— Он бронированный дракон, — напомнила я. — Логично было отправить именно его.

— Да знаю я, что это логично, знаю, что он больше не драконёнок, — Элор торопливо шёл по коридору. — Просто отец решил меня не тревожить. Представляешь, решил меня не тревожить, словно я совсем при смерти лежу или маленький. Сначала обещал дать возможность хотя бы головой работать, а теперь… Скрыть это от меня было нечестно!

— А ты откуда узнал? — Мы вышли в сад, и Элор направился в сторону собственной башни.

— Заглянул к Халанхару выяснить, как обстоят дела с защитными чарами, от него и узнал.

— Странно, — заметила я, невольно вспоминая его бывшего начальника — Дариона.

Элор резко остановился.

— Да, если отец хотел это скрыть от меня, то Халанхар не должен был говорить об этом, а если скрывал в принципе, то Халанхар не должен был знать. Возможны проблемы с безопасностью и излишней языкастостью некоторых гвардейцев… Давай-ка разберёмся.

* * *

Проблема оказалась в языкастости. За что выволочку сначала получил сам Халанхар, бледневший и красневший от речей Элора, напомнившего и о безопасности, и о государственной тайне, и о клятвах крови, и о том, что кабинет императора не охраняется.

— Так ваш отец сам велел его не охранять, а направить больше ребят патрулировать парк, всё равно внутрь дворца без его ведома никто посторонний не проникнет.

— А Культу служить может и не посторонний, — Элор был ниже медведеоборотня Халанхара на голову, но рядом с ним умудрялся выглядеть более грозно. — Вестника в еду вовсе повар подбросил, а он у нас тридцать лет служил.

— Но ваш отец…

Элор зарычал. Но на самом деле против приказа императора он пойти не мог, поэтому собрал свободных гвардейцев, напомнил им, что любая информация может быть использована Культом для уничтожения нас всех. Затем эти гвардейцы подменили находящихся в патрулях и карауле, и Элор не менее пламенно повторил свою речь.

Только после этого он отправился к отцу. Слишком взбудораженный общением с медведеоборотнями, велел войти с ним, и я неохотно шагнула в кабинет императора.

Ощутила его взгляд, но голову не поднимала. Уставившись в пол с золотыми узорами, отошла в сторонку. Элор оттянул кресло ко мне и уселся в него:

— Так что там с Пат Турином, отец? Ты же не только Арена туда послал. Надеюсь.

— Конечно, я отправил туда военную поддержку. И даже отчёт получил, — император говорил несколько напряжённо и вроде смущённо. Похоже, не опомнился от предыдущей беседы с Элором. Мне стало почти любопытно, чем он так пронял отца.

— И я даже узнаю содержание отчёта? — с ехидцей осведомился Элор. — Или мне опять на болтливость окружающих рассчитывать?

Поджав губы, император вдохнул и выдохнул, после чего недовольно рассказал:

— Пламя Арена уничтожило вестников Бездны. Культисты бросили в бой фанатиков, и те прикрыли отступление основной части сил.

— В общем, как обычно они сбежали, а мы бессильно щёлкаем челюстями. И где Арен? Ты уверен, что с ним всё в порядке?

Словно в ответ на его вопрос рядом с нами вспыхнуло золотое пламя телепорта.

— Арен, где ты пропадаешь, мы же дого?.. — Император умолк на полуслове.

Принц Арендар явился в обнимку со своей избранной Валерией. Для неё, одетой довольно легкомысленно, появление в рабочем кабинете императора, похоже, тоже было сюрпризом: она покраснела, съёжилась и, кажется, хотела, чтобы Арендар перестал её обнимать. Или уткнуться ему в грудь хотела — не уверена.

Ядовитый паразит тоже был здесь, уставился на нас с Элором.

Принц Арендар, продолжая крепко обнимать Валерию, уточнил:

— Есть новости из Пат Турина?

Император всем своим грозным видом демонстрировал недовольство. Насколько знаю, с различного рода советов императрицу Заранею он выпроваживал, чтобы она не беспокоилась лишний раз. И теперь он смотрел на принца Арендара с осуждением.

Молчание нарушил Элор:

— Вестники Бездны уничтожены, часть культистов ушла.

Валерия всё же развернулась к сидящему за столом императору и поздоровалась:

— Добрый день.

— Добрый, — император продолжал осуждающе смотреть на принца Арендара.

А вот Валерия покосилась на Элора. Её глаза расширились, в лице мелькнула жалость. Я прямо ощутила, как задел Элора этот сочувствующий взгляд, и голос его прозвучал слишком неприветливо:

— Здравствуй, Валерия.

Она снова глянула на Элора и кивнула. Напряглась ещё сильнее, и у принца Арендара гневно потемнели глаза, он уставился на Элора. Тот, не вставая с кресла, вздёрнул подбородок. Император настороженно наблюдал за ними обоими.

— Халэнн, — неожиданно обратился ко мне Арендар. — Проводи Леру к Заран, им есть чем заняться.

Внезапно.

Это действительно было внезапно. Он вроде не хотел, чтобы я приближалась к Валерии, или опасался, что в случае ссоры с Элором я опять схвачусь за оружие?

Но Элор кивнул, веля мне исполнить этот приказ. И я неохотно направилась к выходу.

— Я надолго, — обещая это, принц Арендар поцеловал Валерию в висок и поправил прядь её волос. — Потом обсудим остальное.

В первые мгновения она явно хотела возразить, но когда я уже подошла к двери, вдруг сдалась:

— Удачи, — и, шелестя модным платьем, последовала за мной.

Три десятка шагов спустя, я поняла причину её внезапной покладистости.

— Можно ли быстро научиться ментальному щиту? — спросила Валерия.

А между прочим её наставник по менталистике — Санаду. Пусть бы он делился с ней секретами.

— Да, — ответила я. — Но для этого нужно такое моральное перенапряжение, что пойти на это можно только в самом крайнем случае. У тебя не такое.

— Почему не такое? — Она поравнялась со мной и заглянула в лицо.

— Нужно напряжение уровня слома личности. У тебя нет такой острой необходимости, достаточно просто не совать нос в политику. К тому же в роду Аран не принято посвящать женщин в проблемы такого толка, ваше дело — организовывать приёмы, ласкать мужей, улыбаться, дарить им хорошее настроение и детей.

— Получается, если бы у меня была достойная ментальная защита, мне бы всё равно ничего не рассказали? — и такая обида в голосе… Почему мне постоянно её жалко?

— Нет, — подтвердила я.

Валерия остановилась и воскликнула:

— Но это же несправедливо!

Несправедливо?

Я тоже остановилась, но не развернулась к ней.

Я могла бы поговорить о том, сколько всего происходит в мире такого, чего просто не должно происходить, сколько существ умирает, сколько преступников остаётся безнаказанными, сколько усилий напрасны.