Патрика Стока, его взяли на пути к границе Корфодской империи. Выяснилось, что в годы службы эта парочка несколько раз выезжала во враждебную страну, а вскоре и вовсе стала шпионами среди своих.

Как можно продать свою родину? Это не поддавалось моему пониманию. Но, конечно, удивительно, что предатели столь долгое время скрывались под самым нашим носом.

Вспомнив болт, пронзивший плечо, я поморщилась. Прошлой ночью смерть подобралась ко мне очень близко. У меня не оставалось времени тщательно оценить расстояние от стрелка до императрицы. Когда я его заметила, стрела уже сорвалась с арбалетного ложа, а заговоренный металл наконечника выставленный мною магический щит не сдержал.

Оставалось лишь надеяться на удачу, которая, слава всем богам, оказалась на моей стороне. Надо обязательно сходить в храм и помолиться. А то не факт, что в следующий раз боги будут ко мне столь благосклонны.

До лекарского крыла оставалось всего ничего, впереди уже маячила арка со скульптурами двух женщин в простых платьях, напоминавших ночные сорочки. Их вскинутые руки соединялись в центре над проходом, а рты были раскрыты, будто они кричали от ужаса.

Малоприятное зрелище. Говорят, один из императоров пару веков назад имел весьма специфическое чувство юмора. Невольно вспомнилось взволнованное лицо Кристиана. Даже не так. В его глазах мелькнул ужас, и я на мгновение утонула в его страхе. Он испугался за меня больше, чем я сама. И лишь это воспоминание заставляло сердце биться чаще. Поэтому я гнала непрошенные мысли прочь. Я не могла позволить минутной слабости решить дальнейшую свою судьбу. Перед тем как зайти в лекарское крыло, я остановилась. Сколько осталось времени? Задрав рукав, я взглянула на потертый циферблат уже старых часов. Двадцать пять минут… Время так долго тянется. Пусть все скорее закончится, чтобы пути назад не осталось.

Вздохнув, я прошла под аркой, преодолевая магический полог, сдерживавший звуки и запахи башни. В лекарском крыле всегда пахло по-разному, в зависимости от используемых зелий и отваров, и в этот раз мне повезло — в помещении повис аромат обычной перечной мяты.

Пройдя мимо скучавшей целительницы в приемной, я зашла в отдельную палату для больных. Рана Клары оказалась куда опасней моей — болт угодил в живот, но, к счастью, внутренние органы не задел. Девушку погрузили в сон, чтобы ускорить лечение.

— Ты здесь, — констатировала я, увидев брата на стуле у больничной койки.

Макс обернулся. Его глаза покраснели, похоже, он не спал всю ночь. Впрочем, как и многие во дворце.

— И ты тоже, — проницательно заметил он. — Кто же тогда охраняет наследника?

— Дуайт Лин, должно быть. И в тронном зале собрались лучшие боевые маги империи. — Я подошла ближе к нему. — Я решила написать заявление о переводе. Если, конечно, будущий император меня отпустит. Думаю, так будет лучше.

Мой голос звучал куда увереннее, чем я сама себя чувствовала. Сомнения разрывали меня, сдавливали сердце, заставляли крепче сжимать челюсть, чтобы не позволять безумству добраться до пока еще холодного разума.

— Как она? — Девушка в постели выглядела уже гораздо лучше. Клара потеряла много крови, отчего еще ночью ее лицо имело бледно-серый цвет.

— Хорошо. Завтра утром ее разбудят. — Макс откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Его взор вновь был обращен на раненую.

— Волнуешься за нее? — Возможно, я видела лишь то, чего желала сама. Но когда Клару ранили, именно Макс первый пришел ей на помощь, хотя и находился на другом конце зала. И самое главное — я почувствовала, как скакнул его уровень силы, а глаза налились холодом.

Брат с рождения обладал нестабильным магическим даром, в битве или в момент сильных эмоций его уровень повышался, но одновременно с этим чувства притуплялись, как и мораль.

В таком состоянии он был опасен и мог не понимать разницу между добром и злом. Поэтому работать самостоятельно, без напарника или куратора, он вряд ли когда-нибудь сможет.

Выдержав паузу, Макс все же ответил:

— Скорее нет, чем да. Просто я знаю ее достаточно долго и никогда не видел ее такой… уязвимой. Это немного сбивает с толку. — Он поднялся на ноги, повернувшись ко мне.

Сколько осталось до решения наследника?

— Около пятнадцати минут, — отозвалась я, не понимая, зачем он спрашивает.

— И почему ты здесь? Будто у тебя нет дел важнее, чем прийти сюда и смотреть на спящую Раженскую. — Он кивнул в сторону постели. В этот момент Макс, как никогда, был похож на отца.

— Что? К чему ты это? — Я отступила, удивленная его напором.

— Почему ты здесь, Розали? — повторил он, четко разделяя слова. — Тратишь драгоценное время, когда должна стоять в тронном зале… Я, конечно, мало что в этом смыслю, но даже мне показалось, что вы подходите друг другу. Хотя и предполагаю, что, наверное, ты не хочешь связывать себя с кем-то в таком возрасте, когда впереди еще век жизни.

— Не в этом дело. — Я опустила взгляд.

— В троне?

Я промолчала, отвернувшись. Макс громко цокнул и обошел меня, двигаясь к двери.

— Трудно игнорировать просьбу будущего императора, — остановившись, неожиданно произнес брат. И, убедившись, что привлек мое внимание, продолжил: — Когда Его Высочество попросил меня поговорить с сестрой, я отказал. Хотя понимал, что рискую. Но теперь… Даже не знаю. С каких пор ты стала трусихой, Розали? В детстве ты не сомневалась — сразу делала. Это бесило отца, но не меня. Меня это восхищало.

— Я думала, ты был солидарен с отцом.

— Я притворялся, чтобы угодить ему, — легко признал он, будто говорил о чем-то незначительном. — Но, похоже, теперь мы поменялись местами. Подумай хорошенько, чего ты действительно хочешь? И прими решение, о котором не пожалеешь. — Договорив, Макс покинул палату.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь негромким дыханием спавшей девушки и моим грохотавшим сердцем, чьи удары отдавались в висках.

Услышанное сломило все барьеры, что я выставила внутри себя и которые сдерживали меня все это невыносимое утро. Вспыхнули воспоминания — яркие и теплые, рассказывавшие всю нашу историю с Кристианом от начала и до конца, ведя отсчет от самой первой встречи к сегодняшнему дню.

Пять…

Я прохожу собеседование, еще не зная, что передо мной принц. Он был строг, валил вопросами и даже заставил драться с собой. Я проиграла, но каким-то чудом все равно стала телохранительницей Кристиана, хотя из-за проигрыша чувствую себя недостойной.

Четыре…

Первые месяцы службы во дворце оказались одним из самых тяжелых испытаний в моей жизни.

Три…

У меня наконец-то стало получаться, Кристиан впервые меня похвалил. Теперь я иногда задерживаюсь в его покоях, и мы обсуждаем