— Выгоняют не навсегда, — ответил Кирилл снеохотой. — Пока чужое не выветрится.

— Понятно! Жди амнистии, потом реабилитации... Темвременем ночью замерзнет, с голоду помрет, птица склюет, богомол или пауксожрет! Я думал, только люди додумались до такой дури!

Он прыгнул без разбега, упал на молоденького муравья. ОрудуяДюрандалем как рычагом, попытался разжать жвалы, сомкнутые на изувеченной лапеветерана. Изумленный муравей заколотил сяжками, требуя пароль, но Дмитрий вответ едва не вывернул службисту челюсти. Ветеран высвободил лапу, усталозаковылял обратно к муравейнику.

Дмитрий напоследок звучно трахнул стража по башке,гигантским скачком долетел до Кирилла.

— Здорово я его, а? — спросил он с истерическимвесельем. Его трясло, губы прыгали.

— Здорово, — согласился Кирилл с неловкостью. Онзнал, что колченогого все равно выбросят из муравейника, это закон сообщества,но Дмитрий пусть верит, что справедливость восстановить легко. Хотя бы здесь, вмуравейнике.

— Ты видишь, я не трус, — сказал Дмитрий осевшим голосом, —но неужели придется лезть в эти темные норы? Лучше бы оказаться в джунгляхВенеры.

Из черного зева показался несомый по воздуху скрюченныймуравей. Сяжки висели, лапы сплел в клубок, брюшко и голову подогнул. Нес егостроительный рабочий. За ним показался второй, третий... Все держали в жвалахмертвых. Одни словно только что заснули, других тронула плесень, у третьихотваливались пересохшие лапы.

Муравьи выбегали один за другим, похоронная процессия необрывалась. Дмитрий помрачнел, даже перестал шлепать на себе микробов.

— Чумка у них, что ли? Как бы к Сашке не пристало... Кинтеллигентам любой грипп прилипает!

Кирилл прикинул на глаз размеры муравейника:

— В сутки здесь рождается тысячи три... Столько же иумирает.

— Понятненько, — обрадовался Дмитрий. — Такчего мы сели, как вороны возле падали? Поищем другой ход!

Из второго туннеля тоже выносили трупы. Из третьего — трупыи мусор. Кирилл торопливо объяснил, что у муравьев есть специальные кладбища.Чтобы не разносить заразу в доме, додумались относить мертвых подальше. Однизакапывают, другие виды оставляют трупы на чистых полянах под жарким солнцем.Муравей мал, солнечные лучи тут же прожаривают его насквозь. Микроб не уцелеет,любая плесень гибнет.

Из последнего туннеля рабочие выносили комочки земли. Всемуравьи протискивались через коридор ощупывающих усиков бдительной стражи.Дмитрий обеспокоено поглядел на Кирилла. Здесь тоже не пройти, вон какие жвалы!Хватанет, второй раз не сунешься.

— Надо явиться с добычей, — предложилКирилл, — как обыкновенные фуражиры.

В два прыжка они оказались на обломке толстого сухогостебля. Под ногами шелестело, шуршало. Внизу поблескивали огромные телауховерток, панцири жуков, в самом стебле мощно скреблись их личинки. На земле —оторванные крылышки, обломки лапок, неопрятные куски высохшего хитина, похожегона проржавленные остова легковых автомобилей.

— Давай забьем вон того жука, — предложил Дмитрийторопливо.

— Не спеши. Муравьи не свиньи и не... люди. Едят далеконе все.

В трех шагах на обломок опустился вихрь энергии размером сдвухэтажный дом, промчался легкими балетными шагами, непрестанно постукивая подревесине длинными усиками с белыми колечками. Кирилл приподнялся на руках,Дмитрий остался в той позе, как его свалила волна от крыльев наездницы-риссы,страшного врага личинок жуков-дровосеков.

Рисса металась по пеньку, яростно колотила по деревудлинными усиками. Дмитрий хмуро сопел, угнетенный свирепой мощью хищногонасекомого. Танцующий башенный кран на тропе войны!

Вдруг рисса забегала взад-вперед на крохотном пространстве.Кирилл буквально увидел, как в ее крохотном мозгу, мощности которогопозавидовали бы творцы компьютеров, за сотую долю секунды были законченысложнейшие вычисления. Да, именно вот здесь толстая жирнющая личинка дровосеканеторопливо точит мощными челюстями древесину и чуть ли не поет от сознанияабсолютной безопасности...

Усики риссы пошли вверх, брюшко поднялось, длинная иголочкаяйцеклада направилась к древесине. Компьютер в голове риссы высчитал угол,направление, усилие. Рисса замерла, от иголочки яйцеклада отошел в сторону исогнулся другой футляр. Тоненькое сверло на глазах погрузилось в прочноедерево... Остановилось оно в момент, когда рисса почти коснулась брюшкомдерева. По яйцекладу прошло крохотное утолщение, через мгновение рисса вытащилаяйцеклад, подпрыгнула и пропала в небе.

— Фу, — выдохнул Дмитрий. Он машинально вытернесуществующий пот. — Летающий дракон!

Кирилл спрыгнул на землю, поднял длинное легкое копье:

— Если оружие само идет в руки, его надо выбросить...Но сейчас случай особый.

Дмитрий спрыгнул следом, осмотрел оружие как знаток:

— Гибрид копья и шпаги! Как у того дракона?

— Помельче.

— Стоп-стоп!.. Это шприц?

Кирилл ответить не успел, Дмитрий вскрикнул, перегнулся впоясе. Перед Кириллом мелькнуло блестящее, пахнуло острым запахом. Онинстинктивно ударил шпагой. Острие с хрустом вонзилось в головогрудь напавшегона Дмитрия жучка. Дмитрий пыхтел, ругался, пытался оторвать от себя врага.Кирилл вцепился свободной рукой в зазор между головой и переднеспинкой хищника,глубже всадил шпагу в нервный узел.

С перекошенным от боли лицом Дмитрий кое-как разжал челюстижука, вцепившегося в его шорты:

— Ты прямо тореадор! С одного удара. С какой стати этатварь набросилась?

Кирилл с трудом выдернул оружие из плотной ткани. Междузазубринами белели волоконца нерва. По-снайперски, в спинной ганглий! Сумеет литак хоть раз в жизни еще?

— Ваши умельцы не могли выбрать другой цвет?

— Это не умельцы, а химики, — ответил Дмитрий,морщась от боли. — Маскирующая окраска!

— Вашим химикам работать мешают погоны. Иначе знали быразницу между маскировкой и мимикрией. Если у тебя маскирующая окраска, сидинеподвижно, даже тень прячь! Маскируются самые слабые, самые лакомые. Почему несделать шорты ярко-красными? Как мухоморы, божьи коровки? Любой бы виделиздали: ядовито! Даже по ошибке не схватят.

Дмитрий сделал первый шаг, все еще перегибаясь в поясе. Лицобыло белым, мускулы дергались.

— Как клещами хватанул! Нашел же куда кусать,паразит...

Они заспешили по широкому, как стадион, листу. Кириллобнаружил гусеницу, всадил шпагу хирургически точно. Гусеница свернуласькольцом, замерла. Дмитрий прыгал рядом, держа Дюрандаль над головой. У гусеницыбыло две головы, на каждом конце туловища, причем самая крупная, как объяснилКирилл, ложная. Ударит глупая птица, а гусеница скатится с листа, клюнутая не вголову, а в...