, не он… А где Аркадий,позовите его!

Тут распахнулась дверь, и Зайка вплыла в холл, словновдовствующая королева.

– Малыш, – кинулся к ней Кешка.

– Не надо, – царственным жестом остановила его Ольга, – неоправдывайтесь, господин Воронцов Аркадий Константинович. Я, безусловно, тут жепокину ваш дом, только детей возьму…

– Зая! – простонали Маня и Денька.

– Это он?! – вскрикнула Нюся, бледнея на глазах. – Он, он?

– Да, – подтвердила Ольга, – он. Между прочим, на мне успелжениться раньше. Разрешите представиться – мадам Воронцова-старшая.

Не говоря ни слова, Нюся рухнула на пол.

– Надо вызвать «Скорую помощь»! – завопила Маня.

– Ой, прекрати! – вступила в разговор Ксюша и схватиладевушку за вялую руку. – Принесите нашатырный спирт.

Дети с топотом понеслись по лестнице, собаки с лаем за ними.Хорошо, что у нас нет соседей.

Через час установился относительный порядок. Слегка порозовевшаяНюся с благодарностью взглянула на принесенный – почему-то на сей раз горячий –чай. Очевидно, Ирка по недоразумению подогрела чайник. Обычно она подает намтепловатую водичку. Аркадий с виноватым видом сидел возле Ольги. На всякийслучай Зайка крепко держала его руку. Оксанка пристроилась у окна и закурила.Мои дети отрицательно относятся к «дымоглотству», но своей обожаемой Ксюше,конечно же, ничего не сказали. Вместе со всеми с радостным видом уселись Маня иДениска. Вся собачья стая разлеглась на ковре, бросая косые взгляды на печеньеи вожделенно вздыхая. Я попробовала изобразить строгую родительницу:

– Маша, скоро полночь! Завтра рано вставать!

Но Машка сделала вид, что не слышит, и спросила у гостьи:

– А где ты познакомилась с мужем?

Аркадий нервно вздрогнул. Нюся тихим голосом приняласьрассказывать не слишком оригинальную историю.

Всю свою двадцатилетнюю жизнь она прожила в Верми. Ездитьдальше было незачем, да и не на что. Родителей Нюся не помнила, об их судьбевоспитывавшая ее бабушка говорила весьма расплывчато. Да и причина смертикаждый раз называлась новая: то они погибали в авиакатастрофе, то разбивалисьна машине. Но Нюся особо и не интересовалась судьбой мужчины и женщины, давшихей жизнь. У всех соседей и приятелей был некомплект – у кого отсутствовалпапаша, у кого мамаша. Нюсе еще повезло. Ее воспитывала бабуля, дама редкогообразования и безукоризненного поведения – учительница музыки. В доме, где всежильцы днем работали на чугунолитейном комбинате, а вечером пили горькую,Екатерина Ивановна выделялась интеллигентностью и кротостью нрава. Преподавалаона в музыкальной школе, имела довольно широкий круг частных учеников. Дажекогда школа закрылась, а комбинат перестал платить рабочим зарплату, ЕкатеринаИвановна не растеряла учеников. Просто они стали другими. Скромно одетыхдевочек и мальчиков с нотными папками в руках сменили нарядные дети, которыхпривозили на урок в «Мерседесах» и «БМВ». Ноты за ними носили шоферы иохранники. Екатерина Ивановна старательно учила «новых вермяков», и им с Нюсейхватало на хлеб, масло и сыр.

Бабушка строго воспитывала Аню. К девятнадцати годам девушкабыла студенткой третьего курса университета, но видела мир исключительно сквозьрозовые очки. Анечка не замечала ничего плохого, во всех людях видела толькоположительные стороны и, замирая, ждала появления принца. А вокруг, как назло,крутились совсем другие кавалеры – наглые, развязные, пьющие, поэтому послезанятий Нюша прямиком бежала домой.

– Ты так никогда не выйдешь замуж, – смеялись подруги.

– Судьба и за печкой найдет, – рассудительно отвечалаАнечка.

Беды посыпались словно из рога изобилия в январе этого года.Сначала умерла бабуля. Похоронив Екатерину Ивановну, Нюся по-прежнему беззаботнолазила в коробочку, где старушка держала деньги. В марте коробочка опустела.Как отличница, Нюся получала повышенную стипендию – целых 120 рублей. То, чтопрожить на эту сумму невозможно, стало ясно сразу. И в апреле Анечка оказаласьпод угрозой голодной смерти. Продав все, что можно, и кое-как перебившись доиюля, Нюся решила сдать одну из трех своих комнат. Дала объявление в местнуюгазету, и через десять дней пришел предполагаемый жилец.

Как только Нюся открыла дверь, она сразу поняла, что судьбаи впрямь нашла ее за печкой. На пороге стоял принц из ее девичьих грез.

Сговорились быстро, квартирант внес задаток и в тот же деньпереехал. Вел он себя безупречно: не пил, не курил, покупал продукты, приносилцветы и осыпал девушку комплиментами. Наивная Нюсенька приняла такое поведениеза глубокую, искреннюю любовь и стала поджидать объяснения. И не напрасно.Через неделю Аркадий явился с огромным букетом и буквально встал на колени.

– Дорогая, – проникновенно сказал он, – я много лет искалсвою половину и уже отчаялся, как вдруг встретил тебя. Твоя необычная красота…

Женщины любят ушами, и Нюсенька не оказалась исключением.Предложение руки и сердца было принято. Жених быстренько устроилбракосочетание, и почти целый месяц Анечка порхала на крыльях счастья. Она дажебросила ходить на занятия, чтобы целый день быть около мужа, готовить емушанежки и пироги с черемухой, гладить его рубашки.

Единственная тень набежала только один раз, когда на еепросьбу позвать подружек, чтобы отметить свадьбу, Аркадий резко сказал:

– Значит, я уже надоел тебе…

– Что за ерунда, – ответила Нюсенька, – просто так принято.

– Мы будем только вдвоем, – мечтательно протянул Аркадий, –никому пока не говори о свадьбе, девки злые, еще сглазят счастье.