Дмитрий проговорил с великим облегчением:

— Хорошо, что хорошо кончается. Ногтев — голова,рискнул взять человека со стороны. Я бы не отыскал, никто бы из наших несмог... Кстати, тут попить-поесть поблизости нечего? Кирилл по дороге сумел,зато у меня уже голодные глюки начались: мед диких пчел, нектар, ветчина изгусениц, окорока из мух... Кирилл, какие запасы муравьи готовят на зиму? ЕщеКрылов говорил...

Без особой охоты Кирилл объяснил, что из всех баснописцевтолько наблюдательнейший Эзоп был прав, когда писал про цикаду и муравья,сушившего на солнце зерна. Зерна сушат муравьи-жнецы у нас, в Греции, другихстранах. А вот после Эзопа пошла эскалация литературных нелепиц. Лафонтензаменил цикаду сверчком, а Сумароков вовсе превратил ее в стрекозу. И хотя унего она «просит подаянье», то уже у Неледецкого-Мелецкого «лето красноежужжала», отсюда всего шаг до «лето красное все пела». Стрекоза никогда непоет, в мягких муравах не бывает, это поводки цикады. Но, с точки зрениямирмекологов, еще большая ошибка в том, что муравей якобы делает запасы назиму. Крыловская стрекоза напрасно рассчитывала прокормиться «до вешних дней»,собственные запасы муравьи уничтожают к концу осени...

Дмитрий поднялся в темноте, как тяжелый сгусток мрака.

— Понятно. Окорока из мух не будет. Надо топать! Меняот недоедания корчи сводят. Здесь метаболизм ускорился, есть все время хочется.

— Тебе всегда есть хочется, — уличила егоСаша. — Я же терплю!

— А ты всегда каторжанишь себя диетой. Фигуру, видители, держишь! Как баба.

Наверно, это было оскорбление, но только не для Саши. Онатоже поднялась, голос ее упал до таинственного шепота:

— Друзья, разве не замечаете... Это же прямо на поверхности!

Кирилл насторожился. Дмитрий повернулся, ожидая разъяснения,затем спросил в лоб:

— Что лежит?

— Разум! Неземной, точнее — нечеловеческий. Готовимсялететь на другие планеты, к далеким звездам, ловим радиосигналы из чужихгалактик... А чужой разум рядом!

Для Кирилла как будто рядом с силой поскребли ножом постеклу. Чтобы не видеть одухотворенного лица, наклонился, нащупал ступни. Жаль,твердая кожа здесь рассосется за ненадобностью, нагрузка близка к нулю, а лучшебы, чтобы все наоборот, такой кожей покрыться бы с головы до ног! Отмикроорганизмов спасения нет, изгрызли. Кожа горит, словно сквозь заросликрапивы полз. Скоро микробы собственными трупами набьют его как чучело,антибиотики не спасут.

Возвращаясь в реальный мир муравейника, услышал жаркиеслова:

— ...сложнейшая организация, четкое разделение труда,разнообразная сигнализация, обмен информацией...

Сюда б научную экспедицию, подумал он завистливо. Даоснастить ее как следует... Вся наука бы выиграла, не только бионика! Львинуюдолю открытий взяли бы биологи: ботаники и инсектологи, но если здесьзакрепиться, то стали бы прибыльными металлургия сверхчистых металлов,кристаллография, электроника...

В сознание прорвался бойцовский голос Дмитрия:

— А что? У мурашей образцово поставлена разведка. Самшпиона видел. Разве шпионы не доказательство цивилизации? Нет?.. Гм... Системапаролей, как сами видите, в лучшем виде, разные уровни допусков... А что молчитКирилл? Он мурмо... словом, муравьед, ему и карты для покера в руки.

Кирилл ответил неохотно:

— Да, у муравьев сложнейшая социальная жизнь. Но оразуме специалисты не говорят.

— Почему? — спросила Саша с болью в голосе. —Профессиональная слепота?

— Профессиональные знания. Извини, ты неспециалист.Ничего, что я на «ты»?

Саша раздраженно отмахнулась:

— Сделай милость. Но разве мало открытий делали именнонеспециалисты?

— Мало. Хотя делали. Правда, лишь в случаях, какговорят газетчики, когда шли по непроторенным тропам. С муравьями все ясно. Каки с ва... тобой. Ты кандидат в космонавты, жаждешь встречи с другими разумнымисуществами. Даже готовишься к Контакту. Верно?

Саша почему-то смолчала, зато заржал Дмитрий:

— Она их даже во сне видит! Член общества по ловле НЛО,сопредседатель комитета Шамбалы, два раза искала Тунгусский метеорит... Кирилл,а не могут мураши в самом деле?.. С виду парни хваткие. Вон у нас дажеакадемики забывают свет тушить, компьютеры не обесточивают, пропуск предъявляютвверх ногами... А ты бы видел нашего замдиректора по идеологии! Сюда бы его навыучку.

— Надо идти, — ответил Кирилл. Он сам смутноудивился непривычной твердости в голосе.

Обрадованный Дмитрий едва не скакнул из ниши в тоннельраньше Кирилла, но сзади раздался висящий на последнем волоконце голос Саши:

— Идите одни. Я не могу упустить шанс! Муравьи разумны.Доложите, что испытатель Фетисова установила личный контакт с одним из муравьеви в данный момент продолжает его развивать.

— Муравья? — спросил Дмитрий с недоумением.

— Контакт, дубина.

Они повернулись к Кириллу. Тот развел руками, опустилголову, чувствуя стыд за ошибки воинственной амазонки, словно совершил их сам.

— Контакт с муравьем? То же самое, что договориться спальцем или даже с волоском на пальце. Увы, муравей не личность. Да-да, этовсего лишь крохотнейшая часть организма муравейника.

В голове Дмитрия крутилась, как Кирилл почти видел, кассетас бесконечной лентой, фиксируя слова, интонации, гримасы Фетисовой и этогоприбацанного мирмеколога. Что-то с этой лентой уйдет в долговременную память,что-то в оперативную, что-то сотрется, по указанию руководства. Такаярассудочность мало кому нравится, над ней иронизируют, — мы-делучше! — но работают с такими охотно. Саша хмурится, дергается, выражаеткаждым жестом несогласие. С такими Кирилл работать не любил, но дружил... Нет,поправил себя, от этой натренированной на выживание супердесантницы предпочелбы подальше...

— Саша, — сказал он деликатненько, — то, чтовы называете муравьем, всего лишь бесполая салка. Да-да, бесполая! Правильнееназывать их не муравьями, а муравьихами. Ладно, будем придерживаться традиции.У муравья нет даже пищеварения! Желудок есть, а пищеварения нет. Как ни кормимуравья, а он помрет с голоду, если не дать обмениваться пищей. Едапереваривается только во множестве желудков. Один желудок на всех! Такоевстречное питание называется трофаллаксисом.

Голос Саши из темноты прозвучал натянутый, как тетивадесантного лука:

— Установлено точно?

— Как дважды два. Нервная система тоже одна. Потому таксамоотверженно идут самураи в огонь, на битву, верную гибель. Тех посылаетобщая идеология, а муравьев — общая нервная система. Для нее потеря несколькихсот муравьев что-то вроде царапины. Извини за прописные истины.