Он водрузил на стол блюдо с огромным куском мяса и целойгорой хрустящей жареной картошки. Запах мяса и картошки приятно защекоталноздри мистера Саттертуэйта, он заметно повеселел.

— Выглядит недурно, — сказал он. — Весьма! А мы тут как разобсуждаем исчезновение капитана Харуэлла. Что стало потом с садовником,Матиасом?

— С Матиасом? Кажется, нашел себе место где-то в Эссексе Тутоставаться не захотел: кое-кто стал на него косо поглядывать. Хотя лично ядумаю, что он вообще ни при чем.

Принялись за мясо: сперва мистер Саттертуэйт, а за ним имистер Кин. Хозяин, которому, видимо, хотелось поболтать, все не уходил. МистерСаттертуэйт не преминул этим воспользоваться.

— Скажите-ка, а что за человек этот Матиас? — спросил он.

— Ну, средних лет. Раньше, видать, был здоровяк, да совсемего скрутил ревматизм. Вот ведь хворь! Сколько раз он из-за нее отлеживался,ничего в саду делать не мог. Если рассудить, так мисс Элинор только из милостиего и держала, как садовник он уже никуда не годился. От его жены и то большепроку было — та хоть стряпать могла и все старалась помочь по хозяйству.

— А она что из себя представляла? — тут же заинтересовалсямистер Саттертуэйт.

Ответ хозяина разочаровал его.

— Ничего особенного. Тоже уже в годах, мрачноватая такая,вдобавок еще и глухая. Да я их почти не знал! До того, как все это случилось,они ведь тут пробыли не больше месяца. Хотя раньше он, говорят, был просточудесным садовником — привез мисс Элинор прекрасные рекомендации.

— А что, она интересовалась садоводством? — негромкоосведомился мистер Кин.

— Да нет, сэр, не сказал бы. У нас ведь тут как: иныехозяйки садовникам платят немалые деньги, да еще и сами целыми днями ползают наколенках, в земле ковыряются. Это уж, по-моему, ни к чему! Да мисс Лекуто ибывала-то здесь только зимой, в охотничий сезон, а все остальное времяпроводила то в Лондоне, то на этих заграничных курортах — там, говорят,французские барыни лишнего шага не ступят, боятся платье замарать.

Мистер Саттертуэйт улыбнулся.

— А у капитана Харуэлла не было никакой — гм-м… — дамы? —спросил он.

Даже признав свою первоначальную версию негодной, он все женикак не мог от нее отступиться.

— Да нет, вроде ничего такого за ним не водилось. Вообще,темное это дело!

— Ну, а вы? Вы-то сами что думаете?

— Что думаю?

— Да, что?

— Прямо не знаю, что и думать. Похоже, как будто прикончилиего, но кто — ума не приложу. Лучше я вам, джентльмены, сыру принесу.

И он удалился тяжелыми шагами, прихватив с собой пустуюпосуду. Гроза, начавшая было утихать, вдруг разразилась с новой силой. Слепящаямолния прорезала небо, и немедленно раздался оглушительный гром. МистерСаттертуэйт так и подскочил на стуле. Еще не стихли последние раскаты, а вкомнату уже входила рослая девушка с обещанным сыром на подносе.

Она была высокая, темноволосая и привлекала внимание некойпечальной красотой. Явное сходство с хозяином гостиницы выдавало в ней егодочь.

— Добрый вечер, Мэри, — сказал мистер Кин. — Ну и грозасегодня!

Девушка кивнула.

— Терпеть не могу эти грозы, особенно под вечер, —пробормотала она.

— Что, грома боитесь? — сочувственно улыбнулся мистерСаттертуэйт.

— Грома? Вот еще! Ничего я не боюсь! Но сколько же можно:чуть только где загромыхает — опять все кругом раскудахтались! Надоели, ейбогу. Первый, конечно, папа: «А помните, вот в такую же грозу капитан Харуэлл…»— и пошло-поехало, да вы сами слышали, — Она обернулась к мистеру Кину. — Нускажите, что толку без конца все это пережевывать? Что, нельзя оставить прошлоев покое?

— Прошлое только тогда прошлое, когда оно уже прошло, —сказал мистер Кин.

— А эта история что же, по-вашему, не прошла, что ли? Может,ему попросту исчезнуть захотелось — с господами такое бывает иногда!

— Так вы считаете, он исчез по собственной воле?

— А почему бы и нет? Все умней, чем винить невинногочеловека! Ведь Стивен Грант славный, добрый парень — разве он мог кого-нибудьубить? Да и с чего бы ему убивать господина капитана, скажите на милость? Ну,выпил чуток лишнего, заговорил с хозяином, видите ли, без должного почтения —так за то и получил расчет. Ну и что? Устроился в другом месте, не хуже, чем вЭшли-Грейндже. Неужто из-за такой ерунды человека убивать?

— Но ведь полиция признала его невиновным, — возразил мистерСаттертуэйт.

— Полиция! Да кому дело до вашей полиции? Вот он вечеромвходит в пивную, а все на него как глянут… Вообще-то они, конечно, не верят, чтобыСтивен на самом деле Харуэлла порешил, но все-таки сомневаются, вот и косятся,и этак бочком, бочком от него… Каково-то ему каждый раз видеть, как бывшиеприятели его чураются — будто он не такой, как все! А уж о том, чтобы нам с нимпожениться, и не заикайся. Папа тут же: «Ищи-ка ты себе, доченька, другогоженишка. Я лично против Стивена ничего не имею, но мало ли что…»

Задохнувшись от возмущения, девушка умолкла.

— Ну разве ж так можно? — немного погодя снова взорваласьона. — Стивен ведь мухи не обидит — а его теперь до конца жизни будут убийцейсчитать. Он, понятно, мучается, злится — и чем больше злится, тем люди большезадумываются: а вдруг там правда что было?

Мэри снова замолчала. Глаза ее были прикованы к лицу мистераКина, словно это он вытягивал из нее мучительные признания.

— Может, можно ему чем-нибудь помочь? — забеспокоился мистерСаттертуэйт.

Он искренне огорчился. Действительно, положение у парнянезавидное. Выдвинутые против Стивена Гранта обвинения выглядели столь туманнои бездоказательно, что опровергнуть их было бы довольно сложно.

— Помочь? — живо обернулась девушка. — Нет уж, кроме правды,ему теперь ничего не поможет! Вот нашелся бы капитан Харуэлл, вернулся бы домой— все бы узнали, в чем было дело…

Тут она умолкла, видимо, сдерживая слезы, — и быстро вышлаиз комнаты.

— Хорошая девушка, — сказал мистер Саттертуэйт. — А случайвесьма печальный. Ах, как бы мне хотелось хоть что-нибудь для нее сделать!

Он сочувствовал ей всей душой.

— Мы и делаем, что возможно, — заметил мистер Кин. — У насесть еще, по крайней мере, полчаса, пока ремонтируется ваша машина.