— Согласен, — сказал мистер Кин. — Ревность есть одержимостьдемонами. Однако вы не поняли меня. Я говорю не об убийстве миссис Скотт, а обубийстве капитана Алленсона.

— Вы правы! — вскочил Портер. — Вот где слабое место! Дазадумай Айрис разделаться с миссис Скотт, что же, она, по-вашему, не нашла быкак подкараулить ее без свидетелей? Нет, мы на ложном пути. Но ведь возможно идругое решение! Хорошо, кроме этих троих в «Укромном» саду действительно никогоне было — с этим все ясно, не спорю. Ну, а если все произошло совсем иначе?Представьте: Джимми Алленсон стреляет сначала в миссис Скотт, потом в себя!Падая, он отбрасывает пистолет, а миссис Стейвертон, как она и объяснила,поднимает его с земли. Так ведь могло быть? А?

Инспектор сурово покачал головой.

— Не пойдет, майор Портер. Если бы капитан Алленсон стрелялв себя, он должен был приставить пистолет к своей груди, и тогда ткань на егоодежде была бы опалена.

— Он мог держать пистолет в вытянутой руке!

— А зачем? Это совершенно бессмысленно! К тому же какой унего мог быть мотив?

— Да мало ли какой? Может, он просто свихнулся, —пробормотал Портер, впрочем, без особой убежденности. Потом он снова замолчал инаконец решительно обернулся к гостю: — Так как же, мистер Кин?

Тот развел руками.

— Я ведь не волшебник и даже не криминалист. Но мне кажется,что иногда бывает очень полезно вспомнить свои первые впечатления. Даже еслидело зашло в тупик, всегда найдется какая-то зацепка, какое-то мгновение, стоящееперед глазами, когда все остальное уже забылось. Думаю, что из всехприсутствующих самым непредвзятым наблюдателем можно считать мистераСаттертуэйта. Итак, мистер Саттертуэйт, постарайтесь сейчас вернуться нанесколько часов назад и сказать нам, какой момент вам запомнился больше всего.Что вас больше всего поразило? Выстрелы? Или вид лежащих на земле тел? Илипистолет в руке миссис Стейвертон? Не думайте о том, важно это или не важно —просто вспомните.

Мистер Саттертуэйт неотрывно глядел в лицо мистера Кина —как школьник, не совсем уверенно знающий урок.

— Нет, — медленно начал он. — Ни то, ни другое и ни третье.Лучше всего мне запомнилось, как я уже потом стоял над их телами и смотрелсверху на миссис Скотт. Она лежала на боку. Волосы у нее были растрепаны, а намочке уха капелька крови.

И, едва договорив, он вдруг осознал всю важность сказанного.

— Кровь на мочке? Да, помню, — пробормотал Анкер-тон.

— Вероятно, сережка за что-то зацепилась во время падения, —добавил мистер Саттертуэйт.

Но объяснение прозвучало как-то не очень убедительно.

— Она лежала на левом боку, — сказал Портер. — Значит, икровь была на левом ухе?

— Нет, на правом, — поспешил возразить мистер Саттертуэйт.

Инспектор кашлянул и тоже снизошел до участия в разговоре.

— Я нашел это в траве, — сказал он, показывая помятуюзолотую петельку.

— Бог ты мой! — вскричал Портер. — И отчего же, по-вашему,серьга разлетелась вдребезги? От падения, что ли?! Нет уж, скорее в нее угодилапуля!

— Ну конечно же! — воскликнул мистер Саттертуэйт. — Конечно,пуля!

— Но было всего два выстрела, — возразил инспектор. —Согласитесь, одной и той же пулей невозможно задеть человеку ухо и прострелитьспину. А если допустить, что первая пуля вышибла ей из уха серьгу, а втораяубила, то как же тогда капитан Алленсон? Ведь не могло же их обоих уложитьодним выстрелом? Разве что они стояли близко — совсем близко, лицом друг кдругу. Да, но это невозможно! Разве что…

— Вы хотите сказать — разве что они стояли, крепкообнявшись? — загадочно улыбаясь, подсказал мистер Кин. — А почему бы и нет?

Присутствующие удивленно уставились друг на друга.

Алленсон и миссис Скотт? Сама мысль об этом казалась дикой.

— Но они же почти не знали друг друга! — выразил общеенедоумение мистер Анкертрн.

— Не уверен, — задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. —Они могли знать друг друга гораздо лучше, чем мы полагали. Леди Синтия как-тообмолвилась, что прошлой зимой в Египте Алленсон спасал ее от скуки. А вы, — онобернулся к Портеру, — вы ведь сами говорили мне, что Ричард Скотт познакомилсясо своей женой прошлой зимой в Каире. Возможно, эти двое прекрасно знали другДруга…

— Но они же даже почти не разговаривали, — возразилАнкертон.

— Верно, скорее даже избегали друг друга. Если подумать, этовыглядело довольно странно…

И все посмотрели на мистера Кина, словно бы напуганныенеожиданностью собственных выводов.

Мистер Кин встал.

— Вот видите, как нам помогло первое впечатление мистераСаттертуэйта! — Он обернулся к Анкертону. — Теперь ваша очередь.

— Простите, не понял.

— Когда я вошел, вы были очень задумчивы. Так вот, мнехотелось бы знать, какая именно мысль вас так угнетала. Возможно, она никак несвязана с трагедией — или даже кажется вам несерьезной… — Тут мистер Анкертонедва заметно вздрогнул. — Все равно скажите.

— Отчего же, могу и сказать, — пожал плечами Анкертон. —Хотя это действительно не имеет никакого отношения к делу, да вы же еще,пожалуй, и посмеетесь надо мной. Я думал, что лучше бы моя дражайшая супруга невмешивалась не в свои дела и не трогала бы это проклятое стекло. У меня такоечувство, будто именно суета с заменой стекол и навлекла на нас беду!

«Интересно, почему эти двое напротив так уставились нанего?» — подумал Анкертон.

— А разве стекло уже заменили? — спросил наконец мистерСаттертуэйт.

— Как же, чуть свет стекольщик приходил.

— О Боже! — прошептал Портер. — Кажется, начинаю понимать. Втой комнате, вероятно, не обои, а панельная обшивка?

— Да, но какое это имеет…

Но Портер уже сорвался с места и выбежал из библиотеки,успев лишь заметить, что кто-то следует за ним. Он направился прямиком вспальню Скоттов. Как оказалось, это была довольно уютная комната, обшитаясветлыми деревянными панелями, с двумя окнами на юг. Портер принялся ощупыватьобшивку вдоль западной стены.

— Здесь должна быть пружина. Где-то здесь… Ага, вот она! —Раздался щелчок, и одна из панелей, словно тяжелая дверь, отошла от стены. Занею находилось злополучное окно. Все стекла были запыленные, кроме одного —того, что только сегодня вставили. Портер быстро нагнулся и подобрал что-то спола. Когда он разжал пальцы, на ладони у него лежал кончик страусовогоперышка. Он перевел взгляд на мистера Кина. Тот кивнул.