Когда дождь прекратился – столь же неожиданно, как иначался, – и вновь повалил густой пепел, на борт «Адмирала» поднялсяпоследний из прибывших в первом эшелоне: Гор Рошаль собственной персоной. Онступил на мокрую палубу достойно и гордо, будто с докладом в кабинет к князюСаутару, окинул собравшихся презрительным взглядом и, запахнув полыистерзанного плаща, замер в сторонке. Ожидал, должно быть, пока мастер Сварогсоизволит обратить на него особое внимание. Держался сей профессионалконтрразведки великолепно, надо признать, – вот только, увы, лицонесколько подводило бесстрастного охранителя короны не существующего отнынекняжества Гаэдаро. Лицо Рошаля было серым, с красными пятнами на скулах, сосжатыми в белую нитку губами…

Пэвер тем временем подманил к себе высокого жилистоготоурантца с отломанной на треть шпагой, просунутой за пояс:

– Рорис, собери взводных вон у той будки.

– Это надстройкой называется, – поправил Сварог.

– Да какая разница…

– Женщина и собака? – спросил названный Рорисом.

– Так точно, – кивнул Пэвер. – Сыну скажи,чтобы слушался этого человека.

– Граф Гэйр? – Рорис повернулся, к Сварогу.

– Он самый, – поклонился король трети Талара.

Рорис осмотрел Сварога с головы до ног и проговорилмонотонно:

– Вы спасли жизнь нашим женам и детям. Понятия не имею,кто вы и зачем помогаете несчастному домену Клаустон, но вы должны знать:отныне наши тела и души в ваших руках, мастер Гэйр. Можете распоряжаться ими посвоему усмотрению.

И он, на секунду приложив руки к левой стороне груди,вытянул раскрытые ладони в сторону Сварога. Не иначе клаустонский жестблагодарности.

– Его сын поставлен командовать над детьми… –сказал Пэвер, когда Рорис отошел. – Ну, мастер Сварог, пора.

– Ну, мастер генерал, глядишь, еще покалякаемкогда-нибудь.

– По заранее разработанному? Или последуют новыевводные в диспозицию и тактическую схему?

– По заранее разработанному. Без шума и пыли…

– Как говорили в шестом гвардейском полку имени короляМакария – или лопнем, или наедимся.

– Как говорили у нас – или грудь в крестах, или головав кустах…

Пэвер – наплевать на испачканный и прожженный френч, назагвазданные сапоги и лицо в копоти – сейчас смотрелся действительным, а не отставнымгенералом, он казался стройнее, шире в плечах, серьезнее, что ли, глаза кипелиазартом предстоящего боя… В общем, Пэвер тоже был на своем месте.

Разношерстное войско народных тоурантских мстителей пришло вслаженное движение. Суб-генерала, шлепая по лужам, сразу обступили, видимо, тесамые предводители родов, они же – комвзводов.

Подошел Гор Рошаль и с места в карьер спросил о своем,насущном:

– Пленные есть?

Он сутулился больше обычного, под глазами набухли черныекруги. Да уж, подкосили силы главного чекиста княжества Гаэдаро испытанияпоследних дней, укатали сивку крутые горки.

– Пленные офицеры в адмиральском салоне – знаете, чтоэто такое? Их Олес стережет…

– Этот балбес вряд ли чего-нибудь добьется, – снеожиданной страстностью перебил Сварога охранитель Рошаль.

Даже приход апокалипсиса не уменьшил давнюю, дипломатичновыражаясь, напряженность в отношениях между молодым князем и ближайшимпомощником старого князя. Не утихали былые гаэдарские страсти, хотя самокняжество наверняка уже исчезло с поверхности Атара, исчезло вместе с городомМитрак, замком Саутаров, вместе со слепцами, пикейными жилетами и брошенными напроизвол судьбы обывателями. Такие дела…

А эти если и помирятся, то уже на Граматаре, не раньше. Эх,где ты, Граматар…

– А что, мастер охранитель короны, – участливоспросил Сварог, – вы морской болезни, часом, не подвержены?

Рошаль, должно быть, вспомнил дирижабль и надменно поджалгубы.

– Не смешно, мастер Сварог. Смотрите, как бы сами незахворали… Я так понимаю, что в морском ремесле вы разбираетесь не лучше моего,а?

– Отнюдь. Капитанствовал я, помнится, на одномкорабле… – Он не стал вдаваться в подробности, что кораблик тот былречной, а командовала им, по большому счету, одна славная боцманша, ипримирительно заметил: – Не обижайтесь, Гор, шучу…

– Плевал я на ваши шутки, – резко оборвалРошаль. – Я серьезно спрашиваю, мастер капитан, вы с морским деломзнакомы?

– Ну, постольку поскольку…

– Так я и думал. – Рошаль хмуро прищурился втемноту. – Что такое ватерлиния, вам известно?

– Допустим… – Сварог напрягся. – И?

– Эта посудина собирается совершить рейс черезполпланеты. Значит, углем должна быть забита в такой перегруз, что сидеть вводе будет по самую палубу.

Сварог секунду подумал, потом опять перегнулся черезфальшборт.

Рошаль был абсолютно прав. Борта броненосца были покатыми,отчего корабль издалека напоминал утюг, и отсюда Сварог прекрасно разгляделтемную полосу краски, которую лизали свинцовые волны вдоль всего корпуса«Адмирала». Ватерлиния. Торчащая из воды кайма на три. Значит, нагруженкораблик едва-едва, ну никак не на океанский марш-бросок.

– И что получается? – с толикой растерянностиспросил он. – Мы сели не на тот пароход?

Рошаль передернул плечами.

– Обратно играть все равно нет никакого смысла.Продолжаем. А я бы хотел побеседовать с пленными, может, что и удастсявыведать…

– С пленными после разберемся, когда лоханку целикомзахватим… Мне вот что пришло в голову. На лодчонках оставшихся тоурантцевбыстро не вывезешь. Катера. На борту два катера. Мы с вами спустим их на воду,отправим на берег кого-нибудь из тоурантцев – какая-никакая, а подмога. Вперед,мастер Рошаль.

Гор Рошаль поморщился: какие-то мечущиеся на берегутоурантцы его, понятное дело, не волновали. Не терпелось заняться пленными: идля дела важнее, и по его прямой специальности. Однако возражать Сварогу он нестал.

Они уже подошли к подвешенному за бортом катеру, накрытомукакой-то плотной непромокаемой тканью, уже взялись за тросы, а пустые лодки,остервенело загребающие веслами воду залива, прошли уже полпути до берега,когда…

Наверное, это можно было красиво сравнить с закатом. Сзакатом, скатывающимся с гор, с быстро разбухающим закатом, с закатом,устремившимся в море. Да вот только никакой это был не закат.

За спиной Сварога раздался единый многоголосый вздох –тоурантцы тоже увидели это. Он рывком раскрыл подзорную трубу, направил наберег…

На берег хлынула лава. Хлынула по всей береговой полосе.Деревья не успевали вспыхивать, их корни сгорали мгновенно, они валились вкипящую массу и становились ее переливающейся белым и красным, булькающейчастью. Темная прибрежная полоса озарилась ровным неярким светом, будтозаработала гигантская подсветка театральной рампы. И в этом свете по пляжу людибежали прочь от жидкого огня, бросались в воду, плыли. Но лава стекала в залив,и тот закипал. Вода взбурлила пузырями, ее вмиг накрыло густое облако пара – ииз этого облака не выплыл ни один человек… И над всем этим спокойно светилазеленая проклятая звездочка.