Я посмотрел на Данилова, но тот был ошарашен не меньшемоего. Он с трудом улыбнулся и сказал:

— Сейчас у тебя хвост начнёт расти…

— Перестань, — попросил я. — Не надо.

— Не принимай так всерьёз. — Данилов похлопал меня по плечу.— Петя, ау! Алари просто обошёл запреты Конклава на передачу технологии! Онсделал тебя своим офицером, чтобы позволить пользоваться кораблём Геометров.Ничего особенного!

— Ничего особенного? — Я потрогал надорванную рубашку. Надобудет зашить… — Саша, а часто чужие ради людей обходили запреты?

Данилов с нами в арсенал не отправился. Меня это удивило, ноуговаривать я не стал. В конце концов, тут я больше полагался на Машу,изучавшую оружие под чутким руководством деда.

Помещение арсенала было небольшим и полутёмным. Освещение —ладно, на вкус и цвет человек алари не товарищ. А вот размеры меня удивили.Оружие размещалось на открытых стеллажах, всего по одному экземпляру на каждом.

— Они что, не любят палить из одинаковых пушек? —риторически спросил я.

Маша снисходительно посмотрела на меня:

— Петя, это выставочный зал. Образцы. В оружейных залахСКОБы то же самое.

— Ты там бывала? — злясь на собственную глупость, спросил я.

— Я много где бывала, — без особой рисовки пояснила Маша.Пошла вдоль стеллажей, разглядывая замысловатые штуковины. Сопровождающий насалари молча наблюдал.

— Газовые баллончики… — вдруг буркнула Маша.

— Что?

Менее всего эти смертельные игрушки напоминали газовыебаллончики.

— Когда-то была мода на газовое оружие. Баллончики,пистолеты…

— Ну и что?

— Реальной пользы от них не было никакой. Законопослушныйгражданин всё равно не умел их толком применять. Да и эффективность — чистосимволическая. Зато ложная иллюзия безопасности притупляла осторожность…

— Мне кажется, есть разница между баллоном со слезогонкой иплазменным пистолетом.

— Ага, есть. В тёмной подворотне. Но ты ведь не тудасобрался?

— Откуда нам знать?

— Это верно… Тебе стоило порасспросить своих геометрическихдрузей о Тени.

— Не до того было.

Маша очень сильно изменилась за эти дни. Что-то в нейнадломилось или, наоборот, окрепло. Может быть, из-за общей обстановки чужогокосмического корабля. А может быть, что более вероятно, — из-за случившегося сдедом.

Сомневаюсь, что в их отношениях была хоть какая-то эротика.Всё-таки возраст деда не слишком к тому располагал. Но восторженное преклонениеперед Андреем Валентиновичем у Маши имелось.

И вряд ли она легко перенесла случившееся. Возможно, ейпришлось куда тяжелее, чем мне. Всё-таки опыт симбиоза с куалькуа — смена тел илиц — не прошёл даром. Я мог чувствовать в рептилоиде деда — прежнего,язвительного и непреклонного. Мог, закрыв глаза, поверить, что он продолжаетсидеть рядом.

А вот Маше это было недоступно. Попросить, что ли, куалькуавойти с ней в симбиоз? Только согласится ли она? Может быть, лучшим аргументомбудет не сила и выносливость, а возможность менять лицо… стать красивой.Куалькуа — как лучшие во Вселенной косметологи…

Нет, Пётр.

Что?

Мы редко идём на подобный уровень взаимодействия. Ты былодним из немногих исключений.

Почему? — не отрывая взгляда от Маши, подумал я.

Информация. Нам интересно было узнать психику людей и мирГеометров. Но мы не станем входить в симбиоз с другими представителями вашейрасы.

Вот так.

Не будет салонов красоты «Чародей куалькуа». И клиник«Здоровье от куалькуа» тоже. Ведь могли они без особых проблем спасти деда.Подлатать изношенные сосуды, прекратить кровотечение. Но зачем им это?

Бесполезно просить солнечный луч заглянуть в тёмную комнату.Проще открыть окно. Или зажечь лампу.

— Это всё не то! — Маша повернулась к алари. — Ваше оружиене рассчитано на человека!

— Разумеется. — Алари словно проявил чувство юмора. Это былстарый и потрёпанный чужой, двигался он неловко, а шерсть его выцвела добелизны. — У нас нет обособленных конечностей для того, чтобы держать оружие.

Большая часть устройств и впрямь казалась приспособленнойскорее для закрепления на морде. Я вспомнил увиденный когда-то короткий ролик:закованный в броню алари с ребристой металлической дурой, закреплённой наподбородке. Из устройства скользил тонкий голубой луч. Взмах головы — лучустремляется к камере. Конец фильма…

— Тогда давай подумаем, что можно сделать. — Маша несдавалась. — Командующий приказал нам взять оружие.

Алари уверенно пошёл к стеллажам.

Минут через десять выбор был сделан. Широкие незатейливыебраслеты, вокруг которых при включении возникал диск силового полядвадцатисантиметрового диаметра. По эффективности устройство напоминалодисковую пилу. Я представил себе, что случилось бы, попадись мне при бегствехоть один алари с такой штуковиной на лапе, и по спине пробежал холодок. Машазаказала четыре браслета, но я пользоваться ими не собирался. Проще простогобыло отсечь ими собственную голову или вспороть живот.

Другой агрегат оказался немного удобнее. «Базовыйизлучатель», та самая пушка из ролика, — только в отличие от алари намследовало крепить её на руку. Гашетка скрывалась внутри конусовидного корпуса,и у меня возникло подозрение, что в бою алари нажимают на неё языком. Эту штукуалари демонстрировать не стал. Я примерил излучатель на руку, он оказалсятяжёлым, но в общем-то подъёмным. Потом вспомнился какой-то дурацкийфантастический фильм, где неустрашимый герой носился с чем-то подобным,присобаченным вместо потерянной в бою руки. Мне стало смешно, и я отложилизлучатель.

Последнее устройство Маша отобрала сама. Алари, наверное,крепили его на спину — длинный ствол и тяжёлая казённая часть явно были тяжелыдля их лап.

— Ггоршш? — утвердительно спросила Маша.

Алари слегка заволновался.

— Нет! Нет! Это не ггоршш, это ггоршш! Осторожнее!

Спорить Маша не стала. Примерила чудовищную пушку к рукам,кивнула.

— Мы возьмём.

— На дистанции не менее двух километров трёхсот метров! —Алари нервничал до тех пор, пока Маша не вернула ггоршш, который на самом делеггоршш, на стеллаж. — Из укрытия! При включении закрыть глаза!

— И прочитать «Помилуй мя, Господи»? — успокаивающе добавилаМаша. — Мы возьмём пару штук.