Или типичное среди продвинутой молодежи: «Девушка, можно свами познакомиться? – Можно, только в постели не курить!» Эторасценивалось как правильное воспитание подростков, что уже знают про опасностькурения в постели, да плюс высокая нравственность девушки и забота ее о своемздоровье, что сама не курит и выбирает таких партнеров, чтобы не отравляли еедымом.

В дверь аккуратно постучали, и, не дожидаясь ответа,вошел Белович. Ко мне все работающие в здании входят без стука и без доклада состороны Юлии, но Белович – выпускник каких-то престижных курсов, дажедиплом имеет, всегда стучит, всегда улыбается, а рубашки у него белые, чистые,с манжетами и запонками.

– Тоже, – осведомился он вежливо, – на писсуар смотрите,Борис Борисович? Может быть, устроим акцию?

Я повернулся к нему, Белович бурлит нерастраченнойэнергией, лицо пылает отвагой, в глазах горит жертвенность и готовностьположить все на службу Отечеству. Странное сочетание европейского облика ирусской бесшабашности и безбашенности.

– Какую? – спросил я.

– Да взорвем, к примеру!

Я покачал головой:

– Сразу подумают на нас.

Он отмахнулся:

– Ну и пусть думают. А вот пусть докажут!.. Презумпция…

– Это у них друг для друга презумпция. Да и то больше насловах, чтобы гордились и не паниковали. А нам сразу пришьют все, что уних наготове, плюс вырытый туннель из Петербурга в Бомбей.

Он помрачнел, подумал, но, так как долго думать не мог,предложил так же бурно:

– Могу организовать студенческую молодежь! Разнесут нетолько этот, но и все писсуары в городе!

– А завтра эта же молодежь потребует, чтобы установилизаново. Нет, это не годится…

Он переступил с ноги на ногу, по лицу заметно, сообразил,студенты разнесут все, им в кайф, если такое вот общество расценит не по статьехулиганства, а как служение Отечеству, однако же именно студенты первыми схохотом осваивали эти установленные для обозрения и использования писсуары иунитазы, признали их целесообразность…

– Но что-то же надо делать?

– С писсуарами?

– Ну да…

Я сдвинул плечами.

– А надо ли?

Он наклонил голову, чтобы всмотреться в меня поверх очков.

– Как так? Неужели вас, Борис Борисович, такаябезнравственность не задевает?

Я покачал головой.

– Дело не в этом. Представь себе, что нам подсовывают ложнуюцель. Ну что мы за партия, если ринемся громить писсуары? Или организуемкампанию против их искоренения? Пусть этим занимаются коммунисты, у них большевсего пенсионеров и бывших работников пропаганды. А мы должны думать о том, какспасти Россию. Как вытащить ее из этого болота, дерьма, как предпочитаетговорить молодое поколение. Мы должны искать пути для целой страны, а несбиваться на мелочовку.

Он ушел, несколько обескураженный, даже забыл, зачемприходил, а на стене напротив моего стола одновременно со стуком захлопнувшейсядвери включился телеэкран. Я ре­гулярно просматриваю новости ведущихтелестудий, таймер включает и сам переключает с канала на канал, сегодня вчисле главных новостей как раз и показали прибытие в Россию дизайнера номеродин по писсуарам Альберто Бертолуччини. В Шереметьеве гения встречалаправительственная делегация, наши звезды первой величины, масса телерепортерови журналистов. Он там же прямо на поле аэродрома дал первое интервью, пообещавпознакомить Москву с новинками в области передовой мысли Запада, научитьмосквичей пользоваться писсуарами прямо на улице, это естественно и вполнецивилизованно, нечего стыдиться отправления естественных надобностей ипрятаться для этого в изолированные помещения. А если восхочется во времяпрогулки по центральной улице, то не надо портить прогулку спешным возвращениемдомой или поисками хитро упрятанного туалета: они должны стоять всюду, на виду.

На первом канале в студии расселись по скамьям заготовленныеэксперты, на весь экран показали фотографии ужасающе запущенных общественныхтуалетов: загаженных, заплеванных, с испачканными стенками и с разбросанными посторонам бумагами, не говоря уже о скабрезных надписях и рисунках на стенах.Этого не будет, утверждали эксперты резонно, если это действо, то естьдефекация, будет совершаться прилюдно под взглядами проходящих мимо. Всякийпоневоле культурно оторвет нужный клочок туалетной бумаги, а не станетразматывать весь рулон, тем более не испачкает стены и не наложит кучу дерьмарядом с унитазом. Более того, после дефекации на людной улице еще иблаговоспитанно помоет руки, чего обычно никто из мужчин не делает, если за нимне наблюдают.

Служащие мэрии, их тоже пригласили в студию, робкопредлагали перенести писсуары и унитазы с Тверской в многочисленные переулки,однако Бертолуччини по прямому включению категорически отверг этузакомплексованную глупость. Передача велась прямо из его лимузина, дизайнервдохновенно утверждал, что писсуары его работы – произведение искусства.Они украсят Тверскую улицу, станут украшением Нового и Старого Арбата, Манежнойплощади, их планируется установить вдоль кремлевской стены, прилепить кпамятнику Минину и Пожарскому, а к стенам собора Василия Блаженного ввиду егоразмера приделать писсуары с трех сторон. Их современный дизайн, изящество иновейшая технология изготовления, естественно, украсят этот древний собор ипридадут ему дополнительные очарование и красоту.

После интервью с Бертолуччини, что заняло минут пятнадцать,еще десять минут на общемировые и внутрироссийские новости, а когда подошли кспорту, таймер переключил на шестой канал, где как раз начинаются самые важныеновости с точки зрения их канала. Увы, снова Бертолуччини и писсуары на первомместе, а взрыв в супермаркете Дрездена и падение поезда с моста вКалифорнии – на задворках, это же обыденность.

А может, мелькнула мысль, это и хорошо, что занимаемсяписсуарами, а не чем-то серьезным? Это показатель, что у нас сравнительнонормально, ничего не горит, а что где-то происходят крушения, так уж извините,на свете семь миллиардов человек и миллион поездов, неужели кто-то надеется,что поезда никогда не будут сходить с рельсов, автомобили перестанутсталкиваться, а самолеты падать? Надежная разве что техника Zanussi, да и то,как позже доказала русская кувалда, абсолютно надежной не существует вовсе.

Над домами, брезгливо приподнявшись, дабы не коснутьсягрязных крыш, величаво двигаются огромные белоснежные громады. Сверху они вбашенках и холмах кремового торта, а снизу выравнено, будто скользят понезримому стеклу. Внутри иногда полыхает, словно из печи вываливается горящийуголек и тут же гаснет, тучи настолько многоэтажные и красочные, что дажезабывший про детские грезы взрослый увидит замки, драконов, нечеловеческие лицанебесных существ…

Юлия заглянула в кабинет, я предпочел бы, чтобы она вошла,однако услышал: